В особенности они использовали генетический материал, взятый из рака толстой кишки, одну из наиболее выносливых разновидностей, и результаты были поразительными. Новый организм был всего на треть микрона больше и намного сильнее. Доказательство видно на телевизионном экране электронного микроскопа. Крошечные нити подвергались воздействию комнатной атмосферы и комнатного света в течение десяти часов, перед тем как их снова ввели в блюдце с культурой. Теперь, заметила техник, крошечные нити становились активными, используя свою RNA для размножения после питания, копируя самих себя в дальнейшие миллионы маленьких нитей, у которых была лишь одна цель — пожирать живую ткань. В данном случае это была ткань почки, хотя ткань печени была уязвима в равной степени. Техник — у нее была медицинская степень из Йельского университета — сделала соответствующие письменные заметки и затем, поскольку это являлось ее проектом, решила подобрать имя для него. Она с благодарностью вспомнила курс сравнительной религии, который слушала двадцать лет назад. Вы ведь не можете назвать его как-нибудь, правда?

Шива, подумала она. Да, наиболее сложный и интересный из индийских богов, одновременно бог-созидатель и бог-разрушитель, который контролировал яд, предназначенный для уничтожения человечества, и одной из супруг которого была Кали, богиня смерти. Шива. Идеально. Техник сделала соответствующие заметки, включая рекомендованное ей имя для организма. Предстоит еще один тест, нужно преодолеть еще один технологический барьер перед тем, как все станет готовым для исполнения.

Исполнение, подумала она, подходящее название для проекта[9]. В огромном масштабе.

Для своей следующей задачи она взяла образец Шивы, запечатанный в контейнер из нержавеющей стали. Затем она вышла из своей лаборатории, одна восьмая мили по коридору, и вошла в другую.

— Привет, Мэгги, — поздоровался с ней руководитель лаборатории. — У тебя есть что-нибудь для меня?

— Привет, Стив. — Она передала ему контейнер. — Вот он.

— Как ты его назвала? — Стив взял контейнер и поставил на стол.

— По-моему, ему подходит имя Шива.

— Звучит пугающе, — с улыбкой заметил Стив.

— О да, еще как, — пообещала ему Мэгги. Стив был еще одним доктором медицины и доктором философии, он получил обе степени в университете Дюка и являлся лучшим специалистом компании по вакцинам. Для этой работы его сняли с исследований по СПИДу, которые начали казаться многообещающими.

— Значит, раковые гены толстой кишки оказались такими, как ты предсказывала?

— Десять часов на открытом воздухе они демонстрируют также хорошую толерантность к ультрафиолету. Правда, я не совсем уверена относительно прямого солнечного света.

— Два часа на открытом воздухе и стойкость к ультрафиолету — это все, что нам требуется, — напомнил ей Стив. А вообще-то оба знали, что достаточным будет и один час. — Как относительно системы распыления?

— Еще не пробовала, — призналась она, — но не думаю, что это составит какую-то проблему. — Стив и Мэгги понимали, что это правда. Организм должен легко выдержать прохождение через сетку выпускного отверстия, которой снабжается распылитель для создания туманного облака, — это будет проверено в одном из больших помещений с обычной окружающей средой. Было бы еще лучше проверить стойкость организма, разумеется на открытом воздухе, но, если Шива настолько вынослив, как, по-видимому, считает Мэгги, лучше не рисковать.

