— Все три группы имели явную идеологическую направленность...

— Вот почему контакт должен быть с бывшим — или, возможно, с действующим — агентом КГБ. Кто-то, кому они доверяют, больше того, человек, обладающим влиянием, которое признают и уважают. — Тауни отпил чаю из своей чашки. — Это означает офицера разведки, возможно, занимающего достаточно высокое положение, того, кто помогал им в прежнем Восточном блоке.

— Немец, чех, русский?

— Русский, — сказал Тауни. — Вспомни, что КГБ позволял поддерживать их только под своим непосредственным руководством — так называемая самостоятельность была лишь фикцией, Джон. Болтовня о самостоятельности предназначалась в основном, чтобы поддерживать самоуважение террористов, питать их амбиции, но не более. «Прогрессивные элементы» и другие глупости. Их обычно готовили недалеко от Москвы и затем размещали в безопасных убежищах в Восточной Европе, главным образом в Восточной Германии. Мы получили подробные материалы из восточно-германской Штази, когда рухнула ГДР. У меня есть коллеги в Сенчури Хаус, которые просматривают эту информацию прямо сейчас. На это потребуется время. К сожалению, горы документов Штази никогда не компьютеризировали и даже не подвергали перекрестной ссылке. Проблемы финансирования, — объяснил Тауни.

— А почему не обратиться прямо в КГБ? Черт возьми, я встречался с Головко.

Тауни не знал об этом.

— Ты шутишь.

— Как ты думаешь, каким образом мы с Дингом попали так быстро в Иран под русской крышей? Неужели ты считаешь, что ЦРУ в состоянии так быстро проводить операции? Мне хотелось бы этого, Билл. Нет, все организовал Головко. Мы с Дингом были в его кабинете перед тем, как вылетели в Иран.

— Ну, тогда почему бы не попробовать, если есть такая возможность?

— Мне нужно получить одобрение из Лэнгли.

— Неужели Сергей действительно пойдет на сотрудничество?

— Не знаю, — признался Джон. — В лучшем случае вероятность этого пятьдесят на пятьдесят. Но, прежде чем заняться этим, мне нужно точно знать, чего я хочу. Это не должно быть операцией, при которой я пытаюсь вылавливать информацию. Она должна быть хорошо направлена.

— Я думаю, что мы можем получить имя офицера разведки, который работал с ними. Проблема в том, что это не будет его настоящим именем.

Кларк кивнул.

— Скорее всего, ты прав. Знаешь, нам нужно как следует постараться, чтобы захватить хотя бы одного из террористов живым. Трудно допрашивать труп.

— Такой возможности у нас пока не было, — напомнил ему Тауни.

— Может быть, — сказал Кларк. — И даже если удастся захватить одного живым, откуда мы знаем, что ему известно то, что нам требуется? Но с чего-то нужно начинать.

— Берн был ограблением банка. Вена — попыткой киднепинга, и, судя по словам герра Остермана, субъекты искали что-то, чего на самом деле не существует, — личные компьютерные коды, с помощью которых можно войти в международную торговую систему. Самый последний инцидент напоминает семидесятые годы.

— О'кей, две из трех касались денег, — согласился Кларк. — Но в обоих случаях террористы были вдохновлены идеологическими соображениями, верно?

— Верно.

— Тогда откуда интерес к деньгам? В первом случае, согласен, это могло быть простым ограблением. Но второй являлся более утонченным — ну одновременно утонченным и глупым, потому что они искали что-то несуществующее, но, будучи фанатиками, могли этого не знать. Билл, кто-то сказал им, что нужно требовать. Ведь они не взялись бы за такую работу по собственной инициативе, правда?

— Согласен, ты можешь оказаться прав, — сказал офицер разведки. — Возможно, даже весьма прав.

— Тогда перед нами два идеологических террориста, технически достаточно компетентных, но преследующих цель, которой не существует. Сочетание оперативного ума и объективной глупости, не так ли?

— Но как относительно парка?

Кларк пожал плечами.

— Может быть, Карлос знает что-то, в чем они нуждаются. Может быть, у него где-то спрятаны деньги или он располагает необходимой информацией или контактными номерами — трудно сказать, ты согласен?

