Я сидел и наблюдал за ними, размышляя о том, что передо мной проходит самая бесконечная процессия в истории человечества: они были частью шествия, которое началось в пустынях и горах Востока, возле старинных рек древнего мира, в городах, давно обратившихся в прах. Это великая процессия христианских паломников, которая вот уже девятнадцать веков шествует по свету. Город Ресафа, ныне погрузившийся в тишину и смерть под сирийскими звездами, когда-то отзывался на их молитвы; древнее святилище Мины в песках Мареотиды некогда давало драгоценную воду для маленьких овальных фляжек; отмеченные Богом горы Синая были им знакомы, а в ужасающей, бесконечной египетской пустыне они преклоняли колени бок о бок со святыми.

Я словно смотрел на бегущие воды реки — той реки, что, подобно Нилу, пересыхает в верховьях и меняет русло, но по-прежнему находит дорогу к морю. Я думал, что если бы кому-нибудь удалось пробудить от долгого сна одного из первых христиан Антиохии, Иерусалима или Александрии, процессия, следовавшая по ступеням собора Св. Петра, показалась бы ему совершенно понятной и узнаваемой частью жизни современного Рима.

Все христианские паломничества неизменно заканчивались в Риме, потому что только в Риме паломники могли оказаться в зданиях, в стенах которых звучало эхо голосов святых Петра и Павла.

Единственный из всех древних патриархатов единой Вселенской Церкви, Рим сохранил прямую связь с эпохой апостолов. Даже христиане V века, еще до начала исламского завоевания, когда все святые места оставались целыми и невредимыми, с почтением взирали на Рим. Высокоученый Феодорит, епископ Киррский, живший в Сирии, писал около 450 года папе римскому святому Льву:

И одним из чудес света, пожалуй, не оцененным по достоинству теми, кто не путешествовал по полям сражений восточного христианства, являются святилища Рима, служившие конечной целью ранних паломников и по сей день весьма посещаемые.

В начале моего странствия, когда я был на пути к Калаат Симан, мысли мои обращались не к средневековым паломникам, а к их отдаленным предшественникам, грекам и римлянам, которые отправлялись в дальние края, чтобы пройти по стопам Иисуса и посетить места, связанные с апостолами, когда Римская империя еще не пала.

Паломничество началось еще при жизни тех, кто лично знал Христа и апостолов. Святые Паула и Евстохия, которые жили в Вифлееме в IV веке, утверждали, что христиане, жаждавшие своими глазами увидеть место распятия и вознесения, приезжали в Святую Землю уже в период ранней церкви. Среди первых известных паломников был и великий Ориген, родившийся в Александрии около 185 года. Он посетил Иерусалим примерно в 238 году, чтобы «найти следы Иисуса и Его учеников и пророков». Это произошло почти за столетие до того, как святая Елена обнаружила место Гроба Господня, на котором стоял храм, построенный императором Адрианом, вероятно, чтобы стереть священные ассоциации. Адриан же перестроил Иерусалим, превратив его в подобие римского города.

Ориген не мог видеть Голгофу или могилу Христа, потому что они оставались скрытыми от взгляда вплоть до 335 года, но ему показали здание, на которое был направлен благочестивый восторг первых паломников. Это был Ценакул — Горница Тайной Вечери. Согласно евангельским рассказам, этот дом находился за стенами города, почему и уцелел, когда Тит стер Иерусалим с лица земли. По словам святого Епифания, Горница — комната на верхнем этаже, где собрались апостолы после Воскресения, где произошло Схождение Святого Духа, — со 135 года, когда Адриан превратил Иерусалим в римский город, стала маленькой церковью. И деды христиан, молившихся в этой церкви в эпоху Адриана, могли лично присутствовать при распятии. В стране, где камень является обычным строительным материалом, нельзя исключать, что Ценакул, в который приходил Ориген и другие ранние паломники, действительно был домом Марии, матери Марка, а не поздней постройкой, возведенной на том же участке. В последующие века там построили более впечатляющую церковь, она уцелела до времен, когда Иерусалим был захвачен мусульманами. Последние превратили ее в мечеть, в таком состоянии она и находится по сей день.

