— Разведывательные данные? — Джон повернулся к Биллу Тауни.

— В моем докладе нет ничего особенно серьезного, — ответил офицер из секретной разведывательной службы. — Нам известно, что террористы по-прежнему живы, и различные полицейские службы продолжают следственные мероприятия, чтобы обнаружить их, но это сложная работа, и не выявлено ничего многообещающего, однако... Но нельзя предсказать прорыв в деле.

Все сидящие вокруг стола знали это. Только этим вечером кто-то, по уровню равный самому Карлосу, может быть задержан за то, что проедет через красный сигнал светофора, его узнает новичок-полицейский, и террориста арестуют, но планировать случайные события невозможно. По-прежнему где-то в Европе, по-видимому, жили около сотни известных террористов, подобных Эрнсту Моделю и Гансу Фюрхтнеру, но они научились держаться незаметно, простыми мерами изменять свою внешность и стараться не попадать в неприятности. Чтобы обнаружить их, нужно, чтобы они совершили какую-то ошибку, и те, кто совершал глупые ошибки, уже давно были мертвы или сидели в тюрьме.

— Как мы сотрудничаем с местными полицейскими агентствами? — спросил Алистер Стэнли.

— Мы продолжаем поддерживать с ними связь, операции в Берне и в Вене благоприятно описаны в прессе. Когда что-нибудь случится, мы можем надеяться на то, что нас немедленно известят.

— Способность к передвижению? — спросил далее Джон.

— Полагаю, этот вопрос относится ко мне, — отозвался подполковник Мэллой. — У нас все идет хорошо в отношениях с Первым авиакрылом специальных операций. Пока они разрешили нам держать у себя «Ночной ястреб», и я получил достаточно времени для полетов на британской «Пуме», так что полностью освоил и этот вертолет. Если понадобится куда-то отправляться, я готов. Могу получить поддержку от воздушного танкера «МС-130» в случае длительного развертывания, но я в состоянии попасть практически в любую европейскую страну за восемь часов на своем «Сикорски» с поддержкой танкера или без нее. Что касается оперативного аспекта, мне он кажется хорошим. Солдаты — лучшие из всех, с кем мне приходилось летать, и мы превосходно сработались. Единственное, что беспокоит меня, — это отсутствие медицинской поддержки.

— Мы думали об этом. Доктор Беллоу — наш врач, и вы можете справиться с травмами, правда, док? — спросил Кларк.

— Достаточно хорошо, но я не смогу действовать как настоящий хирург. Кроме того, в случае развертывания мы можем рассчитывать на помощь местных врачей из полиции и пожарной службы в районе операции.

— Мы нашли более благоприятный выход из положения в Форт Брэгг, — заметил Мэллой. — Я знаю, что все наши стрелки прошли подготовку в оказании срочной помощи на месте, но все же неплохо иметь в составе группы хорошо подготовленного специалиста. В конце концов, у доктора Беллоу только две руки, — заметил пилот. — И он может быть лишь в одном месте.

— При развертывании, — сказал Стэнли, — мы всегда сообщаем о необходимости возможной помощи в ближайший местный госпиталь. До сих пор нам не отказывали в ней.

— О'кей, парни, но это мне придется доставлять раненого в госпиталь. Я делал это не раз, и мне кажется, что мы можем улучшить ситуацию. Предлагаю проводить учения. Нам нужно делать это регулярно.

«А ведь это неплохая мысль», — подумал Кларк.

— Мы учтем ваше предложение, Мэллой. Ал, давай возьмемся за это в течение нескольких ближайших дней.

— Согласен, — кивнул Стэнли.

— Сложная проблема при этих учениях — это имитация повреждений, — сказал доктор Беллоу. — Не существует замены настоящего повреждения, но мы не можем класть наших людей в палату «Скорой помощи». На это уйдет слишком много времени, и они не увидят там настоящих ран.

— Такую проблему решить мы пытались много лет, — сказал Питер Ковингтон. — Можно научить людей соответствующим процедурам, но приобрести практический опыт очень трудно.

— Это верно, если только мы не перенесем всю нашу компанию в Детройт, — пошутил Чавез. — Послушайте, парни, все мы знакомы с правилами оказания первой помощи, а доктор Беллоу и есть врач. У нас так мало времени для учений, и главными являются оперативные действия, верно? Мы отправляемся туда и выполняем свою работу, а это уменьшает число ранений, не правда ли? — За исключением ран, причиненных террористам, промолчал он, о них никто не думает, да и трудно вылечить раны, нанесенные в голову десятимиллиметровыми пулями, даже в госпитале Уолтера Рида. — Мне нравится мысль об учениях, связанных с эвакуацией раненых. Отлично, это нам по силам, и мы можем практиковаться в оказании первой помощи, но способны ли мы, глядя на это реально, идти дальше? Я не вижу, каким образом.

— Есть комментарии? — спросил Кларк. Он тоже не думал, что учения по оказанию медицинской помощи нужно развивать дальше.

— Чавез прав... но мы никогда не сможем полностью подготовиться или пройти настоящий курс обучения, — напомнил Мэллой. — Неважно, сколько времени мы потратим на подготовку, но террористы всегда найдут способ применить что-то новое. У нас в отряде «Дельта» мы всегда имеем в составе группу медицинского реагирования, подготовленных врачей. Может быть, здесь мы не сможем позволить себе такие же меры, но в Форт Брэгг мы делали именно это.

