Литмир - Электронная Библиотека
A
A

И когда Шишка, дивясь твердости этого человека, нажал на спуск, перед глазами его колыхнулся вымахнувший из-под крыши язык огня. Выстрел грянул, а Петр стоял невредим. Рига затрещала.

— Жить хочу! — крикнул Шишка и бросился с крыши к людям. Но этих людей он жег, убивал и грабил, и они навстречу ему подняли вилы…

4

И снова в ночи раздался конский топот.

— Кто еще к нам? — спросил у тьмы Петр, и вилы повернулись к дороге.

Из тьмы выехал Кудеяр. За его спиной стояли люди его.

— Кто ты? — спросил Кудеяра Петр.

— Ты не узнал меня? Я спешил на помощь можарцам, но вы и без меня управились.

— Кто ты?

— Я — Кудеяр!

Дрогнули вилы и вновь закаменели. Петр сказал:

— Нам не нужна помощь разбойника. Мы сами за себя постоим. Мы без тебя засеваем поле и без тебя его убираем. Уходи!

— Где Анюта?

— Она здесь, Кудеяр! — вышел из толпы Вася. — Цела.

— Уходи, Кудеяр! — крикнул Петр.

— Я с тобой! — Анюта побежала к Кудеяру и взялась за стремя.

Петр обмяк и вдруг спохватился.

— Я ведь кошелек тебе должен вернуть.

— Возьми его себе.

— Ну уж нет! Слезай с коня! Коль Анюта полюбила тебя, Бог ей судья, но без благословения отпустить ее не могу.

Петр обернулся к своим.

— Где священник?

— Сбежал куда-то.

— Найдите! Я выдаю дочь замуж. Сойди, Кудеяр, с коня, и пусть твои люди покинут седла.

— И меня! И меня! — завопил Вася.

— Что тебя?

— Жените меня на Федоре!

5

Трещали язычки свечей. Тени покачивались, закрывали лики святых. И вдруг в окна ударяла крылом жар-птица. Тени исчезали, позолота иконостаса расцветала, но птица, будто испугавшись, разбрызгивая искры, исчезала.

Нет, это не рига дотлевала. Пожар был далеко за лесом и огромный. Горел монастырь Паисия.

Поп попросил молодоженов обменяться кольцами, но колец не успел вручить. Грянул гром, и в церкви стало светло, как днем. Поп сел на пол.

— Не пугайся, батюшка, — сказал Кудеяр, поднимая его. — Монахи держали в погребах слишком большие запасы пороху.

Потом венчали радостного Васю и смущенную Федору.

Пожаловал Емельян. Его работники принесли сундук, приданое Анюте.

— Спасибо, — сказала ему бывшая приемная дочь, — мне ничего не надо. Я в поход. Сундук, если не жалко, подари Федоре. И с Васей помирись при всех. Чтоб зла ты ему не помнил за Пасху. Вася в Можарах остается.

Поцеловал Емельян Васю, пригласил в работники.

Петр-сеятель позвал гостей в дом.

— Спасибо! — поклонился Кудеяр. — Пируйте. Мы приедем на пир. А пока нас с Анютой ночь ждет.

Вскочил Кудеяр на коня, посадил Анюту в седло и уехал.

6

Они вернулись в полдень.

Следы побоища были убраны. Вся деревня веселилась — еще бы, две свадьбы!

Избушки Федоры уже не было. Всем миром поутру ее разобрали и теперь весело рубили новую, просторную.

Кудеяр сошел с коня, хотел подсобить, но его увел Микита Шуйский.

— Беда, Кудеяр!

В доме Петра-сеятеля под образами лежал Аксен Лохматый. Лицо его было разрублено.

— Аксен?!

Аксен облизал высохшие губы.

— Дождался тебя, Кудеяр! Слушай, боюсь, не успею… Ромодановский пришел с войском. Осадил. А нас было, сам знаешь… Женщины бились и ребята малые. Держались два дня, а на третий, когда Ромодановский поджег стан, мы ушли в тайник, под озеро. Но нас нашли…

— Как же так?!

— У них был провожатый.

— Холоп?

— Холоп, будь он проклят! Нас взяли, и кузнеца Егора взяли… Всех, кто остался жив. Женщин и детей, даже грудных…

— И твоего, свободного по рождению?!

— Всех, Кудеяр. Всех заковали в цепи и повезли, как зверей, по деревням и в каждой деревне били. А теперь к Белгродской черте везут. Там вольности завелись. Для устрашения… Везут и бьют… В каждой деревне. Я ушел. Сбил с помоста Холопа-палача. Холоп-то в палачах. Прыгнул на лошадь Ромодановского и ушел…

Аксен застонал и потерял сознание.

