Чувствуя, как на лбу от волнения собираются капельки пота, Энджи сделала вид, что роется в сумке, потом пожала плечами.

— Боюсь, ничем. Я забыла рецепт. Объяснение прозвучало неубедительно даже для нее самой.

— Я могу позвонить вашему врачу.

— Спасибо, но он в Нью-Йорке. Знаю, что сейчас его не застать на месте. Приду позже.

Она вспомнила тот эпизод, когда покупала мазь для плеча Клинта. Тогда она поговорила с Хулио пару минут, успев рассказать, что живет с Клинтом в домике смотрителя при сельском клубе. Это было по меньшей мере полгода назад, и все-таки, увидев ее, Хулио сразу вспомнил ее имя. Вспомнит ли он, где она живет? Наверняка!

Хулио был высоким латиноамериканцем примерно одних лет с ней. Носил очки в весьма сексуальной оправе, увеличивающей глаза. Она заметила, как он скользнул взглядом по содержимому ее тележки.

Все было выставлено ему на обозрение: детский аспирин, детские капли для носа, спирт для растирания, ингалятор.

«Станет ли он удивляться, что я покупаю лекарства для больного ребенка?» — подумала Энджи, стараясь отогнать от себя эти тревожные мысли.

Ей не хотелось об этом думать. Она здесь по поручению.

«Куплю баночку "Викса" и положу немного в ингалятор, — решила она. — Хорошо помогало, когда я была маленькой».

Она поспешно вернулась в третий проход, схватила «Викс» и помчалась к кассе. Одна касса была закрыта, к другой уже выстроилась очередь из шести человек. Троих обслужили довольно быстро, но потом кассирша сказала:

— Я закончила работу. Подождите минутку.

«Поторопись, тупица», — подумала Энджи, пока новая кассирша устраивалась за кассой, и нетерпеливо подтолкнула свою тележку.

Стоящий впереди массивный мужчина с нагруженной тележкой обернулся. Раздраженное выражение лица сменилось широкой ухмылкой.

— Привет, Энджи, ты что, собираешься снести мне ступни?

— Привет, Гас, — откликнулась она, выдавив из себя улыбку.

Гас Свенсон был надоедливым типом, на которого они с Клинтом иногда натыкались, когда обедали в пабе «Данбери». Настоящий придурок, всегда заводивший разговоры с посетителями паба. По специальности водопроводчик, он сезонно работал в гольф-клубе. И вот то, что они с Клинтом жили в сторожке, когда клуб был закрыт, давало Гасу повод вести себя так, словно у них много общего.

«Братья по крови, потому что оба делают грязную работу для людей с деньгами», — с презрением подумала она.

— Как поживает мой дружище Клинт? — спросил Гас.

«Гас родился с громкоговорителем в глотке», — подумала Энджи, когда люди стали на них оборачиваться.

— Лучше не бывает, Гас. Кажется, тебя уже ждут на кассе.

— Да, да, конечно. — Гас выгрузил на прилавок свои покупки и повернулся, чтобы заглянуть в корзинку Энджи. — Детский аспирин, детские капли для носа. Эй, у вас для меня есть новости?

Тревога Энджи в отношении аптекаря теперь переросла в панический страх. «Лукас был прав, — думала она. — Нельзя было делать покупки для детей или, по крайней мере, делать их там, где меня знают».

— Не глупи, Гас, — выпалила она. — Я сижу с ребенком подруги, и он простудился.

— С вас сто двадцать два доллара восемнадцать центов, — сказала кассирша Гасу.

Он открыл бумажник и вытащил кредитную карточку.

— Дешево, всего за полцены, — и снова повернулся к Энджи. — Послушай, если ты занята с ребенком, может быть, мой старый друг Клинт не прочь встретиться со мной за кружкой пива? Я заеду за ним. В таком случае тебе не придется волноваться, что он напьется. Ты меня знаешь: я умею остановиться вовремя. Позвоню ему.

Не успела она ответить, как он нацарапал на чеке свою подпись, схватил покупки и направился к выходу. Энджи вывалила на прилавок содержимое своей тележки. Сумма составила около сорока трех долларов. Она знала, что в кошельке у нее не больше двадцати пяти, а это означало, что ей придется воспользоваться кредитной карточкой. Беря с полки ингалятор, она об этом не подумала.