— Тогда все о'кей. Спасибо, Мэгги. — Стив повернулся к ней спиной и поставил контейнер в защитную камеру с перчатками, чтобы открыть его и начать свою работу над вакцинами. Основная часть исследований была уже закончена. Базовый агент им знаком, и правительство финансировало деятельность его компании после паники, возникшей год назад, а Стив был широко известен как один из лучших специалистов по созданию, выделению и размножению антител, необходимых для повышения сопротивляемости иммунной системы человека. Он испытывал смутное чувство сожаления из-за прекращения работы по исследованию СПИДа. Стиву казалось, что он вроде бы напал на метод производства антител широкого спектра для борьбы с этим проворным маленьким негодяем — может быть, в 20 процентах случаев, по его мнению. Кроме того, ему принадлежало дополнительное достоинство открытия нового научного направления, позволяющее ученому стать знаменитым... может быть, достаточно знаменитым для полета в Стокгольм лет через десять. Однако через десять лет это не будет иметь никакого значения, верно? Маловероятно, сказал себе ученый. Он повернулся и посмотрел на тройные стекла окон своей лаборатории. Какой прекрасный закат. Скоро ночные существа выйдут на простор. Летучие мыши будут охотиться за насекомыми. Совы предпочитают мышей и полевок. Кошки покинут дома. У Стива был комплект очков ночного видения. Ими он часто пользовался для наблюдения за существами, которые занимались работой, мало чем отличающейся от его собственной.

Но сейчас он повернулся обратно к рабочему столу, выдвинул клавиатуру своего компьютера и сделал несколько замечаний по новому проекту. Многие использовали для этой цели записные книжки, но проект требовал, чтобы для регистрации хода исследований применялись только компьютеры и все записи проходили электронное кодирование. Если это было приемлемо для Билла Гейтса, то почему это не приемлемо для него? Простые способы не всегда самые лучшие. Это объясняло, почему он оказался здесь, став частью недавно созданного проекта «Шива», не правда ли?

Им были нужны парни с ружьями, но их трудно найти, — по крайней мере хороших парней, с соответствующим подходом — и задача становилась еще более трудной из-за правительства, у которого были похожие, но резко отличающиеся цели. Впрочем, это помогало им избегать явно чокнутых.

— Черт побери, здесь так красиво, — заметил Марк.

Его хозяин фыркнул.

— Вон там находится новый дом, сразу на обратной стороне этого хребта. При спокойной погоде я вижу дым, поднимающийся из его трубы.

Марк не удержался от смеха.

— Вот так соседство. Ты и Даниэль Бун, верно?

На лице Фостера появилось несколько смущенное выражение.

— Да, это правда, до него добрых пять миль.

— Но знаешь, ты прав. Представь себе, как это выглядело, перед тем как сюда пришел белый человек. Никаких дорог, за исключением речных берегов и тропинок, протоптанных оленями, да и охота была здесь, по всей вероятности, потрясающей. Достаточно хорошей, полагаю, чтобы тебе не приходилось заниматься тяжелой работой, добывая пищу. — Фостер сделал знак в сторону стены своей бревенчатой хижины, где возвышался камин, — стена была увешана охотничьими трофеями, причем не все были добыты законным способом, но здесь, в горах Биттеррут Монтаны, было немного полицейских, а Фостер держался одиноко.

— Это наше право первородства.

— Должно быть, — согласился Фостер. — За это стоит бороться.

— Насколько отчаянно? — спросил Марк, восхищаясь трофеями. Ковер из шкуры медведя гризли был особенно впечатляющим — и, по всей вероятности, чертовски незаконным.

Фостер налил еще бурбона для своего гостя.

— Я не знаю, как обстоят дела на востоке страны, но здесь если вы боретесь, то вы действительно боретесь. До самого конца, парень. Пуля между фарами обычно успокаивает твоего противника.

— Но затем тебе приходится избавляться от тела, — сказал Марк, отпивая бурбона.

Этот человек покупал только дешевое виски. Ну что ж, по-видимому он не мог позволить себе что-то получше.

— Ты когда-нибудь слышал об экскаваторе? А как относительно хорошего костра?

Кое-кто в этой части штата считал, что Фостер убил полицейского, следившего за правилами охоты и рыбной ловли. В результате он старался избегать местной полиции, а дорожные полицейские следили за тем, чтобы он не превышал положенной скорости даже на милю. Однако, несмотря на то, что полицейский автомобиль удалось найти — сожженным — в сорока милях отсюда, тело исчезнувшего полицейского так и не удалось обнаружить. На этом все закончилось. В этой части штата было мало людей, готовых выступить свидетелями, даже если они живут в новом доме в пяти милях отсюда. Марк отпил еще несколько глотков бурбона и откинулся на спинку кожаного кресла.