Кудеяр сказал Петру:

— Сбереги его. Он мужик сильный, выдюжит.

— Будь спокоен.

Кудеяр выбежал на крыльцо — на лошадь и к строителям Федориной избы.

— Седлать коней!

Глава 4

1

Разбойников у Кудеяра было сто человек без малого. На каждого по три лошади. Скакали весь день без роздыху, без привалов. Воду пили из походных сулей, хлеб в седле жевали. И все же ускакали не больно-то далеко: мешали повозки с монастырским добром.

Поздним вечером остановились в лесу возле озера.

Ночью Кудеяр поднял Анюту, Микиту Шуйского, Ваньку Кафтана.

— Место здесь приметное и глухое. Давайте спрячем часть добычи.

Подняли двадцать человек, выкопали яму, положили в нее сундуки с драгоценными ризами, старинные иконы, книги в золотых и серебряных окладах, с редкими камнями, тяжелое, в серебре да золоте оружие.

Яму закопали, забросали листьями.

— А теперь идите все спать! — приказал Кудеяр. — Я прочитаю заклятие, Клад этот дастся только тому, кто придет с чистыми помыслами, кто богатства не для себя пожелает, но для дела народного, общинного.

Кудеяр выхватил меч и сделал им несколько странных движений, потом быстро заговорил на непонятном языке. Все в страхе разошлись. То были арабские стихи.

Кудеяр прочитал заклинание, сел на пень. Теплые руки обняли за голову, теплые губы нашли глаза.

— Анюта?

— Кудеяр, ты и вправду колдун!

— Нет, Анюта. Я хочу запугать корыстолюбивых. Этот клад должен достаться народу, на доброе дело. Спаленную деревню возродить, Божий храм возвести.

— Кудеяр, все так быстро. Я боюсь, что и налюбиться не успею.

— Ты жалеешь, что полюбила меня?

— О нет, Кудеяр! Я так долго ждала любви. И я дождалась. Я не хочу другой… Но все так быстро!

— Да. Уже светает. Пора на коней. Жены и дети наших товарищей в беде.

2

Люди начали уставать.

В полдень Кудеяр сделал привал. Велел готовить сытный обед.

— Перед боем, — смекали разбойники.

Остановились в степи, возле старинного кургана, на берегу безымянной речушки с белым песчаным дном.

Здесь Кудеяр раздал каждому разбойнику по сто рублей и по одному драгоценному камню.

В курган зарыли сундуки с деньгами.

Кудеяр опять сделал магические знаки мечом, сжег пучок емшана и сказал слова на непонятном языке. А потом он достал свою лютню, прислонился спиной к каменной бабе, торчащей на вершине кургана, заиграл и запел.

Пел Кудеяр о том, что после боя их ждет новый бой и так будет вечно, пока люди не добудут саблей правду. Он славил женщин. Женщины, пошедшие вслед за мужьями в бесконечный путь, достойны самых прекрасных цветов, самых дорогих каменьев и песен, которые делают людей бессмертными.

Кудеяр сошел с кургана, и разбойники сказали ему:

— Ты пел о наших женах, которые достойны песен, цветов и украшений. Почему же у твоей жены нет ни одного драгоценного камня, хотя у нас было много жемчуга, алмазов, лалов и великолепных изумрудов?

— Камни, которые мы добыли, сверкают замечательно, но я хочу превратить их в бронзу, которая изрыгает огонь.

— Ты неправ, Кудеяр, — сказал ему Ванька Кафтан. — У нас сегодня одна женщина. Пусть камни, добытые нами, порадуют ее, как порадовали бы наших жен. Открой перед нею казну, или мы сделаем ей венок из камней, которые ты нам раздал.

— Будь по-вашему, — сказал Кудеяр и открыл перед Анютой последний, маленький сундучок, наполненный самыми лучшими каменьями. — Выбирай!

Здесь были ожерелья, достойные царского наряда, перстни, серьги, браслеты, усыпанные алмазами, венцы, кокошники.

Анюта взяла крестик из лала, оправленного в тонкий золотой ободок, крестик из четырех вытянутых, готовых сорваться капелек крови. Поклонилась разбойникам.

— Спасибо вам!

Кудеяр поцеловал жену на виду у всех, не стесняясь. Не подвела жена, не набросилась на камешки.

39
{"b":"145399","o":1}