Однако контрнаступление у Мазурских озер было скорее тактическим, нежели стратегическим успехом, учитывая, что в этой операции участвовала только часть сил России. Большинство их было развернуто через южную часть Польского выступа, где они оказались лицом к лицу с австрийцами, чья основная линия обороны проходила вдоль Карпатских гор, через которые пролегали стратегически важные проходы на венгерские равнины, к Дунаю и далее к самому сердцу Австрии. Это был огромный фронт протяженностью 500 километров, от точки, где заканчивалась русско-австрийская граница и начиналась территория нейтральной Румынии, и до Кракова, в Австрийской Польше. По всей линии фронта были возведены мощные укрепления, а фортификационные сооружения в Лемберге (Львове) и Перемышле недавно подверглись модернизации. Согласно русскому военному плану, в этом секторе на время мобилизации предполагалось сосредоточение четырех армий — Третьей, Четвертой, Пятой и Восьмой, — которые и образовывали Юго-Западный фронт под командованием генерала Николая Иванова. Сразу по окончании развертывания они должны были перейти в наступление. Австрийцы также предполагали атаковать сразу же по завершении мобилизации. Но при выборе приоритетного направления между галицийским и сербским фронтами возникла неразбериха, и поэтому австрийцы действовали медленнее, чем следовало, чтобы сконцентрировать свои силы против России, в то время как русская армия, вопреки оценкам немецкого и австрийского штабов, проявила куда большую быстроту. Противник не принял в расчет того факта, что две пятых численности российской армии мирного времени размещались сейчас в районе Польского выступа, и возможности того, что Ставка начнет продвижение войск в Польше до завершения обшей мобилизации. Это различие в позиции оказалось решающим. Офицеры тевтонского главного командования, которые последний раз принимали участие в боевых действиях более сорока лет назад, не могли представить себе начала крупномасштабной операции прежде, чем были обговорены все подробности военных планов. Русские военные несколько менее увлекались планированием. Благодаря опыту недавней русско-японской войны и предшествующих ей десятилетий сражений на границе со Средней Азией, они были в большей степени готовы импровизировать. В результате к концу августа на Австрийском фронте находилось пятьдесят три пехотные и восемнадцать кавалерийских русских дивизий, тогда как австрийцы могли противопоставить им только тридцать семь пехотных и десять кавалерийских дивизий. Вдобавок русские формирования сами по себе были крупнее австрийских. В то время Россия испытывала сильное давление со стороны французских союзников по вопросу организации операций, которые должны были отвлечь германские силы с Западного фронта на восток. Но еще большим было давление на Австрию в связи с необходимостью оказывать поддержку численно превосходящей германской Восьмой армии в Восточной Пруссии.

Основной эмоциональной, а не рациональной целью Австрии в этой войне, тем не менее, оставалось наказание Сербии, поскольку именно причастность сербов к сараевскому убийству привело к июльскому кризису. Это заставляет усомниться в том, что Австрия развернула перед Карпатами все свои войска единственно для того, чтобы сразиться с русскими, защитниками сербов — своих младших братьев-славян. Конрад фон Хетцендорф, начальник Генерального штаба австрийцев, долго разрабатывал план, по которому Австрии предстояло воевать с Сербией, оставшейся в одиночестве. Эта ситуация получила название "Военное положение В". Однако в течение 1912–1913 года становилось все более вероятным, что сербский кризис неизбежно приведет к войне с Россией. Эта ситуация, обозначенная как "Военное положение R", требовала, чтобы Балканская армия была сокращена, и за счет нее усилены части, дислоцированные в Галиции. Генеральный штаб занимался развертыванием трех групп войск — "Эшелона А", который должен был быть направлен в Галицию на случай войны с Россией, "Балканской Группы", которой предстояло нападение на Сербию, и "Эшелона Б", сформированного для участия в одной из двух кампаний, в зависимости от того, насколько быстро в Россия пройдет мобилизация. Управление железной дорогой составляло расписание поездов в соответствии с этими планами.

В конечном итоге расчеты австрийского руководства оказались неверны. Конрад, испытывавший почти патологическую ненависть к сербам, утверждал еще в самом начале проведения мобилизации, что военные намерения России отнюдь не ясны, и поэтому из осторожности следует направить "Эшелон Б" на соединение с Балканской группой, что он и сделал. Когда стало ясно, что Россия планирует наступление в Галиции — на территории, для Австрии не просто стратегически важной, но важной для дальнейших отношений с Германией, Конрад заявил, что "Эшелон Б" необходимо направить на север. Однако эта группа как раз в это время двигалась на юг, и столь решительные изменения планов были бы весьма затруднительны. Поэтому 1 августа "Эшелону Б" в конце концов позволили продолжить маневр и принять участие в боевых действиях против Сербии — но после этого группа была все-таки переброшена на Галицийский фронт. В результате этой "демонстрации" австрийской военной мощи, сербские войска были отброшены с основного направления австрийского вторжения.

