В соответствии с полученной директивой командующий эскадрой, по-видимому, принял Решение, на основании которого разработали «План действий кораблей эскадры на коммуникациях противника Севастополь — Констанца». Боевая организация сил повторяла ту, что указана в директиве, — за исключением управления. Почему-то командование первым отрядом, во изменение решения комфлота, Басистый взял на себя, а командование вторым отрядом поручил командиру бригады крейсеров капитану 1-го ранга Ф.С. Маркову.
Далее в Плане более конкретно расписывались возможные варианты действия сил в зависимости от условий обстановки. Первый вариант исходил из того, что противник отходит к Севастополю организованно, задерживаясь на заранее подготовленных рубежах, проводит планомерную эвакуацию войск. При этом его авиация продолжает базироваться на крымские аэродромы. В этом случае планировалось вести систематические боевые действия 1-й группой в ночное время. В случае нейтрализации авиации противника ВВС ЧФ не исключалось привлечение кораблей 2-го отряда. Выход из базы 1-го отряда предварительно назначался на 11:00, а 2-го — на 9:00 под прикрытием истребительной авиации. По расчетам это позволяло кораблям действовать на коммуникациях 5–6 часов и затемно отходить на меридиан Ялты, где начиналось их прикрытие истребителями.
Второй вариант действий сил исходил из того, что противник производит массовую эвакуацию войск в несколько суток, а его авиация действует с аэродромов Румынии. В этом случае оба отряда устанавливают постоянную блокаду Севастополя под прикрытием истребителей дальнего действия.
Обращает на себя внимание отсутствие каких-либо указаний на случай встречи с противником. Нет даже типовых ордеров. Можно подумать, что подразумевалось принятие командирами отрядов своих Решений, где эти вопросы могли быть освещены. Но, во-первых, командование 1-м отрядом взял на себя командующий эскадрой — вряд ли он стал принимать еще одно Решение. Во-вторых, Планом не исключались совместные действия обоих отрядов. Получается, что План на боевую операцию как бы собственно морского боя и не предусматривал.
Далее в плане идет раздел «Обеспечение операции». Первым пунктом записано, что:
«Все виды разведки обеспечивают своевременность получения данных:
а) Сосредоточении плавсредств противника в портах Севастополь, Констанца, Сулина.
б) О времени выхода из указанных портов.
в) Непрерывном наблюдении за караванами, находящимися в море в светлое время.
г) О времени выхода и наблюдения за караванами плавсредств, вышедших из Севастополя в темное время суток, используя для этого самолеты с радиолокационными установками и САБами для наведения кораблей».
Имелся и пункт, посвященный обеспечению безопасности выхода и входа кораблей из базы от мин и подводных лодок силами и средствами ОВР, а также ПВО на переходе за счет непрерывного нахождения над кораблями 15 самолетов.
Здесь мы имеем образчик формального подхода к планированию боевых действий. Судите сами. Ни разведывательный отдел флота, ни ВВС флота, ни ОВР баз командующему эскадрой не подчинялись. А потому все, что мог командир эскадры, — это просить командующего флотом о том, чтобы тот поставил соответствующие задачи начальнику РО, командующему ВВС флота, командирам ВМБ. Вместо этого в Плане просто перечислены благие пожелания.
Естественно, в Плане операции должны иметь место указания по разведке и всем видам обороны — но силами эскадры! То есть должно указываться, кому и что делать с целью обнаружения и выявления противника, а также в случае обнаружения авиации или подводных лодок противника, не говоря уже о его надводных кораблях и судах. А как раз этого в Плане и нет.
Одновременно командующий флотом своими директивами (например, командующему ВВС) поставил задачи по обеспечению кораблей эскадры как раз по тем вопросам, которые отражены в Плане командующего эскадрой. Получил директивные указания и начальник разведки флота:
1. Выявить эвакуационные мероприятия противника в Крыму.
2. Установить напряженность движения на коммуникациях противника вдоль Крымских берегов и в северо-западной части Черного моря.
3. Вести систематическое наблюдение за боевой деятельностью и местами базирования военно-морских и военно-воздушных сил противника.