— Нам придется полагаться на местную поддержку для этих целей, — сказал Кларк, заканчивая обсуждение вопроса. — Наш отряд не может позволить себе чрезмерно разрастаться. У меня нет на это денег.

Это является магическим словом в нашем бизнесе, мог не добавлять Мэллой.

Совещание закрылось через несколько минут, и с ним закончился рабочий день. Дэн Мэллой уже привык к местной традиции заканчивать день в клубе, где пиво было отличным, а компания дружная. Спустя десять минут он поднимал кружку вместе с Чавезом. На этого маленького латиноса можно положиться, подумал он.

— Эта операция, которую ты провел в Вене, была превосходной, Динг.

— Спасибо, Дэн. — Чавез поднес кружку ко рту и сделал глоток. — Правда, там у меня не было выбора. Иногда тебе приходится идти на такое, что ты не стал бы делать в другое время.

— Да, это точно, — согласился морской пехотинец.

— Ты считаешь, что у нас не все в порядке по медицинской части... я тоже, но пока это не было проблемой.

— До сих пор тебе везло, мой мальчик.

— Да, я знаю. Пока мы не сталкивались с настоящими безумцами.

— А они есть, настоящие психи, такие, кому на все наплевать с высокого дерева. Говоря по правде, я тоже не встречался с такими, разве что видел по телику. Я все время вспоминаю операцию в Маалоте, в Израиле, больше двадцати лет назад. Эти козлы расстреляли маленьких детей только для того, чтобы показать, какие они крутые, — и не забывай, что случилось не так давно с маленькой дочкой президента. Ей чертовски повезло, что рядом оказался парень из ФБР. Я с удовольствием поставил бы ему кружку пива.

— Отличный стрелок, — согласился Чавез. — Еще лучше было то, что он оказался там в нужное время. Я читал про то, как он справился — говорил с ними и все такое, проявил терпение, выжидал момента, чтобы начать действовать, и затем принялся за дело.

— Он рассказывал об этом в Брэгге, но в этот день меня там не было. Видел запись. Ребята говорят, что он стреляет из пистолета не хуже любого в их команде, но еще лучше то, что он оказался умным.

— Да, это имеет немалое значение, — согласился Чавез и допил свое пиво. — Мне пора идти готовить ужин.

— Не понял?

— Моя жена — врач, она вернется домой примерно через час, и теперь моя очередь готовить ужин.

Мэллой поднял брови.

— Приятно слышать, что ты хорошо подготовлен, Чавез.

— Я уверен в своей мужественности, — заверил авиатора Доминго и направился к двери.

На этот раз Андре работал поздно вечером. Worldpark оставался открытым до 23.00, а магазины закрывались еще позднее, потому что даже такое огромное заведение, как тематический парк, не могло упустить и крохотного шанса получить несколько медных монет. Их платили «трудящиеся» за дешевые, никому не нужные сувениры, которые продавали в магазинах и попадали сувениры в маленькие жадные детские ручонки, часто донимающие усталых родителей. Он равнодушно наблюдал за происходящим, ожидая закрытия самого последнего аттракциона, и только, когда цепи поставят на место и механики аттракционов помашут им на прощание, последние посетители, с трудом передвигая ноги, направятся к выходу. По дороге они будут останавливаться у каждого магазина, используя последнюю возможность купить что-то. Продавцы будут устало улыбаться и обслуживать своих последних покупателей, как их учили в Worldpark University. И только когда наконец все покинут парк, лавки закроются, из кассовых аппаратов извлекут деньги и под бдительным наблюдением Андре и сотрудников департамента безопасности наличные отправят в специальную комнату для счета. Строго говоря, это не входило в его обязанности, но он все-таки остался и сейчас шел за тремя клерками из магазина «Матадор». Сначала они вышли на главную улицу, потом в переулок, через ничем не примечательные деревянные двери и вниз по ступенькам в подземное помещение, по бетонным коридорам которого днем проносились электрические тележки и бегали сотрудники парка, но теперь пустые, за исключением служащих, направляющихся в раздевалки, чтобы переодеться в обычную одежду. Деньги считали в особой комнате, расположенной в самом центре парка, почти под замком. Здесь сдавались наличные, каждый мешок помечался по месту, откуда он поступил. Монеты сваливали в корзины, где их разделяли по национальной принадлежности и деноминации, считали, заворачивали и готовили к перевозке в банк. Бумажную валюту, уже сложенную в пачки по виду и достоинству, взвешивали. В первый раз, когда Андре увидел такую процедуру, он был поражен, но чувствительные весы действительно взвешивали бумажные деньги — вот, один точка шесть, один пять килограммов сотенных дойчмарок. Два точка шесть, три семь ноль килограммов пятифунтовых британских банкнот. Соответствующая сумма тут же появлялась на электронном экране, а дальше банкноты ехали по транспортеру — там их упаковывали. Здесь офицеры безопасности были вооружены пистолетами «Астра», потому что общая сумма вырученных денег за день была — на главном дисплее появилась цифра — 11 миллионов 597 тысяч 309. 35 фунтов стерлингов... Все подержанные банкноты, самые лучшие для преступников, любого достоинства. Их укладывали в шесть больших брезентовых мешков, помещали на четырехколесную тележку для перевозки по подземному коридору в бронированный автомобиль с полицейским эскортом, который вез их в центральный офис местного банка, все еще открытого для получения такой огромной суммы денег. Одиннадцать миллионов фунтов стерлингов наличными — парк загребал миллиарды в год, устало подумал Андре.