Суровые воинственные спартанцы только что образовали Пелопонесский союз, чтобы оказывать сопротивление персам. Если Спарта примет участие в свержении Поликрата, тем самым она лишит вражеский флот сильного союзника и, кроме того, завоюет авторитет у собственных сторонников, нередко становившихся жертвами пиратов с Самоса. Подобные аргументы приводили заговорщики из Самоса, чтобы убедить Совет Спарты, на котором было решено предоставить им в качестве помощи оружие и моряков. Но Поликрат, предупрежденный своими шпионами о заговоре, разгромил мятежников, едва они пристали к острову. Главари были схвачены и казнены на месте, а их соучастники обращены в рабство. Сотня пиратских кораблей самосского тирана вновь принялась опустошать греческие моря. Это продолжалось еще несколько лет, пока та самая хитроумная стрела, что должна была поразить двух зайцев, не вернулась к Поликрату смертоносным бумерангом.
Дело в том, что не только египетский фараон чувствовал себя обманутым Поликратом во время войны с Персией, но и сами персы, убедившись, что обещанная эскадра из Самоса так и не присоединилась к их флоту, потеряли доверие к своему союзнику. В 522 году до н. э. новый царь Дарий I приказал сатрапу Лидии Оройту пригласить Поликрата в свой дворец, якобы чтобы поручить ему выгодную операцию на море. Ужасный пират попал в ловушку, был схвачен и приговорен к смерти через распятие.
Пират, любивший поэзию
Вопреки тому, что можно предположить, Поликрат не был грубым и невежественным диктатором. Напротив, он был образованным человеком и чутким правителем, который заботился о благосостоянии и благополучии своих подданных, контролировал систему образования, покровительствовал литературе и искусствам. Среди прочих при его дворе блистал знаменитый поэт Анакреонт (чьи оды, воспевающие любовь и удовольствия, повлияли на поэзию эпохи Возрождения), а также художники и философы, пользовавшиеся расположением и покровительством одного из первых пиратов. Как мы увидим ниже, тяга пиратов к культуре не была редкостью в истории.
Лишь узкая полоса моря отделяет скалистый остров Самос от ионийского берега Малой Азии, где высился построенный лидийцами процветающий город Эфес, в ту эпоху принадлежавший Персидскому царству. В 12 километрах к югу, на берегах реки Меандр, находился основанный фессалийцами город Магнезия, вечный соперник Эфеса, речной порт, сыгравший важную роль в развитии навигации и морской войны в классической Греции. Одним из примеров этому служит история Фемистокла, афинского политика и стратега V века до н. э., который решил сформировать большой флот, чтобы помешать персам снабжать свои армии по морю. Для этого он призвал опытных капитанов из Магнезии и снарядил 200 новых триер — боевых кораблей с тремя рядами весел по каждому борту, — которые составили первый афинский флот, достойный такого имени. Во главе его Фемистокл не только покончил с гегемонией Ксеркса I на море, но также нанес несколько сильных ударов его союзникам-финикийцам.
После печального конца Поликрата число пиратов в водах Средиземного моря сильно уменьшилось. Время от времени какое-нибудь одиночное судно нападало на незащищенный греческий или персидский корабль, чтобы захватить провизию, амфоры с маслом, тюки с зерном или меха с вином, которые затем продавались на подпольных рынках. Такие пираты обычно были выходцами из отдельных городов Малой Азии либо берберами с берегов Магриба, которые несколько веков спустя держали в страхе все Средиземное море.
В ту эпоху в Средиземном море разворачивались самые громкие и судьбоносные для истории Западного мира сражения. Скрытое напряжение, порожденное соперничеством между Афинами и Спартой, прорвалось наружу весной 431 года до н. э., когда спартанцы атаковали Платеи, союзный афинянам город. Афинский стратег Перикл, решил не оказывать сопротивления на суше могущественной вражеской армии, а втянуть Спарту в войну на море. Обе стороны ввели в Эгейское море свои боевые корабли, по всем параметрам превосходившие скромные суденышки, которые использовали стихийные пираты того времени. Ремесло пиратов стало слишком рискованным, и они практически исчезли.
