– А другие? – не вытерпел я.

– А другие – волосы мужчины, напавшего на Марину на той неделе.

– Ты ублюдок, – заявил Крис Бишер. – И решил использовать меня втемную.

Он был прав в обоих случаях.

Я позвонил ему днем в субботу, продолжая наблюдать по телевизору за скачками в Кемптоне.

– Тебе незачем было так торопиться, – заметил я.

– Зря мы во все это ввязались. Я сейчас жалею. В конце концов, не такая уж это сенсация, верно?

– Откуда ты знаешь? – насторожился я.

– Следствие буксует, как же мне не догадаться? – Он и впрямь был неглупый малый. – Чертова полиция не реагирует. Проклятый болтун Падди О'Фитч. Зачем я только его послушал?

– Я могу с тобой повидаться? – поинтересовался я.

– Что тебе от меня надо и о чем еще я должен написать, ублюдок?

– Можешь писать все, что угодно, – ответил я. – Однако я приготовил для тебя настоящую сенсацию.

Я презирал тайные сговоры, но Крис лучше, чем кто-либо, подходил для задуманной мною операции.

– И она на должном уровне? – недоверчиво спросил он.

– На должном, – успокоил его я. – Но мне может понадобиться твоя помощь.

– О'кей. Давай выкладывай.

– Это не телефонный разговор. Тебе придется потерпеть до завтра.

– А вдруг ты ее кому-то продашь и статью напечатают в другой чертовой газете?

– Расслабься и отдохни, – посоветовал я. – Это будет твоя эксклюзивная информация. Но всему свое время.

– Я по субботам не работаю, – заупрямился он.

– Лжешь, – засмеялся я.

В конце концов мы согласились встретиться в винном баре на Эбури-стрит завтра, в семь часов вечера. Мне нужно было продумать ряд деталей предстоящего разговора, и к тому же я хотел высвободить день, чтобы привезти Марину домой.

Я подъехал к больнице Сент-Томас около четырех часов. И почувствовал, что настроение у Марины далеко не идиллическое. Подошел к окну палаты и поглядел на Темзу.

– Во всяком случае, здесь у тебя хороший вид из окон, – заметил я, постаравшись разрядить обстановку.

– Но я ничего не могу разглядеть, – возразила Марина. – Кровать слишком низкая, и мне видно только небо. Сестры не разрешают мне вставать. Даже ходить в туалет. Я пользуюсь уткой. Это отвратительно.

– Успокойся, моя дорогая, – ласково произнес я. – Нельзя повышать кровяное давление просто потому, что тебе не по душе больничные порядки. Пусть артерия на твоей ноге окончательно заживет.

Чем скорее я заберу Марину домой, тем лучше. Я также был уверен, что ее охраннику пора оставить свой пост.

– О'кей, о'кей, я спокойна, – откликнулась она. Несколько раз глубоко вздохнула и опустила голову на подушку. – И где ты сегодня пропадал, явившись ко мне только в четыре часа?

А, вот она, истинная причина ее волнения.

– Я был с другой женщиной, – поддразнил ее я.

– О. – Она мгновенно смолкла. – Тогда все в порядке. А я-то думала, что ты работал.

Мы расхохотались.

– Утром я поехал в Ламбурн, – сообщил я.

– Что, ты решил покататься верхом?

– Нет, я зашел в коттедж Джульет Бёрнс.

– Но зачем? – изумилась она.

Я достал фотографии гардероба Джульет и отдал их Марине со словами:

– Погляди на них.

Она детально изучила шесть снимков. Но судить по ним о туалетах Джульет было нелегко: содержимое ее гардероба поражало лишь на месте, когда каждый костюм бросался в глаза.

– Ну и что?

– Это фотографии гардероба Джульет Бёрнс в ее спальне – Значит, ты побывал в ее спальне, не так ли?

– Тогда ее не было дома.

– Что же такого особенного в гардеробе Джульет Бёрнс? – не поняла Марина.

– В нем висят дизайнерские модели, а к ним подобраны в тон туфли от Джимми Чу и сумочки от Фенди. Общая стоимость всех вещей тянет на тридцать тысяч фунтов, если не больше.

– Вау! – воскликнула она и вновь посмотрела на фотографии. – По-моему, ты не считаешь, что она заработала их тяжелым трудом и бережливостью.

