— Но они не дилетанты, — возразил Кларк. — Их оружие указывает на некоторую степень подготовки и профессионализма.

Ковингтон кивнул, соглашаясь с Джоном.

— Верно, сэр, но нельзя сказать, что они такие уж умные. Меня ничуть не удивит, если я узнаю, что они действительно украли в банке валюту, подобно рядовым грабителям. Подготовленные террористы, возможно, но не такие уж хорошие.

«А что такое „хороший“ террорист?» — подумал Джон. Несомненно, ему нужно поближе познакомиться с этим бизнесом.

Рейс «Бритиш Эруэйз» совершил посадку на две минуты раньше расписания и подрулил к терминалу. Динг провел время во время полета, беседуя с доктором Беллоу. Психология подобного преступления была для него белым пятном, и Динг понял, что ему нужно научиться этому — и как можно быстрее. Это не походило на знания, нужные солдату, — психология такой операции определялась большей частью на уровне генералов, которые решали, как поступит противник с его маневренными батальонами. Уровень Динга — это уровень боя с участием взвода, но с массой различных интересных новых элементов, думал он, расстегивая ремень, удерживавший его в кресле, еще до того, как лайнер остановился. Но, в конечном итоге, все сводилось к самому общему знаменателю — удару стали по цели.

Чавез встал и потянулся, затем направился к выходу, его лицо замерло в маске, которая останется на нем до конца операции. Вышел на подвижный коридор между двумя рядовыми пассажирами, которые, по-видимому, в костюме с галстуком приняли его за бизнесмена. Может быть, стоит купить в Лондоне более дорогой костюм, лениво подумал он, выходя из коридора вместе со своей группой, чтобы смешиваться с толпой во время путешествий. Впереди он увидел мужчину, похожего на шофера, с плакатом, на котором было написано его имя. Чавез подошел к нему.

— Вы ожидаете нас?

— Да, сэр. Прошу следовать за мной.

Группа-2 пошла за ними по длинному коридору, затем они повернули и вошли в большую комнату с еще одной дверью на противоположной стороне. Внутри стоял полицейский офицер высокого ранга, судя по нашивкам на голубой рубашке.

— Вы... — начал он.

— Чавез. — Динг протянул руку. — Доминго Чавез.

— Испанец? — спросил полицейский с нескрываемым удивлением.

— Американец. А вы кто, сэр?

— Реблинг, Мариус Реблинг, — ответил офицер, когда вся группа собралась в комнате и дверь закрылась. — Пошли со мной. — Реблинг открыл дальнюю дверь, которая выходила на лестницу. Через минуту они разместились в микроавтобусе, проехавшем мимо застывшего на месте их лайнера, и затем выехали на шоссе. Динг оглянулся и увидел следующий за ними грузовик со снаряжением группы.

— О'кей, что вы можете мне сказать?

— Ничего нового не произошло после первого убийства. Мы ведем с ними переговоры по телефону. Нам не известны ни их имена, ни личности. Они потребовали транспорт, чтобы ехать в аэропорт, и самолет для вылета из страны, но не сообщили места назначения.

— О'кей, что сказал вам мужчина, которому удалось спастись?

— По его словам, в банке четыре грабителя, они говорят по-немецки, он сказал, что, судя по акценту, это их родной язык — произношение, идиоматические выражения и тому подобное. Они вооружены чешским оружием и, судя по всему, готовы воспользоваться им.

— Понятно, сэр. Сколько нужно времени, чтобы приехать на место, и смогут ли мои люди переодеться в свое снаряжение?

Реблинг кивнул.

— Все подготовлено, майор Чавез.

— Спасибо, сэр.

— Можно поговорить с человеком, который скрылся из банка? — спросил доктор Беллоу.

— Мне приказано во всем сотрудничать с вами — в разумных пределах, разумеется.

