— До дома поедем на такси, — объявил Тэйн, прикрывая ладонью глаза от солнца и глядя на заасфальтированную дорогу, уходящую вдаль от крошечной бухты, в то время как Стефанос и Виктория во все глаза смотрели на ясное голубое море, чьи волны ласково плескались о камни небольшого мола. — На острове до сих пор только одно такси, неизменно встречающее послеполуденный паром. Ты себя хорошо чувствуешь. Сапфира? — Он бросил на нее встревоженный взгляд, заметив, как она откинула прядь волос со взмокшего лба.

— Да, все в порядке. — Быть может, она только чуть устала, ощущая напряженность в его обществе именно теперь, когда решилась, полностью исключить его из своей жизни. Разумеется, Сапфира воспользовалась бы своим правом навещать детей, но сделала бы все возможное, чтобы не встречаться лично с их отцом… Разве она могла предвидеть теперешнюю ситуацию несколько дней назад?

— Тебе необходимо отдохнуть, — не допускающим возражения голосом сказал Тэйн.

— Нам обоим не помешает немного тишины и покоя, — вежливо согласилась она, с приятным удивлением заметив, что они могут говорить друг с другом как нормальные, цивилизованные люди. Если Тэйн, как обещал, не будет навязывать ей свое общество, то предстоящие дни отдыха могут оказаться более приятными, чем она могла надеяться, когда он в первый раз ошеломил ее своим предложением.

— Папочка, такси! — радостно закричал Стефанос, когда из облака пыли показался потрепанный автомобиль.

— Да, сынок, — Тэйн небрежно взъерошил густые темные волосы мальчика. — Теперь уже скоро будем дома.

Десять минут спустя Сапфира жадно всматривалась в знакомые очертания сельского дома. Она почувствовала, как ее сердце пронизала сладкая боль воспоминаний, связанных с теперь уже невозвратимым прошлым, особенно мучительным в данных обстоятельствах.

Здесь ничто не изменилось. Все те же ослепительно белые стены, с живописно потрескавшейся краской под приветственными лучами жаркого солнца. Зеленые жалюзи все так же защищают открытые окна, заросли тамариска и джакаранды создают приятную тень на покрытой плитняком и опоясывающей весь дом террасе. С того места, где она стояла, Сапфира могла видеть простирающийся за домом необработанный участок земли с простой кабинкой для душа в центре оазиса, в окружении растущих в кадках огненно-красных канн, и чуть дальше, буквально в нескольких метрах от них, небольшой песчаный залив и сверкающую гладь моря.

Взяв в каждую руку по чемодану, Тэйн направился к дверям дома, кивком головы приглашая двух женщин и детей следовать за ним.

— Я хочу искупаться в море! Мамочка, можно я пойду искупаюсь? — сказала Виктория, дергая мать за руку, в то время как та взялась за оставшийся чемодан.

— После того как мы распакуем вещи и найдем твой купальник, дорогая, — улыбнулась она, глядя на радостное лицо дочери.

— Это не займет много времени. — Поставив чемоданы у ступенек лестницы, Тэйн усадил девочку на одну руку, а другую протянул сыну. — Мы пойдем наверх и найдем приготовленную для вас комнату, хорошо? А потом посмотрим, где будут спать мама и Спирвдоула.

— Я вижу, ты обо всем позаботился, — прокомментировала Сапфира, поднимаясь за ними по широким деревянным ступенькам.

— Само собой, — самодовольно отметил Тэйн. — Я не люблю ничего оставлять на волю случая. Хотя я ни разу не был здесь со времени нашего медового месяца, я нанял человека, который присматривает за домом. Узнав о моих планах, он пригласил одну из местных девушек, и они сделали все, что нужно, чтобы в доме можно было жить. Заготовили провизию, приготовили комнаты и так далее.

— Это не был медовый месяц. — Сапфира туг же пожалела о ненароком вырвавшихся у нее словах. Глупо с ее стороны затевать ссору из-за какого-то пустяка! Как будто в его случайно брошенной фразе она видела замаскированный выпад.

