Для действий по плавсредствам противника в море использовались все типы самолетов. При этом бомбардировщиками широко практиковался топмачтовый способ бомбометания. Топмачтовики A-20G и Ил-2 произвели 145 самолето-вылетов. Сравнительно большие масштабы использования топмачтовиков оказались неожиданными для противника, тем более что этот способ авиация Черноморского флота ранее не применяла.
Конвои на переходе морем, по крайней мере до 7 мая, прикрывались немецкой истребительной авиацией. Это в свою очередь потребовало с нашей стороны прикрытия своих бомбардировщиков и штурмовиков. Над конвоями часто возникали воздушные бои, в результате которых, по отечественным данным, был сбит 81 самолет противника; наши потери — 51 самолет.
Всего за период Крымской операции на бомбо-штурмовые и торпедные удары, на воздушную разведку и прикрытие своей авиации ВВС флота совершили 4506 самолето-вылетов; кроме того, еще 1817 самолето-вылетов было произведено для выполнения других боевых задач. То есть в общей сложности за апрель — май 1944 г. морская авиация совершила 6323 самолето-вылета, что свидетельствует о большом напряжении ВВС Черноморского флота.
Теперь посмотрим на результаты. При этом опустим потопленные суда и корабли на участке от Феодосии до Балаклавы, когда они содействовали отходу германо-румынских войск вдоль Южного побережья в Севастополь. Одновременно отметим, что, начав противодействие эвакуации 12 апреля, уже вечером этого дня командующий ВВС доложил о полном отсутствии авиационного бензина на аэродромах Скадовск и Сокологорное. Фактически до 15 апреля группировка в Таврии замерла. Однако продолжали действовать штурмовики (уже с крымского аэродрома) и бомбардировщики с Кавказа. 13 апреля они потопили у Балаклавы десантную баржу F-565.
Всего же с 11 апреля по 12 мая авиация потопила или безвозвратно вывела из строя восемь транспортных судов: «Alba Julia» (5708 брт), «Ossag» (2795 брт), «Teja» (2773 брт), «Totila» (2773 брт), «Danubius» (1489 брт), «Durostor» (1309 брт), «Geiserich» (712 брт), «Helga» (1620 брт); пять MFR: F-565, F-569, F-564, F-395 и F-132; противолодочный корабль Uj2304; лихтеры «Leo» (409 брт) и «Vestulia» (500 брт); буксиры «Junak», «Banat» и «Erzherzog Karl»; плавбазу (минный заградитель) «Romania»; парусно-моторную шхуну «Seepferd» (133 брт); несколько десятков различных малотоннажных судов, лихтеров, сейнеров и мотоботов. Кроме этого сюда можно отнести потопленный у Феодосии 11 апреля катерный тральщик R-204.
Среди поврежденных авиацией транспорта «Tisza» (961 брт), «Budapest» (485 брт), КТ-25 (834 брт); буксир «Oituz»; MFR F-572; эсминец «Regele Ferdinand»; торпедные катера S-47 и S-40; плавбатарея AF-54; противолодочные корабли Uj104, Uj2305, Uj2312, Uj110, Uj313, Uj317, Uj2310; катерные тральщики R-207 и R-197.
Это перечислено то, что документально зафиксировано германской и румынской сторонами. Наверняка советская авиация потопила и повредила еще ряд малотоннажных плавсредств. Дело в том, что, по румынским данным, в эвакуации войск принимали участие не только корабли и суда ВМС, мобилизованные суда, но и плавсредства частных лиц, в том числе речные с Дуная. Естественно, их учет был неполным, а потери именно от авиации они несли. По советским данным, ВВС ЧФ с 9 апреля до 12 мая потопила 42 транспортных судна, 12 десантных барж, четыре буксира, тральщик, пять катеров-охотников за подводными лодками и четыре других мелких судна — всего 68 кораблей и судов.