Реализация идеи "демонстрации силы" показала, сколь слабое представление имели австрийцы о военных качествах сербов. В Вене придерживались мнения о сербах как об отсталом полудиком народе. Причастность сербского офицерского корпуса к убийству королевской четы Обреновичей в 1903 году и надругательству над их телами, как и многочисленные сообщения об изуродованных трупах, которые то и дело появлялись в ходе Балканских войн, породили в австрийской армии впечатление, что кампания на Балканах будет чем-то вроде колониальных кампаний в Африке или Азии и обещает ненамного большие трудности, чем те, с которыми там обыкновенно сталкиваются англичане или французы. Правда, сербы участвовали в успешном разгроме турков в 1912 году, но турки тоже считались отсталыми варварами. Территория Сербии была известна своей непроходимостью, высокими лесистыми горами, прорезанными глубокими речными долинами. Хороших дорог было очень мало, а железнодорожное сообщение почти полностью отсутствовало. Несмотря на это, австрийцы ожидали легкой победы.

Фактически, если даже можно было считать сербов варварами из-за жестокости, которую они проявляли, то в отношении ведения боевых действий они вовсе не были отсталыми. Их система воинской повинности, какими бы неформальными средствами ни проводилась мобилизация, обеспечивала призыв более высокого процента мужского населения, чем в любой другой европейской стране. Кроме того, статус военнослужащего считался естественным для всех мужчин, от мальчиков до стариков, так же как и свирепый патриотизм. Им были свойственны бережливость, выносливость и дерзкая смелость. Их вооружение было различным; но у каждого мужчины было оружие, а части первой линии имели вполне современное вооружение, захваченное во время войны на Балканах, включая сотню артиллерийских батарей и по четыре пулемета на пехотный полк. Третью, резервную линию составляли мужчины сорока — сорока пяти лет. Опытные солдаты шестидесяти-семидесяти лет, любовно называемые "дядями", входили и в первую, и во вторую линии (poziv). Таким образом, Сербия могла бы вывести на поле сражения 400 тысяч человек — почти столько же, сколько было в Шестой, Пятой и Второй армиях австрийского "Эшелона Б".

Тем не менее поначалу австрийская армия получила преимущество, поскольку сербский главнокомандующий, воевода Радомир Путник, ожидал атаку с севера (из Венгрии), через Дунай к Белграду. Вместо этого Конрад, в соответствии со своим планом, начал вторжение с запада, из Боснии, на выступающую часть сербской территории, ограниченную реками Дриной и Савой. Этот выступ был выбран не случайно. Это был один из немногих равнинных участков на всей территории страны. Поэтому поначалу наступление, начавшееся 12 августа, шло весьма успешна Австрийские войска имели возможность наступать сосредоточенно, двигаясь на юг через Саву и на восток через Дрину. Если бы Путник быстро вывел вперед свои войска, ему, вероятно, удалось бы окружить и захватить противника. Осмотрительный ветеран (звание воеводы давалось только военачальникам, которые выиграли битву; Путник получил воеводство после блестящей победы над турками) предпочел не рисковать. Вместо этого он организовал основную линию обороны за равниной, вдоль реки Вардар и возвышенности, лежащей за ней. Защитники прибыли на позицию только ночью 14 августа, совершив стокилометровый марш-бросок в течение 48 часов, и сразу же открыли огонь по наступающим с близкой дистанции. Потиорек, командующий австрийскими войсками, обратился к Конраду, прося вмешательства Второй армии, "свободного элемента" в планах "Д" и "В", чтобы она частично приняла на себя удар противника. Конрад ответил отказом, хотя Потиорек сообщал, что угодил в "настоящее пекло". 16 августа сражение стало еще более ожесточенным, он обратился к Конраду снова, и вновь безуспешно. И только в третий раз, 17 августа, его просьба не была отклонена — но при условии, что переброска "свободного элемента" в Галицию из-за этого не будет задержана. Теперь в сражении на Дрине и Саве участвовали Пятая, Шестая и частично Вторая австрийские армии — против всей сербской армии. То отступая назад под напором огня австрийской артиллерии, то снова наступая, сербы тем не менее постоянно возобновляли атаки. Постепенно их настойчивость начала пересиливать. 19 августа командующий Пятой австрийской армией приказал своим войскам отступить за Саву. На следующий день Вторая армия предприняла последнюю, безрезультатную попытку вмешаться, после чего отбыла на соединение с "Эшелоном А". в Галиции, как это изначально и предполагалось. Что же касается Шестой армии, то она, собственно, так и не вступала в бой и присоединилась к общему отступлению. 24 августа сербы вытеснили неприятеля со всей своей территории.