Я провел два дня, блуждая по Петре в сопровождении проводника-араба. Его главной целью было убить из ружья голубя. Он произвел множество выстрелов, но ни разу не попал в птицу. Это был своего рода хлыщ, очень много о себе воображавший и свысока смотревший на нищих людей, выглядывавших из пещер, когда мы проходили мимо. Услышав, что эти люди отчаянно голодают, я привез в Петру тридцать фунтов риса, жалкий и неадекватный дар, но лучше, чем ничего. Я заставил моего фатоватого спутника пойти вместе со мной в дымные и грязные пещеры в поисках самых голодных и старых. Они вели себя как животные, и полагаю, если могли бы, убили бы чужака — не ради денег, в которых им было мало толку, а ради имевшейся у него пищи. Я ужаснулся, увидев количество слепых и полуслепых среди пещерных жителей. Несмотря на безнадежную нищету, они не просили подаяния. Они жалко благодарили, когда я пригласил их пройти в лагерь и взять рис, который любят все арабы. Думаю, некоторые из них похожи на бедуинов. Возможно, это восточные евреи. Кто-то сказал мне, что их называют бедулы,то есть «изменники», так как они в давние времена изменили религию и образ жизни. Может быть, это остатки какого-то цивилизованного народа, населявшего Петру?
Я слышал, что шейх бедулов баснословно богат. Когда я спросил, каковы размеры его собственности, мне ответили, что у него двести коз. Очевидно, он отличается немалым умом, так как два археолога купили у него вырезанную из черного камня змею, которую считали работой набатейских мастеров, пока не обнаружили, что ее изготовил сам шейх! Удачи ему. Я видел эту змею и могу засвидетельствовать, что и меня бы она обманула.
В Ветхом Завете Петра появляется в качестве столицы земли Едом. В книге Числа мы читаем о том, как Моисей, желая пересечь территорию, контролируемую Петрой, получил отказ, так что израильтянам пришлось «пойти в сторону» от Едома 101 . На протяжении всей ветхозаветной истории мы видим, что Едом был то на стороне Израиля, то вместе с его врагами. В один из таких периодов жестокий гнев против Едома прорывается в пророчестве, которое каждый посетивший Петру сегодня может считать буквально исполнившимся. Иеремия восклицает:
«Грозное положение твое и надменность сердца твоего обольстили тебя, живущего в расселинах скал и занимающего вершины холмов. Но, хотя бы ты, как орел, высоко свил гнездо твое, и оттуда низрину тебя, говорит Господь. И будет Едом ужасом; всякий, проходящий мимо, изумится и посвищет, смотря на все язвы его… и там ни один человек не будет жить» 102 .
Наиболее интересные черты Петры — это не скальные гробницы и храмы, а «возвышенные места» на вершинах гор. Не знаю, сколько их, но за два дня мне удалось подняться на три таких точки, а их, безусловно, гораздо больше. Каждый исследователь, изучающий Ветхий Завет, знаком с «высотами Ваала», которые вызывали горький гнев и жесточайшее осуждение у всех пророков. Это и есть те «возвышенные места», о которых я говорю. Книги Царств и Царей, Судей, книги пророков Иеремии и Осии полны упоминаний о суровых столкновениях между почитателями Яхве и Ваала. На самом деле, когда израильские кочевые племена, подобные современным бедуинам, вторглись в Палестину и осели там, они увлеклись культами старых ханаанских богов. Яхве, строгое божество пустыни, был забыт ради богов плодородия, в частности ради Ваала, который даровал солнечное сияние и помогал созревать зерну в колосе.
Каждая вершина, посвященная Ваалу, все эти «возвышенные места», а также языческие рощи привлекали израильтян, очарованных чувственностью природных божеств. «Тогда сыны Израилевы стали делать злое пред очами Господа, и стали служить Ваалам», — читаем мы в книге Судей 103 . «Видел ли ты, что делала отступница, дочь Израиля? — спрашивает Господь у Иеремии. — Она ходила на всякую высокую гору и под всякое ветвистое дерево, и там блудодействовала» 104 .