Чавез подумал о том, что означает последнее ограничение, но решил, что скоро узнает об этом. Он не мог винить офицера за то, что он не испытывает особого удовольствия из-за того, что ему приходится иметь дело с группой иностранцев, приехавших в его страну, чтобы восстановить здесь закон. Но это было так же очевидно, как упомянутые в поговорке белые скалы Дувра, да и его собственное правительство не раз говорило об этом. Дингу также пришла в голову мысль, что доверие к «Радуге» покоится теперь на его плечах. Будет чертовски неприятно, если он подведет своего тестя и поставит всю группу и его страну в затруднительное положение. Он повернулся и посмотрел на своих парней. Эдди Прайс, словно читая его мысли, незаметно поднял вверх большой палец. Ну что ж, подумал Чавез, по крайней мере, один из нас считает, что мы готовы к операции. Все было иным при работе в поле, как он понял это в джунглях и горах Колумбии много лет назад, и, чем ближе ты подходил к моменту начала боя, тем труднее это становилось. Здесь не было лазерных систем, говорящих тебе о том, кто убит. Здесь об этом тебе скажет настоящая красная кровь. Но его люди прошли отличную подготовку и обладали огромным опытом, особенно главный сержант Эдвард Прайс.

Дингу оставалось одно — вести их в бой.

Позади банка, на расстоянии квартала, находилась средняя школа. Микроавтобус и грузовик подъехали к ней, и Группа-2 вошла в спортивный зал, который охранялся примерно десятью полицейскими в форме. Стрелки надели свое снаряжение в раздевалке и вошли обратно в зал. Там стоял Реблинг с дополнительной одеждой, которую им предстояло носить. Это были свитеры, черные, как их боевые комбезы, с надписью P0L1ZEI золотыми буквами впереди и сзади, в отличие от обычных ярко-желтых. «Швейцарская аффектация?» — подумал Чавез без улыбки, которая должна была сопровождать его наблюдение.

— Спасибо, — сказал ему Чавез. Это было полезной уловкой. Надев свитеры, стрелки со своим снаряжением поднялись в микроавтобус, чтобы ехать к банку. Они вышли из машины за углом банка, невидимые как террористам, так и телевизионным камерам. Снайперов, Джонстона и Вебера, проводили к заранее выбранным местам — из одного стрелок следил за обратной стороной здания банка, другой по диагонали наблюдал за его фронтальной частью. Оба расположились поудобнее, установили сошки в отверстиях в ложе винтовок и принялись осматривать цель.

Их винтовки были такими же разными, как и сами снайперы. У Вебера был «вальтер WA2000», стрелявший патронами «винчестер магнум» калибра 0,300. Винтовка Джонстона была сделана по заказу и стреляла несколько меньшими по калибру, зато летящими с большей скоростью семимиллиметровыми пулями «ремингтон магнум». В обоих случаях стрелки прежде всего определили расстояние до цели и внесли его в телескопические прицелы, затем легли на матрасы из пенопласта, которые принесли с собой. Их первоначальной задачей было наблюдать, собирать информацию и докладывать.

Доктор Беллоу чувствовал себя очень непривычно в черной одежде стрелков, в бронежилете и свитере с надписью POLIZEI, однако надеялся, что это не даст опознать его медицинским коллегам, наблюдавшим за происходящим по телевидению. Нунэн, одетый таким же образом, установил свой компьютер — лэптоп Эппл Пауэрбук — и начал просматривать чертежи здания для того, чтобы ввести их в свою компьютерную систему. Местные полицейские оказались чертовски эффективными. За тридцать минут он получил полную электронную карту здания банка. В его распоряжении теперь было все, разве что кроме цифровой комбинации сейфов, подумал он с улыбкой. Затем он установил хлыстовую антенну и передал полученные сведения на три остальных компьютера, которые привезла с собой группа.

Чавез, Прайс и Беллоу подошли к старшему полицейскому на месте происшествия. Они обменялись приветствиями и рукопожатиями. Прайс установил свой компьютер и вставил в него CD-ROM дискету, на которой были фотографии всех известных и сфотографированных террористов в мире.

Мужчина, который вытащил мертвое тело на тротуар, был Гансом Рихтером, гражданином Германии из Бонна, имевшим свой вклад в этом банке из-за его бизнеса, базирующегося в Швейцарии.

— Вы видели их лица? — спросил Прайс.

— Да, — последовал трясущийся кивок. До этого момента у герра Рихтера был очень плохой день. Прайс выбрал немецких террористов и начал показывать на экране компьютера их фотографии.