Опасаясь за жизнь своего единственного оставшегося сына Мемфисца, достигавшего совершеннолетия, сорокалетняя Клеопатра II отправила его в Кирену и предприняла шаги, чтобы единолично завладеть троном. После острой внутридворцовой борьбы верные ей иудейские войска и александрийцы в 132 году до н. э. наконец изгнали Фискона и его семейку и снесли его статуи. Лишенный титулов, Фискон бежал на Кипр, а Клеопатра провозгласила себя единоличной правительницей Египта, взяв себе амбициозный эпитет «Любящая мать богиня-спасительница». Она вернула не только титул бывшего мужа, но и часть титула первого Птолемея, чтобы показать династические амбиции, ибо, как подозревал Фискон, собиралась вернуть четырнадцатилетнего Мемфисца и сделать его соправителем. Но Фискон опередил ее, он вызвал их сына на Кипр и убил его. Потом набальзамировал его тело и по частям отослал матери, которая показала их александрийцам, дабы они видели деяния их бывшего царя.
Клеопатра II правила одна в течение года, но потом бежала в Антиохию с царской казной, когда Фискон захватил Александрию и расправился с ее сторонниками — заживо сжег на арене гимнасия. Однако из-за начавшихся волнений в районе Фив Фискону не оставалось ничего, кроме как пойти на примирение, и Клеопатра снова взяла на себя роль «сестры» рядом с презренным братом и дочерью.
Пытаясь сохранить влияние за рубежом, Фискон и Клеопатра III послали своего сына Птолемея IX править на Кипре. В селевкидской Сирии они продолжали династические интриги против Клеопатры II, чья старшая дочь Tea правила там, состоя в браке поочередно с тремя селевкидскими царями. Сделав предложение одному, убив другого и даже застрелив из лука одного из своих сыновей, Tea неохотно сделала соправителем своего сына-подростка Антиоха VIII Грипа, «крючконосого», которого ей предложили женить на старшей дочери Фискона — Трифене и сделать ее царицей. Чтобы не допустить этого союза, Tea хотела отравить Грипа, но он заставил мать саму выпить яд, после чего она умерла.
Потеряв из-за амбиций своего брата Фискона четверых из пяти детей, — двоих он убил сам, дочь Tea была мертва, а младшая дочь стала ее злейшим врагом, — Клеопатра II по крайней мере могла довольствоваться тем, что пережила ненавистного младшего брата, который умер 28 июня 116 года до н. э. И ничего удивительного, что он не упомянул ее в завещании: Фискон передал Киренаику своему старшему сыну Птолемею Апиону, а Египет и Кипр — Клеопатре III и оставил за ней право назначать соправителем любого из сыновей. Она отдала предпочтение младшему, более покладистому сыну, но ее мать и александрийцы настаивали, чтобы новым царем стал старший сын. Таким образом, образовалась новая трехсторонняя монархическая власть, включавшая представителей из трех поколений: к двум Клеопатрам — матери и дочери — присоединился двадцатишестилетний Птолемей IX Сотер, прозванный Лафуром. Клеопатра II вскоре умерла, продержавшись на троне почти шестьдесят полных событиями лет.
Клеопатра III, освободившись наконец от двух монархов, доминировавших в ее жизни на протяжении большей части второго столетия до н. э., стала фараоном, «женщиной-Гором» и «дочерью Ра». Она избавилась также от никогда не устраивавшего ее статуса соправительницы, и древние источники признают, что «мы не знаем ни одного из царей, который был бы так ненавидим своей матерью»*. Кроме того, Клеопатра III использовала всех своих детей в политических целях. Так, старшую дочь Трифену выдала за Грипа Сирийского, среднюю дочь Клеопатру IV, отданную в жены ее брату Птолемею Лафуру, заставила развестись, когда он стал соправителем, потому что не хотела иметь своевольную дочь в качестве соперницы. В ярости Клеопатра IV уехала в Сирию и вышла замуж за своего кузена Антиоха IX, враждовавшего со сводным братом Грипом и его женой Трифеной, вскоре вражда разгорелась и между сестрами. После того как Трифена приказала убить свою младшую сестру, которая скрывалась в храме Аполлона (ей отрубили руки, когда она в отчаянии цеплялась за статую бога), Антиох IX отомстил, принеся в жертву Трифену духу ее сестры, своей убитой жены.