Эти почитатели Ваала прекрасно описаны мистером Теодором Гастером в лондонской лекции, произнесенной в Обществе по продвижению религиозных исследований:
Существенное различие между Элом и Ваалом, в нескольких словах, состоит в том, что первый воплощает природную силу, а второй — идеальный дух общества. Есть Эл ветров или болезней и есть Ваал Бедфорд-сквер. Если бы на Земле не было людей, Элы остались бы без перемен, но исчезли бы все Ваалы. Ваал сродни таким современным понятиям, как альма матер, мать-Англия или Ла бель Франс; он является персонификацией духа, который информирует и получает информацию от последовательной череды поколений. Эл — то, что римляне называли Деус, бог, тогда как Ваал — гений.
Итак, вся страна была охвачена разнообразными культами Ваалов. В каждой деревне был свой Ваал со святилищем на высоком месте, где проливалась кровь людей или животных, где поощрялась распущенность, красочно описанная в Ветхом Завете. Пророк Илия возглавил протест против Ваала. Ииуй запер жрецов Ваала и их паству, а потом порубил их мечом. Но, вероятно, самая мощная атака на культ Ваала показана в Четвертой книге Царств, где подробно рассказывается, как Иосия разрушил храмы по всей Иудее, осквернил алтари костями мертвых и сокрушил загадочный Тофет в долине Кедрон в Иерусалиме, где в честь Молеха, или Молоха, совершались ужасные жертвоприношения детей 105 . Видимо, это была огромная яма, над которой горел огонь для сожжения жертв. Поздние раввинистические авторы воображали, что семитский Молох представлял собой большую медную статую, полую внутри, на руки которой клали жертву. Судя по всему, они спутали ритуал с образом поклонения карфагенскому Молоху: Диодор Сицилийский рассказывает, что идол с головой тельца был заполнен огнем, а по его рукам закатывали внутрь детей, в то время как почитатели божества танцевали под звуки флейт и тамбуринов, которые заглушали крики жертв. Жертвоприношения израильтян были не менее ужасными, но, кажется, у них детей резали и только после этого сжигали в качестве подношения. Причина заключалась в том, что кровь считалась необходимой частью жертвы. Иеремия обвиняет грешных детей Израиля: «Даже на полах одежды твоей находится кровь людей бедных, невинных» 106 . Это, очевидно, имеет отношение к обычаю обмазывать священное дерево кровью жертв. Исайя говорит: «Они будут постыжены за дубравы, которые столь вожделенны для вас, и посрамлены за сады, которые вы избрали себе» 107 .
Любопытно отметить, как Петра влияет на разных людей. Думаю, Чарльз Доути — единственный, кто назвал город «раздражающим глаз» и нашел его памятники «кошмарными и варварскими». Большинство путешественников с удовольствием повторяют слова: «Красно-розовый город, наполовину такой же древний, как само время», и повсюду находят в нем романтику и красоту. Мое собственное ощущение — в Петре есть нечто смутное и зловещее. Проходишь по призракам красных лестниц, ведущих к громоздящимся над головами утесам, видишь ступени, вырезанные с невероятным усердием в откосах гор, — они теряются в хаосе обрушившихся камней и возникают снова, чтобы вести вверх, прокладывая призрачный красный путь на «высоты Ваала». Мне странно слышать, что кто-то рассматривает Петру как часть ландшафта или как диковинку, потому что для моего склада ума это место по сей день излучает энергию Ваала. На вершине горы, над ущельем Сик, я нашел главное «возвышенное место». Верхушка горы выровнена. В скале вырезан бассейн для обмывания жертв. Два отдельно стоящих внушительных обелиска взирают на прекрасно сохранившиеся алтари — один алтарь для заклания жертв, а другой для сожжения. Это «возвышенное место» так хорошо сохранилось, его назначение так ясно, что если бы жрецы Петры могли вернуться и устроить оргию при свете луны, они бы и не узнали, что тень веков уже легла на их алтари.
