Когда, дергая стропы, Ключ выбрался из потока, то обнаружил, что его несет прямо на деревья, появившиеся из утренней дымки, словно их только что породила Зона.

«…….!!!» — только и смог подумать бандит, влетая в еловые заросли на высоте метров пяти. Все, на что его хватило, — вцепиться руками, ногами и зубами в ветки, чтобы не рухнуть на землю сразу.

Ему повезло — параплан тормознул «крылом», ломая ветви и раздирая ткань, и оставил Ключа висеть метрах в двух над землей…

Придя в себя и встряхнув головой, Ключ осмотрелся. Он болтался на дереве на краю того самого леска. Судя по всему, парни должны были финишировать метров на пятьсот левее.

В общем–то все прошло удачно. Он совершил не идеальную, но почти нормальную посадку ночью, в незнакомом месте, да еще и в этом уголке Земли. Помнится, из первого десанта в район ЧАЭС после Второго Взрыва из двух сотен парашютистов в живых после приземления осталось меньше трех десятков во главе с тогда еще капитаном Петренко.

Осталось лишь спуститься вниз, подобрать барахло, затем найти своих. Вместе они стащат параплан и замаскируют — чтобы не попался на глаза кому не надо, а с рассветом выступят в поход.

Вниз полетел рюкзак и «SPAS» — шеф в последний момент все же решил взять один дробовик, оставив на базе его привычный пистолет–пулемет. По–хорошему надо бы сбросить и мешающую «снайперку» — но швыряться оружием с оптикой его отучили еще в начале службы.

Расстегнув карабинчики подвесок, Ключ покрепче вцепился в ремни, повис на руках и спрыгнул, оглядевшись.

И тут из дымки метрах в десяти от него вынырнул согбенный силуэт. За ним второй и третий…

…Пока Шторм собирал приземлившихся в радиусе ста метров «десантников», пока стаскивали парапланы и разбирали оружие, прошло не так мало времени, и рассветная полумгла сменилась дымчатым утренним светом. И то, что Ключ пока не нашелся, главаря даже не очень встревожило. Ну пролетел лишнего, ну не рассчитал, не страшно — найдется: не сейчас, так в крайнем случае когда они включат ПДА. На худой конец, есть и рации, пусть и весьма нежелательно было бы нарушить режим радиомолчания.

Тем временем бандиты снимали специально захваченными на этот случай саперными лопатками дерн, разбирали двигатели, укладывали в ямки сложенные полотнища крыльев — пока сам шеф и Базука стояли в охранении с автоматами наизготовку. Особенно пыхтел и старался Тягач.

А пока подчиненные были заняты делом, Шторм уже начинал потихоньку беспокоиться.

Ключу пора бы появиться — ибо не мог так сильно промахнуться самый опытный «летун» в его команде.

Что–то случилось? А ведь похоже, что да! Тем более что в Зоне с одиноким человеком — пусть даже весьма неслабым бойцом, могло случиться что угодно. Хрен бы с ним, если он, допустим, влетел в «мясорубку» или угодил при посадке в пресловутую «плешь». Но если его угораздило повиснуть где–нибудь на дереве или вообще свернуть шею? Труп с парапланом, найденный патрулем или «долговцами», — это очень неприятно. Такое не замажешь — уж кто–то да опознает человека из команды Шторма. Да впрочем, чего опознавать — ПДА–то при нем…

Но тут стало не до размышлений — сперва за ближней Рощицей ударил взрыв гранаты, а спустя несколько секунд донесся еле слышный крик ужаса и боли. Бросив сокрытие улик, все дружно ринулись туда, откуда донеслись звуки схватки. Обгоняя Шторма, впереди несся Тягач, громко пыхтя — в одной руке «бульдог», в другой — саперная лопатка.

Первая мысль Ключа была вполне спецназовская — их кто–то предал и в условленном месте была оставлена засада. Он инстинктивно потянулся к автомату — и похолодел. Какой автомат?! Ведь вместо него Шторм сунул ему дробовик — который сейчас валяется у его ног разряженный…

Бандит лихорадочно принялся стаскивать СВД — ремень, как назло, зацепился за рюкзак, когда ближайший из силуэтов, издав злобное ворчание, ринулся в бой.