— И мне представляется маловероятным, что его можно уговорить сотрудничать с нами.

Кларк проворчал что-то.

— Чертовски маловероятно.

— Я могу сделать вот что — поговорю с парнями в Пятерке. Дай мне разнюхать что-нибудь, Джон.

— О'кей, Билл, а я поговорю с Лэнгли. — Кларк встал, вышел из комнаты и пошел к себе в кабинет.

Все началось крайне неудачно, и Попову даже стало смешно. Подойдя к арендованному автомобилю, он открыл левую дверцу вместо правой. Но он разобрался с трудностями за те несколько секунд, что потребовались ему, чтобы положить чемодан в багажник и сесть за руль на стороне водителя. Начиная с этого момента, он открыл карту, которую купил в терминале после прилета, и выехал от терминала 4 аэропорта Хитроу на шоссе, которое приведет его в Герефорд.

— Итак, как эта штука работает, Тим?

Нунэн убрал руку от прибора, но стрелка продолжала указывать прямо на Чавеза.

— Черт побери, хитрая штука. Я думаю, что он следит за электромагнитным полем, создаваемым человеческим сердцем. Это уникальный сигнал низкой частоты... его не собьют с правильного направления даже гориллы и прочие животные...

Прибор походил на лучевой пистолет из научно-фантастического фильма тридцатых годов, с тонкой антенной впереди и пистолетной рукояткой внизу. «Пистолет» был закреплен на подшипнике и мог свободно поворачиваться на 360 градусов. Нунэн отошел от Чавеза и Ковингтона и направился к стене. За ней сидела секретарша... прямо здесь.

Прибор замкнулся на ней. Нунэн пошел в сторону, но прибор оставался направленным на нее, через стену.

— Это походит на «волшебную лозу», — заметил Питер, не скрывая своего изумления. — Как при поиске воды...

— Похоже на это, правда? Черт побери, совсем неудивительно, что армия хочет заполучить этого беби. Забудь о засадах. Этот прибор может находить людей под землей, за деревьями, в дождь — где бы они ни были, он найдет их.

Чавез задумался. В особенности он думал о своей операции в Колумбии много лет назад, когда он бродил в зарослях, напряженно прислушиваясь, в надежде уловить звук движения и заметить врага, угрожавшего жизням десяти бойцов его отряда. Теперь этот прибор может заменить все навыки, которые он приобрел в Седьмой легкой. В качестве оборонительного инструмента он оставит без работы всех «ниндзя». А как наступательное оружие он скажет тебе, где находится противник задолго до того, как ты сможешь увидеть или услышать его, и даст тебе возможность приблизиться к нему на такое расстояние, чтобы...

— А для чего он — я хочу сказать, как считает производитель?

— Поиск и спасение — пожарных в горящем здании, жертв снежных лавин, множество других областей применения, Динг. Его трудно превзойти при использовании в качестве прибора, предупреждающего о появлении нежелательных гостей. Они играли с ним в Форт Брэгг пару недель. Парни из Дельты просто влюбились в него. Все еще труден для применения, и пока не может определить расстояние, но это легко исправить — модифицировать антенну для усиления коэффициента приема, затем присоединить два детектора к глобальной системе позиционирования и вести триангуляцию... Предельная дальность действия еще не определена. Они утверждают, что прибор может замкнуться на человеке на расстоянии в пятьсот метров.

— Чертовски здорово, — заметил Ковингтон. Но прибор все-таки походил на какую-то дорогую игрушку для маленького мальчика.

— Для чего он нам? Он не может отличить заложника от террориста, — указал Чавез.

— Динг, никогда не утверждай заранее. Я полностью уверен, что он может сказать тебе, где нет преступника, — сказал Нунэн.

Он будет играться с этим прибором весь день, стараясь прочувствовать его и научиться использовать как можно эффективнее. Нунэн не испытывал радости ребенка, получившего новую игрушку, уже давно, но этот прибор был настолько новым и неожиданным, что его следовало бы найти под рождественской елкой.