Полвека спустя блестящие кампании Александра Великого, завоевавшего Малую Азию, Персию, Египет и почти весь известный грекам мир, исключили любую возможность пиратского промысла у берегов, контролируемых войсками юного македонского завоевателя. Вскоре, в 264 году до н. э., началось знаменитое противостояние Рима и Карфагена, спор за господство на Средиземном море, и пока это море было камнем преткновения между двумя противоборствующими сторонами, его снова наводнили многочисленные боевые корабли. Напомним, что Пунические войны, с их переменчивым счастьем и несоблюдаемыми перемириями, продолжались почти двести лет, до окончательной победы Рима в 146 году до н. э. — два долгих века, в течение которых немногочисленные местные пираты должны быть искать себе мирное занятие на берегу.
Парадокс Помпеев
Когда в I веке до н. э. Рим приближался к своему наивысшему расцвету, у него отпала необходимость содержать вооруженные сторожевые посты на море. В то же время интенсивное движение кораблей, груженных дорогим товаром, вновь разбудило жадность в азиатских и африканских пиратах, которые вернулись к старому ремеслу, соблазненные столь богатой добычей. Римские правители, занятые своими внутренними раздорами и завоеваниями на суше, не обращали внимания на это явление до тех пор, пока их Mare nostrum(«Наше море», Средиземное море) не перешло во власть пиратов практически полностью.
Любимым местом действия пиратов были оживленные морские пути, по которым проходила доставка товаров в Рим и остальную Италию с запада — из Африки и Испании — или из восточных провинций Македонии, Греции, Сирии и Египта. Это был нескончаемый поток соблазнительных грузов, доступных всем, кто хотел прибрать их к рукам. Почти все пиратские корабли базировались на извилистых берегах Киликии (область в современной Турции), богатых множеством безопасных портов и укромных стоянок, где можно бросить якорь. Самым удобным пристанищем был залив Александреты, напротив соседнего острова Кипр, где пираты расположили свою штаб-квартиру, воспользовавшись падением царства Селевкидов в Сирии и на Родосе. Эти территории вошли в состав Римской империи в начале II века до н. э., но контролировались они слабо, что объяснялось их отдаленностью от центра.
С тех пор пираты действовали в Средиземном море, как им заблагорассудится. Доходило до того, что правители береговых городов и провинций заключали с пиратами договоры, предлагая им дань, провизию и укрытие в обмен на собственную безопасность, в связи с чем пираты могли найти безопасное убежище на всех средиземноморских берегах. Воодушевленные такой безнаказанностью, в 68 году до н. э. несколько капитанов, объединившись, высадились в устье Тибра и дошли по суше почти до ворот Рима, и лишь выставленная в последний момент когорта обратила их в бегство. Пираты вернулись на свои корабли и заблокировали Тирренское море, препятствуя проходу кораблей, которые везли необходимые продукты из колоний в Рим.
В результате ситуация осложнилась настолько, что умирающий от голода Рим вынужден был обратиться к авторитетному полководцу Гнею Помпею, специалисту по добыванию каштанов из огня для Республики, который уже разгромил в Испании мятежного генерала Сертория и только что подавил массовое восстание рабов, возглавленное Спартаком. В некотором смысле миссия по уничтожению пиратов казалась ему детской игрой. Сенат выделил в его распоряжение 200 боевых кораблей и доверил ему исключительную привилегию лично отобрать необходимых людей. Методичный и добросовестный вояка, Помпей разделил Средиземное море и его берега на две зоны, западную и восточную, которые, в свою очередь, подразделялись на несколько секторов. Затем его флот начал сплошную зачистку одного сектора за другим с запада на восток и за каких-то 40 дней очистил первую зону ото всех кораблей, независимо от того, какое место они занимали в пиратской иерархии. Тогда он передвинулся в восточную часть и всего через шесть недель вошел в саму Киликию, которую, проведя несколько показательных карательных операций, включил в состав Римской империи на правах провинции.