Между тем в Египте у Клеопатры III еще оставалась одна дочь, юная Клеопатра Селена, которую выдали замуж за Лафура, чтобы создать тройственную монархию, состоящую из матери, сына и дочери, где первенствовала бы, конечно, Клеопатра III. У Лафура и Селены родились несколько детей. Лафур занялся исполнением религиозных обязанностей как жрец культа Александра и приверженец поклонения священным животным, и в 115 году до н. э. направился через всю страну в Элефантину на праздник разлива Нила. Клеопатра III решила воспользоваться этим случаем, чтобы заменить Лафура своим младшим сыном, и обвинила Лафура в том, что он пытался убить ее. Толпа хотела расправиться
с ним, но ему удалось спастись и бежать на корабле, бросив сестру-жену Селену и детей, двоих из которых якобы назвали Птолемеями. Теперь Клеопатра III могла править вместе со своим послушным младшим сыном Птолемеем X, который, чтобы подчеркнуть официальный титул «Александр I», позаимствовал особенный шлем с белыми перьями своего знаменитого тезки. Он также перенял от низложенного брата роль жреца культа Александра, по крайней мере на то время, пока его матери не пришло в голову самой играть эту ранее мужскую роль, и она даже стала надевать головной убор из слоновьей кожи, какой был у Александра. Хотя в ношении традиционно мужской одежды Клеопатра III подражала предшественницам, ее стремление представить себя на равных с царями часто приводило к тому, что в портретных изображениях появлялись ярко выраженные мужские черты.
Исполняя традиционно мужские роли в египетских храмах, Клеопатра III одна стояла перед Гором в Эдфу, а в скальном храме Эль-Каба [94]одна совершала ритуалы, имея странный эпитет «женщина в образе Гора, владычица Верхнего и Нижнего Египта, могучий бык». Таким образом, теперь она была не только божественной, но и бесполой, чтобы, как пишет Дж. Уайтхорн, «стать и царем, и царицей, богом и богиней» [95], и ей поклонялись как живой Исиде, Клеопатре-Афродите с не менее чем пятью личными культами. Но гипертрофированная мания величия претила александрийцам, которые называли ее «Кокке», то есть «багряная», что на жаргоне значило «женские гениталии», и это было самое отвратительное прозвище из всех, что присваивались кому бы то ни было из Птолемеев.
Несомненно, у ее старшего сына Лафура имелись веские основания ненавидеть мать. Чтобы спасти свою жизнь, он бежал на Кипр, а Клеопатра III послала туда ударную команду, и он бежал дальше, в селевкидскую Сирию, к своему двоюродному брату Антиоху IX, при поддержке которого ему удалось отвоевать Кипр и наметить планы вторжения в Египет. Но его безжалостная мать умела сводить счеты с людьми. Она заручилась поддержкой овдовевшего Грипа, отправив к нему свою дочь Клеопатру Селену, пребывавшую в одиночестве после вынужденного бегства ее мужа Лафура. Клеопатра III даже забрала их двоих сыновей вместе с сыном Птолемея X. Их посадили на корабль и погрузили на него все, чем дорожила царица, — ее завещание, огромное количество монет, произведения искусства, драгоценные камни, «женские украшения» [96], отправив эти сокровища на остров Кос, где они должны были храниться в храме Асклепия.
Мать и сын снова схлестнулись во время так называемой «войны скипетров». Египетским сухопутным силам Клеопатры во главе с иудейскими военачальниками Хелкиасом и Ананией при поддержке флота под командованием Птолемея X удалось разбить Лафура и отнять большую часть Сирии. Но через несколько месяцев после этой величайшей победы Клеопатра III умерла, немного не дожив до шестидесятилетия. Поговаривали, что ее убил младший сын Птолемей X. Сам он женился на племяннице Беренике III, которая взяла династическое имя Клеопатра, выходя замуж за дядю, очень похожего на его пресловутого отца Фискона. Хотя десятый Птолемей был так толст, что мог передвигаться только при поддержке двух человек, «когда дело доходило до плясок во время пирушек, он вскакивал с высокого ложа, как был босиком, и выделывал такие коленца, что с ним не могли сравниться профессиональные танцоры» [97]. Все же александрийцы отдавали предпочтения его брату Лафуру, называя Птолемея X «Коккесом» [98](«сыном Кокке»).
