Хенриксен спустился в вестибюль отеля через две минуты после них, и они вместе поехали в «Хаммере» на север, к месту, где лежал труп. Снова пришлось разогнать могильщиков, и Хенриксен, бывший агент ФБР, подошел к трупу, чтобы посмотреть на него. Зрелище мертвого тела, изрядно разодранного стервятниками, было отвратительнее всего, что ему приходилось видеть во время своей карьеры в правоохранительных органах.

— Его действительно застрелили, — сказал он прежде всего. — Пуля крупного калибра, прямо в сердце. — Выстрел был неожиданным для Ханникатта, подумал он, хотя от лица осталось слишком мало, чтобы судить о его выражении. Сейчас по телу уже ползали и муравьи. Проклятие, он надеялся, что этот парень окажет ему помощь в охране периметра безопасности, когда Проект начнет действовать. Кто-то убил человека, играющего важную роль в осуществлении Проекта.

Но кто?

— Кто еще дружил с Фостером? — спросил Билл.

— Русский, Попов. Мы вместе совершали конные прогулки, — ответил Маклин.

— Эй, послушайте, — вспомнил Киллгор. — Их лошади, Баттермилк и Джеремия, были сегодня утром в коррале. Обе расседланные.

— Вот лежит седло и уздечка, — сказал Хенриксен, стоящий в пятнадцати футах. — Кто-то застрелил Ханникатта и затем расседлал его жеребца. Он сделал это для того, чтобы никто не обратил внимания на лошадь. Вот если бы это была лошадь с седлом, но без всадника... Здесь совершено убийство, парни. Давайте сейчас же искать Попова. Думаю, мне нужно поговорить с ним. Кто-нибудь видел его?

— Он не завтракал сегодня утром в обычное время, — сказал Киллгор. — В последнее время мы завтракали вместе, потом отправлялись на утреннюю прогулку верхом. Ему нравилось это.

— Да, — подтвердил Маклин. — Нам всем нравились утренние прогулки. Ты думаешь, что он?

— Я пока ничего не думаю. О'кей, давайте положим тело в «Хаммер» и поедем обратно. Джон, ты сможешь произвести вскрытие?

Это показалось Киллгору отвратительным по отношению к коллеге, но он кивнул:

— Да, конечно, не думаю, что это будет очень трудно.

— О'кей, берите его за ноги, — сказал Хенриксен, наклоняясь и стараясь не касаться тех мест на теле Ханникатта, на которых пировали стервятники. Через двадцать минут они вернулись в здание Проекта. Хенриксен поднялся в комнату Попова и открыл дверь своим ключом. Ничего, увидел он. На кровати ночью никто не спал. Таким образом, у него появился подозреваемый. По всей вероятности, Попов убил Ханникатта. Но почему? И куда исчез этот русский мерзавец?

Потребовалось полчаса, чтобы обыскать все здания Проекта. Русского найти не удалось. Этого следовало ожидать, потому что его лошадь видел Киллгор сегодня утром в коррале. Итак, подумал бывший агент ФБР, Попов убил Ханникатта и сбежал. Но куда?

Он, наверно, подъехал на лошади к хайвэю и попросил, чтобы его подвезли, или подошел к автобусной остановке, а может быть, поступил как-то по-другому. Отсюда до регионального аэропорта всего двадцать миль, и теперь этот гад мог уже долететь до Австралии, был вынужден признать Хенриксен. Но зачем ему понадобилось убивать охотника?

— Джон? — обратился он к Киллгору. — Что было известно Попову?

— Что ты имеешь в виду?

— Что он знал о Проекте?

— Не так уж много. Брайтлинг ведь не посвящал его в подробности, не так ли?

— Нет. О'кей, что было известно Ханникатту?

— Черт побери, Билл, Фостер знал все.

— Тогда предположим, что Попов и Ханникатт отправились вчера вечером на конную прогулку. Затем мы находим Ханникатта мертвым, а Попов исчез. Таким образом, мог Ханникатт рассказать Попову о том, чем занимается Проект?

— Думаю, что мог, — подтвердил Киллгор и кивнул.

— Следовательно, Попов узнает все о Проекте, берет револьвер Фостера, убивает его и исчезает.

— Господи! Ты думаешь, что он мог...

— Да, он мог. Черт возьми, Джон, кто угодно мог.