— Как ты прозаична. Сапфира! — В ею словах был лишь легкий укор, но она отметила промелькнувшее удовлетворение во внешне невинном взгляде устремленных на нее глаз, когда, поднявшись наверх, он толкнул ближайшую к ним дверь. — Хотя это случилось спустя четыре месяца после нашей свадьбы, тем не менее для меня это был настоящий медовый месяц. Да и для тебя тоже, насколько я помню твою тогдашнюю радость.

Сапфира покраснела, с досадой вспоминая свою юную непосредственность, свои ничем не сдерживаемые радость и счастье принадлежать человеку, которого она наивно считала избранником навеки, и опасаясь того, как бы не ожили в ней воспоминания, которые, она надеялась, были навсегда захоронены в ее подсознании.

Полный благодушия, не обращая внимания на ее реакцию, Тэйн окинул оценивающим взглядом представшую перед ними комнату.

— Ага, две отдельные кровати. Значит, эта комната будет вашей, angellos mou (Мои маленькие ангелочки (новогреч.). — Он с улыбкой посмотрел на своих «маленьких ангелочков», весь воплощение заботливого и любящего отца. — Интересно, кто же будет спать в соседней комнате?

— Я буду,… — Сапфира запнулась на полуслове, когда Тэйн распахнул соседнюю дверь, за которой открылась большая, непритязательно обставленная комната, с широкой двуспальной кроватью посередине.

— Я польщен. — Тэйн спокойно взял у нее чемодан, занес его в комнату и поставил на домотканое покрывало, украшавшее постель. — Мне было интересно знать, не откажешься ли ты от комнаты, в которой мы когда-то спали вместе, как ты отказалась от некогда скреплявшего нас союза.

Губы Тэйна искривились в насмешливой улыбке, когда он произнес эти слова; он говорил по-английски скорее всего для того, чтобы Спирвдоула, терпеливо ожидающая сзади и не привыкшая к английскому языку, не смогла ничего заподозрить. Однако его глаза, заметившие ее невысказанное возмущение, были холодны, как малахит.

— Я забыла об этом так же, как забыла все, связанное с нашим пребыванием здесь, — поспешно заявила она. — Мне все равно, где я буду спать, лишь бы только не с тобой.

— Можешь не бояться. Я не собираюсь посягать на твое вновь обретенное безбрачие. И раз ты забыла расположение комнат, хочу напомнить тебе, что внизу, рядом с гостиной, есть еще одна большая комната. Я распорядился, чтобы ее подготовили для меня в качестве рабочего кабинета и одновременно спальни. — Он помолчал, устремив на нее насмешливый взгляд. — Поверь, предстоящая работа займет все мое время, так что у меня не будет никакой возможности думать о сексе. Вы со Спиридоулой можете спокойно спать в своих девичьих постелях, в полной безопасности от грязных посягательств с моей стороны.

Отвернувшись от Сапфиры, Тэйн быстро заговорил по-гречески, обращаясь к Спирвдоуле с тем естественным для него обаянием, которое когда-то отличало все его поступки, и повел ее к комнате напротив, оставив Сапфиру в ярости от того, каким образом он решил ее успокоить.

Однако бессмысленно думать об этом. Будет намного лучше, если она перестанет обращать внимание на шпильки Тэйна в надежде, что ему надоест взывать к ее памяти о его прошлых любовных подвигах, когда он увидит полную бесплодность своих попыток.

Она стала распаковывать вещи, аккуратно откладывая в сторону платья. Среди них оказался совершенно ненужный в данной ситуации абрикосового цвета пеньюар, который Лорна сунула ей в последнюю минуту.

— Это совершенно необходимо для твоего самочувствия, — настаивала она. — Если ты любишь себя и будешь одеваться соответственно, это поможет тебе чувствовать себя независимой, как бы к тебе ни относились другие, и ощущать себя здоровой и счастливой!

Сапфира не возражала и, не желая обидеть подругу, взяла с собой этот роскошный пеньюар, искренне поблагодарив за заботу.

Довольная тем, что в спальне имелся отдельный душ, она с наслаждением постояла под его прохладными струями и затем переоделась в простое хлопковое платье под цвет своих глаз. Она была искренней, когда говорила, что не помнит этой комнаты, в своей озабоченности полностью посвятить себя детям в предстоящие, такие драгоценные для нее дни она просто не обратила внимания на окружающее.