По этому звуку Ключ опознал снорка — омерзительную тварь, обликом и повадками напоминающую лысого бабуина, на которого кто–то додумался натянуть противогаз и облачить в лохмотья.

Не тратя больше время на винтовку, он подхватил с земли дробовик и встретил атакующего по обыкновению сбоку мутанта ударом приклада в обтянутую резиной морду. Тот отлетел, жалобно визжа, но к нему уже мчались два других.

Всех его навыков солдата одного из лучших спецподразделений Украины только и хватило, чтобы успеть швырнуть гранату в приближающихся прыжками тварей и рухнуть ничком.

Удар взрыва, просвистевшие над головой осколки, тонкий жалобный крик раненого снорка…

А потом сверху на него обрушилась зловонная туша.

Ключ испугался — да и как тут не испугаться, когда на тебя набрасывается тварь, которая не просто убивает попавшихся людей, но забивает их до смерти или даже разрывает на куски? Однако головы он не потерял — рука скользнула к ножу, и остро отточенный и любовно выправленный на ремне «ка–бар» раскроил сверху донизу брюхо порождения Зоны.

Бандит вскочил, сбрасывая с себя груду плоти, зашедшуюся в тонком истошном крике, но тут на него налетел очухавшийся первый снорк. Снорк ударил Ключа в живот, так что, несмотря на защитную куртку, у Ключа перехватило дыхание. Рычащая морда в противогазе оказалась совсем рядом, и Ключ попробовал ударить, метя ножом в глаз. Но снорк проворно отскочил, а затем, изловчившись, врезал экс–спецназовцу ногой прямо в пах.

Адская боль свалила его с ног, лишая сил даже для крика. Следующим ударом снорк переломил ему коленный сустав, а потом, усевшись на дергающемся теле, принялся изо всех сил бить кулаками куда придется — как безумный барабанщик в барабан, — уже не обращая внимания, приходятся страшные удары по рюкзаку или по телу.

Ключ кричал — или это ему казалось, боль заливала глаза красным, он ощущал, как удары снорка крушат его кости, как рвутся внутренности… Это длилось бесконечно долго.

Потом где–то далеко — почти на краю света, послышались выстрелы и матерная брань — и голос как будто был знакомый. Боль исчезла. А затем кровавую темноту перед глазами сменил свет…

— Твою мать! — Тягач перевернул тело Ключа. — Не дышит уже… Отмучался, блин!

Стоящие вокруг в свете тактических фонариков бандиты молча склонили головы.

Неподалеку еще корчился, поблескивая окулярами противогаза и встряхивая обрывком гофрированного шланга, простреленный сразу тремя очередями снорк. Из–под разорванной пулями резиновой маски текла розоватая сукровица…

Еще один вздрагивал в агонии, держа костлявые лапы на распоротом животе. Пахло кровью, звериной вонью и сгоревшим тротилом.

Пару минут назад, прибежав сюда на вопли, они увидели болтающийся на дереве параплан и мутанта, терзающего их товарища — тот уже выламывал руку у несчастного, собираясь не иначе унести ее в логово, после того как нажрется. Вразнобой загрохотавшие стволы буквально разрубили снорка пополам, но Ключу уже было все равно — не имея в виду даже трех или четырех угодивших в него пуль.

— Да, вот же не повезло парубку! — высказался Базука. — А все почему — оружие нужно держать заряженным.

Штык недовольно покосился в его сторону — не вспомнит ли кто, что именно он в последний момент сунул Ключу ружье вместо МП–5? Но об этом никто не вспомнил.

Они постояли так с минуту. Потом, угрюмо вздохнув, Тягач вонзил лопатку в землю…

…Над Зоной вставало солнце, с трудом пробиваясь сквозь серую пелену облаков.

Команда Шторма, сидя на холмике, под которым были закопаны летательные аппараты, заканчивала последние приготовления к выступлению.

Подгоняли снаряжение, поудобнее — чтобы было под рукой — перевешивали оружие, в очередной раз проверяли, все ли магазины снаряжены и быстро ли можно достать боеприпасы.

Они старались не смотреть в сторону леска — туда, где в почти незаметной могиле покоился Ключ, в голову которому положили аккуратно сложенный параплан, а в сломанные руки вложили дробовик и снайперку, так и не сделавшие ни одного выстрела.