На покупку детской кроватки Лукас дал им наличные. «В таком случае не будет бумажного хвоста», — сказал он тогда. А теперь вот бумажный хвост есть. Она воспользовалась карточкой для оплаты одежды, купленной для близнецов в детском магазине, и сейчас снова вынуждена ею воспользоваться.

«Скоро все кончится», — направляясь к двери, успокаивала себя Энджи.

У выхода стоял охранник. Она поставила тележку и достала покупки.

«Теперь не хватает только, чтобы сработала сигнализация, — подумала она, проходя мимо охранника. — Такое иногда случается, если придурковатые кассирши плохо размагничивают товары».

«Самое большее два дня, мы получим деньги и выберемся отсюда», — напомнила она себе, пересекая стоянку и садясь в двенадцатилетний фургон Клинта марки «шевроле».

Стоявший рядом с ней «мерседес-бенц» как раз отъезжал. Ее фары высветили модель машины: SL500.

«Наверное, стоит больше сотни тысяч, — подумала Энджи. — Может, нам следует такой купить. Через два дня у нас будет денег в пять раз больше этого, и все наличными».

По пути домой она вспомнила предстоящую программу. Как сказал Лукас, завтра Крысолов получит электронный перевод. Вечером они получат миллион долларов наличными. Когда удостоверятся в том, что все в порядке, в четверг ранним утром оставят где-то близнецов и укажут родителям, как их найти.

«Это программа, намеченная Лукасом, — подумала Энджи. — Но не мной».

В среду утром непредсказуемая мартовская погода опять обернулась сильным похолоданием. В окна столовой, где сидели Стив и Маргарет с Уолтером Карлсоном и его коллегой агентом Тони Риалто, бился холодный ветер. На столе стоял второй, нетронутый, кофейник.

Карлсон считал, что не имеет права скрыть то, что сказал ему Франклин Бейли о близняшках, — что одна из них сильно кашляет, у нее бронхит.

— Стив и Маргарет, я понимаю, как страшно думать, что Кэти больна, — начал он. — С другой стороны, это доказывает, что Бейли действительно их слушал. Вы беспокоились, что Кэти заболевает.

— Вы считаете, что Крысолов не придумает ничего лучше, как снова позвонить соседу Бейли? — спросил Стив. — У него хватит ума догадаться, что теперь эта линия прослушивается.

— Стив, преступники совершают ошибки. Они самонадеянно считают, что все предусмотрели, но все-таки ошибаются.

— Интересно, дают ли Кэти лекарства, чтобы ее простуда не переросла в пневмонию? — срывающимся голосом спросила Маргарет.

Карлсон посмотрел через стол. Темные круги под глазами портили ярко-синий взгляд Маргарет Фроли и были хорошо видны на бледном лице. Каждый раз, сказав что-нибудь, она плотно сжимала губы, словно опасаясь того, что скажет дальше.

— Полагаю, тот, кто выкрал детей, хочет вернуть их невредимыми.

Было без четверти десять. Крысолов сказал, что выйдет на связь ровно в десять. Трое людей сидели молча. Они могли только ждать.

В десять часов из своего дома примчалась Рина Чапмен, соседка, готовившая еду для Фроли.

— Мне позвонили и говорят, что у них для ФБР есть важная информация о близнецах, — задыхаясь, сказала она полицейскому, охранявшему дом снаружи.

Стив и Маргарет поспешно поднялись, а Риалто и Карлсон уже побежали в дом Чапмен. Карлсон схватил трубку и представился.

— У вас есть ручка и бумага? — спросил звонивший.

Карлсон вытащил из нагрудного кармана блокнот и ручку.

— Я хочу, чтобы вы перевели семь миллионов долларов на счет пятьсот семь девятьсот шестьдесят четыре в Немидонам-банк в Гонконге, — сказал им Крысолов. — В вашем распоряжении три минуты. Когда я узнаю, что перевод завершен, перезвоню.

— Сделаем немедленно, — поспешно ответил Карлсон.

Он не успел даже договорить, когда послышались гудки.

— Это похититель? — стала допытываться Маргарет.^– Девочки у него?

— Да, это похититель. Он не говорил о девочках. Разговор шел только о выкупе.

Карлсон набрал номер личного телефона Робинсона Гейслера в управлении «Си-эф-джи-энд-уай». Гейслер обещал, что будет ожидать там указаний по поводу перевода денег. Четким невыразительным голосом тот повторил название банка в Гонконге и номер счета.