— Но ему сделана инъекция вакцины В. Я сам ввел ему вакцину!

— Ничего не поделаешь, — заметил Билл Хенриксен. Проклятие, напомнил его мозг.

Вил Гиэринг должен осуществить первую фазу сегодня! Будто он мог забыть об этом.

Нужно немедленно поговорить с Брайтлингом.

Оба доктора Брайтлинг находились в пентхаусе на крыше здания отеля, окна которого выходили на дорожку аэродрома. Теперь там стояли четыре реактивных самолета «Гольфстрим V». Новости, которые принес Хенриксен, не обрадовали их.

— Насколько это опасно? — спросил Джон.

— Потенциально очень опасно, — был вынужден признать Билл.

— Сколько времени осталось?

— Меньше четырех часов, — ответил Хенриксен.

— Попов знает?

— Возможно, но ничего определенного.

— Куда он мог обратиться? — спросила Кэрол Брайтлинг.

— Откуда я знаю, черт побери, — в ЦРУ, может быть, в ФБР. Попов — профессиональный разведчик. Если бы я был на его месте, то обратился бы в Российское посольство в Вашингтоне и все рассказал бы резиденту. Там ему поверят, но часовые пояса и бюрократия действуют в нашу пользу. В КГБ ничего не делается быстро. Там потратят несколько часов, пытаясь переварить полученную от него информацию.

— О'кей. Значит, мы продолжаем первую фазу? — спросил Джон Брайтлинг.

Кивок:

— Думаю, следует продолжать. Я позвоню Вилу Гиэрингу и дам команду приступать.

— А на него можно положиться? — поинтересовался Джон.

— По-моему, можно, то есть, я хочу сказать, конечно, можно. Он был с нами на протяжении ряда лет. Он часть нашего Проекта. Если бы мы не доверяли ему, то уже давно были бы в тюрьме. Ему ведь известно относительно тестов, проведенных на похищенных людях в Бингхэмтоне.

Джон Брайтлинг откинулся на спинку кресла.

— Ты считаешь, что мы можем не волноваться?

— Да, — решил Хенриксен. — Послушайте, даже в том случае, если все развалится, у нас есть крыша. Мы начинаем вырабатывать вакцину В вместо вакцины А и становимся героями в глазах всего мира. Никто не сможет найти след пропавших людей и связать их исчезновение с нами, если только кто-то не выдержит и проговорится, а у нас есть методы справиться с этим. Нет никаких вещественных доказательств, что мы замешаны во что-то противозаконное, — по крайней мере нет ничего, что бы мы не смогли уничтожить за несколько минут.

Эта часть была продумана очень тщательно. Все контейнеры с Шивой находились рядом с газовыми печами как здесь, так и в Бингхэмтоне. Тела подопытных субъектов превращены в пепел. Есть люди, лично знавшие о том, что происходило, но ни один из них не рискнет рассказать об этом, потому что тогда их привлекут к ответственности за массовое убийство, и у каждого будут адвокаты, которые защитят их. Действительно, придется пережить неприятное время, но понадобится одно — терпение.

— О'кей. — Джон Брайтлинг посмотрел на жену. Они работали слишком напряженно и слишком долго, чтобы теперь повернуть назад. Оба вынесли многолетнюю разлуку, пожертвовали своей любовью ради более великой любви к Природе, потратили время и громадные деньги для осуществления проекта. Нет, отступать нельзя. Даже если русский рассказал — кому, они не могли представить, даже в этом случае, смогут ли те, с кем он говорил, остановить вовремя начало Проекта? Вряд ли такое возможно. Муж-врач-ученый посмотрел на жену-ученого, и затем оба повернулись к своему директору Службы безопасности.

— Передай Гиэрингу, чтобы он приступал, Билл.

— О'кей, Джон. — Хенриксен встал и пошел к себе в кабинет.

— Да, Билл, — произнес полковник Гиэринг.

— У нас все в порядке, продолжай действовать, как запланировано, и позвони мне, чтобы подтвердить доставку пакета.

— О'кей, — ответил Вил Гиэринг. — Что еще я должен выполнить? Ведь у меня есть свои планы.

— Какие планы? — спросил Хенриксен.

— Завтра я вылетаю на север, хочу провести несколько дней на Великом Барьерном рифе.

— Вот как? Смотри, чтобы тебя не съели акулы.

— Обязательно! — раздался смех, и связь прервалась.