Если же вырисовывались две тенденции, ну, скажем, у пяти букмекеров из вышеприведенного примера стартовые расценки составляли три к одному, а у еще пятерых — семь к одному, то за образчик брали более высокое соотношение. В данном случае — семь к одному.
Сегодня же, дождливым июньским днем, в Стратфорде на ипподроме работали всего четыре букмекера, так что образчик исчислялся от всех их соотношений. Лишь двум из них пришло в голову предложить более высокие стартовые расценки, которые затем и сочли «правильными», а не завышенными.
Так что один Лука не мог повлиять на стартовые расценки.
— Чья идея, твоя или Ларри? — спросил я.
— Ты это о чем? — с невинным видом спросил он.
— Вас должно быть двое, — сказал я.
— Нас и было двое, — с укором заметил он.
Так, значит, это правда. А я был здесь, и мое имя красовалось на табло. Так что мне и отвечать. Только теперь я понял, что слишком уж доверял Луке и его компьютеру, пусть и подсознательно.
— Так это была идея Ларри? — не отставал я, прекрасно понимая, что Ларри Портер по сравнению с Лукой просто тугодум и что на самом деле эта светлая мысль пришла именно Луке. И мне вовсе не хотелось, чтобы впредь он принимал тут главные решения. Я вовсе не был уверен, что в следующий раз, окажись он на ипподроме без меня, не выкинет тот же фокус.
Наверное, именно поэтому он так уговаривал меня остаться дома, передать бразды правления ему и Бетси. Возможно, именно поэтому Бетси вдруг сорвалась в места и ушла в бар, решила не присутствовать на месте преступления.
Я почти физически ощущал, как крутятся все колесики и винтики у него в голове. Он точно знал, что я спрашиваю у него и почему. В конечном счете, не так уж и важно, чья это была идея. На самом деле я спрашивал его о другом: хочет ли он сохранить место работы?
Если бы он начинал этот бизнес сам, ему пришлось бы купить место и номер на ипподроме, а это нешуточные деньги, особенно когда хочешь, чтоб место оказалось более выгодным. И, скорее всего, ему бы достался более крупный номер и соответственно менее выгодная позиция в зоне тотализатора. Ведь именно букмекеры на хороших местах собирают больше ставок, а значит, и денег.
Лично мне казалось, я слишком уж сильно полагался на Луку. Его опыт обращения с компьютером и Интернетом позволял мне, Тедди Тэлботу, держаться в высшем эшелоне букмекерской иерархии. За последние несколько лет бизнес удалось сделать весьма доходным, и я был не настолько наивен, чтоб думать — все это исключительно моя заслуга. Просто мы с Лукой составляли отличную команду. Найти нового помощника букмекера несложно, найти такого же, как Лука, практически невозможно.
И проблема заключалась в том, что он это прекрасно понимал.
Но я не мог держать человека, которому нельзя доверять, который мог обрушить мой бизнес, причем не только в чисто материальном смысле. Дед успел научить меня одной важной вещи: репутация букмекера превыше всего. Большинство букмекеров не пользуются уважением любителей скачек. Профессиональные игроки считают, что букмекеры нагло обкрадывают их. Лично же я считал, что строю с клиентами честные и уважительные отношения, и не только с ними, с коллегами-букмекерами тоже. Об этом свидетельствовал хотя бы тот факт, что я обзавелся постоянной клиентурой. Лука должен решить, согласен ли играть по моим правилам. Он был нужен мне, это несомненно, но и он, в свою очередь, должен определиться, нужен ли ему я.
— Как насчет того, чтоб стать полноправными партнерами? — с улыбкой спросил он.
Я счел это за добрый знак.
— Надо подумать, — ответил я.
— Только думай быстрее, — серьезно, уже без улыбки, сказал он.
«Интересно, он что, мне угрожает? Или предупреждает, что у него есть более выгодные предложения?»