– Нет, не считаю.

– Но как ты узнал, что у нее есть эти вещи? – полюбопытствовала Марина.

– Я отвез Джульет домой в то утро, когда она обнаружила мертвого Билла, и случайно увидел их, – пояснил я и внезапно усомнился, «обнаружила» ли она его мертвым.

– Как это тебе удалось?

– Я повесил ее жакет в гардероб. Но не сознавал, что мне нужно искать, пока Дженни не сказала мне вчера, как дорого стоят дизайнерские модели.

– Но нельзя же обвинять ее в убийстве из-за роскошных костюмов, – заявила Марина.

– Есть и еще кое-что. – Я рассказал ей о расческе, собранных в пакет волосах и о том, что Рози успела выявить их ДНК. А также сообщил об открытке, ждавшей меня на Эбури-стрит, и о написанном на ней от руки грозном предупреждении.

Марина молча слушала меня.

– Следовательно, человек, облизавший ободок конверта, – тот же, что оставил волосы на расческе, а иными словами, сама Джульет Бёрнс.

– Я полагаю, она не приглашала тебя в свою спальню сегодня утром, – уточнила Марина.

– Нет, – подтвердил я. – Она была на работе.

– Что же ты собираешься делать? – спросила она. – Обратишься в полицию и выложишь им все сведения об одежде, волосах и прочем?

– Полиция слишком занята другими делами, – ответил я. – Насколько мне известно, они даже не расследуют выстрел в тебя. И дали мне знать, что у них не хватает людей. Глочестерширская полиция все это время пытается поймать убийцу ребенка. А в полиции Теймз Валли убеждены, что Билл покончил с собой.

– Сегодня утром меня посетил еще один полицейский, – призналась Марина.

– Чего он от тебя хотел? – встревожился я.

– Просто желал выяснить, не вспомнила ли я что-нибудь новое, – отозвалась она.

– Ну и как, ты вспомнила? – осведомился я.

– По правде говоря, нет. – Марина была разочарована. – Я сказала ему о ярких полосах на бензобаке мотоцикла и дала мои рисунки. Но он решил, что они не помогут найти стрелявшего. Очевидно, у многих мотоциклов есть эти светящиеся полосы на бензобаках.

«А у многих мотоциклистов яркие пятна на брюках», – подумал я.

– Ах да, чуть не забыла! – воскликнула она. – Он затронул и другую тему.

– Какую?

– Полицейский передал мне твои слова. Ты же сообщил ему, будто я твоя невеста.

– Ничего подобного!

– Да, да, ты ему сообщил. Я разговаривала с хирургом. Как выяснилось, он тоже об этом знает. Короче, мистер Холли поставил в известность всю больницу, что он – мой жених. Но не сказал мне ни слова об этом.

– Иначе они не пустили бы меня в палату. И я бы тебя не увидел.

– О, так это был только предлог? И у тебя нет никаких серьезных намерений.

– Я сделал тебе предложение вечером в пятницу, – заявил я. – Но ты мне не ответила.

– Это несправедливо. Я была без сознания.

– Прошу прощения. Прошу прощения.

– Если ты и правда собираешься на мне жениться, то сделай мне новое предложение.

Я глубоко заглянул ей в глаза. Желал ли я провести остаток своей жизни с этой женщиной, в богатстве и в бедности, в добром здравии и в болезнях, пока смерть не разлучит нас? Да, желал, но меня тревожило, что, если я вскоре не найду стрелявшего, смерть сможет разлучить нас куда быстрее, чем нам того хотелось бы.

– Как по-твоему, мне следует встать на колени? – спросил я.

– Обязательно, – подтвердила она. – Тогда ты окажешься на одном уровне со мной.

Я опустился на одно колено около ее кровати и взял ее левую руку в свою правую.

– Марина ван дер Меер, – с улыбкой произнес я, – согласны ли вы стать моей женой?

Она отвернулась от меня и ответила:

– Я об этом подумаю.

Я провел субботний вечер, исследуя успехи и поражения на скачках лошадей из конюшни Билла Бартона. Как же мы раньше обходились без компьютеров? Применив компьютерную цифровую технологию, я сумел за один вечер сделать больше, чем прежде успевал за неделю, когда пользовался старомодными книжными страницами с мелкой печатью.