Другим ранним святилищем христианства была пещера Рождества в Вифлееме. Ориген видел ее за сотню лет до постройки базилики Константина, которая стоит там и поныне. Описывая эту пещеру, Ориген утверждает: «Все в этой стране знают ее, и язычники не устают говорить тем, кто заботится слушать, что в названной пещере родился некий Иисус, которого христиане обожают и которому поклоняются».

Пик паломничеств приходится на период после путешествия святой Елены в Иерусалим в 335 году и открытия мест распятия и Рождества, на которых выстроили церкви. Паломники устремились в Святую Землю со всех концов света, и святилища стали множиться — кстати сказать, радовало это отнюдь не всех. Отцы церкви придерживались двух разных мнений по поводу паломничеств. Некоторые защищали идею, как вклад в укрепление набожности; другие осуждали ее, ссылаясь на грехи городов, через которые приходится проходить паломникам. В 393 году святой Иероним пытался отговорить очередного паломника: «Доступ к небесному двору так же легок из Британии, как из Иерусалима, поскольку Царство Божие находится внутри нас».

Паломничества в Рим начались столь же рано, как и паломничества в Святую Землю. Христиане всего мира знали, что римская церковь хранит память о Петре и Павле, которую сама ценит выше любых других сокровищ. В Риме существовали тайные места, хранившие воспоминания об апостолах с той эпохи, когда христианство подвергалось гонениям, а в катакомбах за городской чертой христиане I века оставили потрясающие следы своей ранней истории. До постройки собора Св. Петра паломники приходили в Рим, чтобы молиться перед могилой апостола, которую нашли рядом с дорогой на холм Ватикан, а также перед могилой Павла у дороги на Остию. Великие церкви, которые теперь стоят в этих местах, словно стали ответом на молитвы; ведь христиане преклоняли здесь колени еще в те времена, когда не были возведены своды, а вместо них простирались пустоши под открытым небом.

Было опасно попадаться властям у могилы Петра. В житии святого Себастьяна упоминается, что святую Зою застали стоящей на коленях перед местом захоронения, арестовали и замучили. Тем не менее даже в этот отдаленный период, когда христиане тайком собирались в катакомбах, паломники все же приходили в Рим, чтобы молиться вместе с верными и черпать силы в коллективной памяти. Святой Патерний побывал в Риме в 252 году, Марсий прибыл из Персии с женой и сыновьями в 269 году, Мавр приехал из Африки в 284 году.

В то время в Риме не было соборов Петра и Павла, собора Иоанна в Латеране, не было Ватикана. Так что же видели паломники? Могилы двух апостолов; безусловно, катакомбы святого Калликста, в которых христиане молились и служили литургию; несомненно, здания, которые позднее стали церквями Свв. Пуденцианы, Климента и Приска. Все эти места можно посетить и сегодня. Они пронесли наследие первых веков через все испытания, выпавшие на долю ранней церкви. Нигде больше в мире не найти такой преемственности с далеким прошлым. Именно эта преемственность заставляла всех христиан с восхищением и трепетом взирать на церковные древности Рима.

Я вошел в собор Св. Петра, в котором гробница апостола расположена под роскошным балдахином работы Бернини в западном конце базилики.

Каждый раз, входя в этот храм, я поражаюсь его размерам и тому, что Гёте называл способностью искусства, как и природы, отменять все стандарты измерений и пропорций. Даже Карнак не сравнится с собором Св. Петра в дерзости архитектурного замысла; но я бы охотно пожертвовал этим блистательным видом, чтобы взглянуть на старую базилику с ее утраченными мозаиками и нефами, разделенными рядами колонн.