9 апреля бригаде подводных лодок командующий флотом поставил задачу во взаимодействии с авиацией уничтожать транспорты и плавсредства противника на его коммуникациях в северо-западной части Черного моря. Здесь сразу разберемся с взаимодействием. Опыт совместной работы с разведывательной авиацией черноморские подводники уже имели. Так в октябре — декабре 1943 г. командование бригадой подводных лодок получило от 30-го разведывательного авиаполка 103 донесения о противнике. Тогда 58 из них (то есть порядка 50 %) отрепетовали на корабли, так как информация всех остальных уже устарела. Подлодки приняли 30 % радиограмм — но уже тогда, когда они потеряли всякую ценность. Еще 16 радиограмм подлодки получили от самолетов непосредственно в море — однако ни одной из них воспользоваться не смогли, в основном из-за удаленности обнаруженного противника от собственных позиций. Таким образом, ни одного наведения подводных лодок, по данным авиационной разведки, не состоялось.
Кроме всего прочего, на результаты совместной работы с разведывательной авиацией сказывалась точность знания своего места — причем как подлодкой, так и самолетом. Выдача летчиками координат обнаруженной цели в открытом море с ошибкой в 10 миль являлась делом обычным. Для подводников ошибка в 10 миль, причем иногда даже в видимости берега, тоже была не редкостью. Поэтому неудивительно, что иногда подлодка, своевременно придя в указанный самолетом район, никого там не обнаруживала.
Что же изменилось к апрелю 1944 г.? Организационно или в вопросах технического обеспечения более высокой точности определения своего места подлодками и самолетами — ничего. Например, на освобожденных территориях не удосужились даже оборудовать радиомаяки, что в совокупности с уже имеющимися на Кавказе могло бы повысить точность определения своего места с помощью радиопеленгаторов. Впрочем, это, наверное, было не очень актуальным, так как и в 1944 г. половина черноморских подлодок вообще не имела радиопеленгаторов.
Определенные надежды возлагались на новую связную антенну ВАН-П3. Она располагалась над головкой зенитного перископа и таким образом теоретически обеспечивала радиосвязь на перископной глубине. Первые перископные антенны установили на нескольких подлодках буквально перед самой Крымской операцией. Благодаря им С-31 и С-33, оставаясь на глубине 7,5 м, смогли принять 62 радиосообщения от наших разведывательных самолетов, в то время как Л-4, оснащенная более ранней антенной ВАН-1, только 14. Правда, на Щ-201 и Щ-202, также оборудованных ВАН-П3, на третьи сутки похода слышимость совершенно пропала из-за падения сопротивления изоляции.
Для пользования антенной подходила только штилевая погода, поскольку уже при волнении 3–4 балла в антенну попадала вода и связь полностью пропадала. Кроме этого большие электропомехи давал стабилизатор глубины «Спрут». Вообще же дальность приема на перископные и выдвижные антенны даже при самых благоприятных условиях не превышала 110 миль, что, как правило, в несколько раз было меньше расстояния до базы, и таким образом связь с ней в подводном положении не обеспечивалась. Как мы видим, к сожалению, надежды на новую антенну оправдались лишь частично.
Что касается результатов наведения подлодок, то они характеризуются следующими цифрами. За время операции самолеты-разведчики передали в эфир 425 радиограмм с информацией об обнаруженных целях, подлодки приняли 125 из них, в результате чего предприняли 33 попытки выйти с целями на контакт. Кстати, в это же время подводные лодки перехватили 320 донесений соседних подлодок, и по их данным предприняли 19 попыток перехватить цели. Штаб бригады за время операции передал в эфир 1287 радиограмм с разведывательной информацией, из которых только 424 впоследствии признали своевременными, то есть такими, которыми можно было воспользоваться.
В результате М-111 как минимум дважды, 22 апреля и 4 мая, атаковала конвои, по данным бригады. 11 мая Л-4 выполнила атаку по наведению самолета-разведчика. С-31 также имела наведение от авиации, но применить оружие не смогла. 22 апреля А-5 обнаружила конвой по данным М-111, но не смогла занять позицию.
В целом в ходе Крымской операции все подводные лодки так или иначе имели контакт с противником. К сожалению, почти все эти контакты оказались безрезультатными. В 26 торпедных атаках подводники добились двух попаданий, да и те не привели к гибели целей. Правда, танкер «Friederike» (7327 брт) так до окончания военных действий в строй не ввели, так что можно считать его уничтоженным. Кроме этого 12 мая С-33 обнаружила брошенную экипажем поврежденную авиацией десантную баржу F-130 и потопила ее артиллерией. Но это слабое утешение. Тем более что за период операции мы потеряли Л-6. Безусловно, основная причина произошедшего — уровень боевой подготовки экипажей, и прежде всего подготовка командиров.