Обычно помощник букмекера нанимался лишь на ограниченное время. В моем же случае Лука считался работником с постоянной занятостью. Что никак не мешало ему с равным усердием, а может, даже большим, ежедневно оказывать консультационные услуги другим букмекерам — за приличное вознаграждение, разумеется. Прошло вот уже семь лет, как умер дед, и я взял в помощники Луку. Время от времени в особых случаях я нанимал еще одного помощника, если, допустим, один из нас заболевал или уезжал в отпуск или же мне приходилось больше времени уделять больной жене. И всякий раз я старался нанять одного и того же человека, но знал лишь с полдюжины, или около того, тех, кто обладал по-настоящему высокой квалификацией и был востребован.
Возможно, Лука мечтает войти в ряды таких мастеров своего дела. Или же ему поступило предложение стать партнером от другого букмекера.
Я покосился на Ларри Портера.
Ясно, что не от него. Лично я всегда считал, что являюсь лучшим бизнесменом, чем Ларри. Возможно, и он думал обо мне то же самое.
— Привет, Ларри, — сказал я, преодолев под дождем разделяющие нас шесть футов. — Какую цену рекомендуешь на фаворита в следующем забеге?
— Отвали! — крикнул он. — Тоже мне, умник нашелся.
«Мило», — сказал себе я. Все это было бы смешно, если бы не тот факт, что именно он сговорился с Лукой выставить свои расценки, отчего мы попали в пренеприятнейшую историю.
Судя по всему, Ларри был далеко не в восторге от того, как складывается день. И не он один.
Время шло, и погода становилась все хуже. Отдельные грозовые тучи слились в единую черную пелену, угрожающе нависшую над землей. Ни единого просвета, и ливень продолжался, затопляя все вокруг, а влажность составляла, наверное, процентов сто.
Без сомнения, садоводы Средней Англии были в восторге от этого душа, чего никак нельзя было сказать о зрителях в Стратфорде. На главный забег дня, если его вообще можно было назвать таковым, мы приняли всего две ставки.
В стипль-чезе на три мили по твердой, как камень, земле приняли участие всего три лошади, они вышли бороться за приз, предоставленный известной строительной компанией «Мидленд». Передавая спонсорский чек организаторам, директора фирмы рассчитывали совсем на другую погоду, ясную, солнечную, чтобы уж окончательно ублажить своих клиентов. Две небольшие группы их гостей стояли под зонтиками с логотипом фирмы, смотрели на лошадей на парадном круге и безуспешно старались выглядеть довольными и счастливыми. Затем они потрусили в частную ложу, обсушиться и выпить по бокалу шампанского.
В секторе тотализатора возникло оживление, народу прибавилось по сравнению с двумя другими забегами. Но не потому, что стало больше игроков, спешивших сделать ставки, — появились несколько ребят из крупных букмекерских компаний. Они мокли под дождем и рассматривали стартовые расценки на наших табло более пристально, чем какой-нибудь заядлый филателист марку «Черный пенни». [4]
Пока ничего чрезвычайного не происходило, хотя я заметил, как Лука и Ларри Портер обменялись понимающими улыбками. Интересно, смогут ли они на этот раз противостоять искушению?
Сам забег вряд ли можно было назвать интересным. Фаворит, единственная приличная лошадка из трех, сорвалась со старта и вела за собой двух других круг за кругом, все увеличивая скорость. Преимущество было настолько заметным, что к финишу она пришла уже почти шагом. Одна из оставшихся поскользнулась, перелетев через последнее препятствие, и уступила второе место той, что шла третьей. Но все равно обе они настолько отстали от фаворита, что конец забега уже почти никто и не смотрел.
Настроение зрителям окончательно испортили организаторы, решившие отменить все остальные забеги в связи, как они выразились, с «удручающим» состоянием беговых дорожек. Ливень, обрушившийся на твердую, как камень, землю сделал травяное покрытие скользким, как каток, и продолжать соревнования было опасно.
Лично я считал, что организаторы сделали всем большое одолжение, и мы радостно бросились упаковывать оборудование, а затем направились к автостоянке.
— Ну как, обойдешься завтра вечером в Лестере без меня? — спросил я Луку.
