На днях вечером, сидя на альтане, он снова открыл ящичек Каталины Доци, венгерской проститутки, раздавленной грузовиками. Убийцы, бросившие ее на дороге, попали в поле зрения видеокамеры наблюдения на бензозаправке. Это какими надо быть кретинами, чтобы, собираясь убивать девушку, не подумать, что тебя могут заснять на видео, возмущался Альвизе, опираясь на лично собранные данные, подтверждающие его же идею об общем кретинизме преступного элемента. Недавние заключения судмедэксперта из Местре, извлеченные из ящичка трупа на железнодорожных путях, склоняют следствие в сторону преднамеренного убийства, и брата крайне удивляет, что результаты вскрытия стали известны только через три месяца. Вот уж действительно, при таких скоростях тайна железнодорожного трупа будет раскрыта не иначе как нашим Виви, когда он тоже станет самым молодым полицейским комиссаром страны.

Мне стало грустно за него. Я сказала, что, может быть, ему повезет и скоро и в наших краях объявится утопленник, висельник, задушенный, зарезанный, в общем, какой-нибудь кровавый труп, на что он заорал, что я совсем рехнулась — говорить такое при Игоре, который изо всех сил старается сделать нам приятное. В последнее время с ним совершенно ни о чем нельзя говорить, с этим Альвизе: ни о наших неизвестных Рембрандтах, ни о его Матильде, против которой, как он считает, мы опять строим козни. Альвизе ошибается Зачем нам строить какие-то козни, когда наш дом и сам отторгнет любое инородное тело. Думаю и это здесь задержится ненадолго: его спугнет вонь наших растворителей и ядовитые испарения наших лаков. Чтобы продемонстрировать брату нашу добрую волю, мы предложили этой Матильде солнечным днем прогуляться по Лагуне. Разве мы виноваты, что у нее на солнце краснеет кожа? Что, нам надо было приделать к пуппарино откидной верх, как на музейных гондолах?

Всю неделю стояла давящая жара, какая бывает в самый разгар лета. В воскресенье, последнее воскресенье мая, на исходе хороших деньков, которые скоро разразятся громом и молниями летних гроз, брат повез всю семью на праздник Сенса [71]— обручение дожа с Адриатическим морем. Наш мотоскафо присоединился к вереницам лодок, заполнившим залив Сан-Марко до монастыря Сан-Николо в Лидо, где люди в карнавальных костюмах ждали торжественного момента, когда дож бросит в волны обручальное кольцо. Эта церемония, подкрепленная регатами, обильной едой и винами, отмечается в память «Адриатического братства» былых времен. Праздник заканчивался концертом, и мы увидели, как вперед вышел маленький мальчик и хрустальным голоском запел «Ascendit Christus in altum» [72]. Это был наш Рамиз, в желтых бархатных пышных штанишках, в берете с плюмажем и шелковых чулках (в такую-то жару!), и от него исходило такое сияние, что Альвизе отошел в сторону, чтобы скрыть от нас увлажнившиеся глаза — непозволительная слабость для комиссара полиции.

Это было здорово. Даже Игорь пересмотрел свою веру в то, что вещи таковы, каковы они есть. Бывают минуты, когда жизнь кажется прекрасной и так и хочется плыть к заливу Сан-Марко в лучах заходящего солнца. На здании Морской таможни, на вершине каменного треугольника, отделяющего Большой канал от канала Джудекка, вращается на ветру золотая фигура Фортуны, покровительницы Венеции, и ничто — ни время, ни превратности истории — не смогло заставить ее спуститься с этой высоты. Она наблюдает за горизонтом, стоя на макушке земного шара, покоящегося на плечах двух атлантов, которых мы назвали Альвизе и Виви, и брат улыбнулся, умилившись таким славным положением вещей.

Вот уже полторы тысячи лет — может, чуть больше или чуть меньше, — как мы, жители Лагуны, привыкшие к нашей уязвимости, плаваем при любой «большой воде». Находясь все это время под защитой Фортуны, Венеция верит в свою вечность. И подобно ей, члены семейства Кампана верят, что их дворец выстоит при любых обстоятельствах, плохих или хороших, и что он их переживет.

Мечты не хороши и не плохи, мечты — это мечты.

Бора ( ит.bora) — северо-восточный ветер, особенно опасный в открытом море. В Венецию бора «приходит из Триеста» и приносит с собой холода.

Андрон ( ит.androne) — просторное помещение, занимающее весь первый этаж палаццо, обычно совершенно пустое, одной стеной выходящее на набережную с дворцовым причалом, другой — на улицу. Чаще всего прямоугольной формы, андрон вымощен мрамором и имеет выход во внутренний сад (если таковой имеется), а также служит холлом перед лестницей. В нем находится привратницкая и хранятся гондолы.

Во времена, когда палаццо играли роль торговых домов, это было самое оживленное место, куда доставляли товары.

«Большая вода» ( ит.acqua alta) — приливное наводнение, во время которого вода заливает улицы Венеции. Обычно это зимнее явление, но при совпадении некоторых природных обстоятельств — фаза луны, направление ветра, дожди — оно может случиться в любое время года. Плохое состояние каналов, их заболачивание, неустойчивость экосистемы в Лагуне, из-за которой меняются направление подводных течений и состояние дна, способствуют учащению наводнений и повышению их уровня. В Венеции есть низкие кварталы, такие как Сан-Марко, и высокие, которые затопляются в разной степени. В местах наиболее оживленного движения устраиваются временные деревянные пешеходные настилы. Из-за наводнений первые этажи венецианских домов оставляются большей частью пустыми, а кроме того, венецианцы обязательно держат в доме резиновые сапоги, чтобы бороться с непогодой, которую воспринимают с известным фатализмом. В проливе Маламокко, соединяющем Лагуну с Адриатическим морем, строится гигантская плотина «Моисей», снабженная затворами. Однако экологи до сих пор враждебно относятся к такому вмешательству в экосистему, грозящему нарушить естественный ход приливов и отливов.

Пуппарино ( ит.pupparino) — вид гондолы с одним гребцом (на корме), только тоньше и длиннее, с более низкими кормой и носом.

Терраццо ( ит.terrazzo) — венецианский плиточный пол, выложенный из осколков разноцветного мрамора, вмонтированных в цементирующую основу. В старинных палаццо полы выложены орнаментальными мотивами или украшены фамильными гербами. Иногда пороги дверей бывают отмечены линиями черного мрамора.

Мотоскафо ( ит.motoscafo) — деревянная моторная лодка с застекленной кабиной. В передней части располагается место для водителя, на корме — скамья для пассажиров. Сейчас почти не осталось частных мотоскафо, все они используются для общественных нужд, например как такси.

Трагетто ( ит.traghetto) — гондола общественного пользования, которая за небольшую плату развозит пассажиров по обоим берегам Большого канала.

Вапоретто ( ит.vaporetto) — большой «пароход», который курсирует по Большому каналу и по Лагуне, наподобие обычного сухопутного автобуса. Вся Венеция встречается на вапоретто. Главная городская линия — линия № 1 — обслуживает оба берега Большого канала, от Пьяццале-Рома (место прибытия автобусов дальнего следования и автомобилей, приезжающих через мост Свободы) до конечной остановки в Лидо. Кольцевые линии и лагунные маршруты обеспечивают круглогодичное, круглосуточное сообщение между историческим центром и главными островами.

Барена ( ит.barena) — длинная коса, почти на уровне воды, поросшая травянистыми растениями, затопляемая во время «большой воды», прекрасное место для охоты. Сохранение барен необходимо для поддержания экологического равновесия в Лагуне, регулирования водных течений и твердости дна.