4. Уточнить систему береговой обороны Крыма в северо-западной части Черного моря.
В чем тут «формальность»? А в том, что командующий флотом обязан организовать взаимодействие между непосредственно подчиненными ему силами. Отсутствие этой самой организации сводит на нет все указания и пожелания. Вот, например, ВВС флота среди прочих поставили задачу «в светлое время суток прикрывать истребительной авиацией корабли Черноморского флота в базах, на переходе морем и в районах боевых действий». Естественно, это директивное указание нашло свое отражение в Решениях командующего ВВС флота и соответствующего авиационного соединения. Но в ходе принятия этих решений с командованием эскадры должен согласоваться целый ряд конкретных вопросов. В результате командующий эскадрой обязан знать: с какое по какое время выделена авиация, какое количество истребителей и от какого соединения будут находиться над кораблями, кто старший. Поскольку крейсера имели 100-мм зенитную артиллерию, требовалось оговорить целераспределение по высотам и дальностям. Естественно, должны были быть отработаны и все документы по связи и управлению — включая нахождение на флагманском корабле представителя ВВС, обеспеченного требуемыми средствами связи для наведения истребительной авиации. Иначе мог повториться октябрь 1943 г.
Только после согласования всех этих вопросов в плане предстоящих действий мог появиться соответствующий очень конкретный пункт по взаимодействию с истребительной авиацией. Аналогичные моменты необходимо было оговорить в отношении подсветки целей осветительными авиабомбами.
Может, кому-то покажется, что все вышеизложенное надуманно, предвзято, и все вопросы взаимодействия на самом деле скорее всего были отработаны на практике. Действительно, эскадра в море не выходила, и обо всем, связанном с планированием ее действий, можно говорить только предположительно. Но торпедные катера в операции участвовали, и их фактически обеспечивали самолеты-осветители согласно той же самой директиве командующего флотом. Вот фрагмент одного из частных отчетов.
21 апреля назначенный только 10-го числа командир 1-й бригады капитан 2-го ранга Г.Д. Дьяченко послал телеграмму начальнику штаба Черноморского флота следующего содержания:
«НШ ЧФ Голубеву — при ночном поиске транспортных средств противника в районе Севастополя необходимы самолеты наведения для подсвечивания САБ'ами над конвоями. Прошу приказания ВВС ЧФ. 21 апреля 19:00 выходят район м. Херсонес три ТКА. Дьяченко».
Он же 22 апреля донес:
«НШ ЧФ Голубеву. 19:00 21 апреля в районе м. Херсонесский выходили три ТКА. Период 21:00 21:04 до 4:30 22:04 производили поиск, противник не обнаружен. 5:30 22:04 возвратились Ялта. Самолетов наведения не было. Погода: ветер зюйд-вест 3 балла, море 4 балла, накат. Дьяченко».
Обращаясь к командующему, он же донес:
«Командующему ЧФ адмиралу Октябрьскому. Разведданные поступают общего характера. Радиограммой № 1110 от 21:04 просил самолеты наведения. Необходимо наведение ТКА сумерки и ночное время, также установить время входа, выхода Севастополь, места стоянки транспортных средств, маршруты. Дьяченко».
22 апреля в 19:30 Г.Д. Дьяченко получает телеграмму командующего:
«Противник курсом Севастополь более 100 единиц. Приказываю всем катерам всю ночь на 23 апреля искать, топить противника районе Севастополя. Авиация район освещает САБ'ами. Октябрьский».
Вернувшись с моря, комбриг донес начальнику оперативного отдела ВВС ЧФ и в копии начальнику штаба флота:
«Ночь на 23.04 авиация освещала не конвои противника, а район действия ТКА, этим самым фактически наведение ТКА на конвой отсутствовало, прошу дать указание разведавиации с наступлением сумерек висеть над конвоями и с приходом в район действия ТКА периодически сбрасывать по одному САБ'у через 20–30 минут. ТКА осуществляют поиск ночью, уходят из района м. Херсонесский 5:00. Дьяченко».
