— Мик, — спросил он, — что вы собираетесь с ним сделать?

— С кем, со Строковым? Хороший вопрос, — ответил Кинг. — А ты действительно хочешь узнать ответ на него?

За два часа перелета до «Хитроу» Райан позволил себе выпить три маленьких рюмки виски, в основном потому, что других крепких напитков пассажирам не предлагали. Страх перед самолетами каким-то образом отступил на дальний план — не в последнюю очередь потому, что полет проходил так гладко, словно «Боинг» стоял неподвижно на бетонной полосе аэродрома. Но самое главное, голова Райана была заполнена другими мыслями.

— В чем мы просчитались, Мик? — спросил Райан Кинга, когда они пролетали над Альпами.

— Просчитались мы в том, что наш друг Строков вовсе не собирался убивать папу сам. Для этой работы он нашел другого человека.

— Тогда почему же у него был пистолет с глушителем?

— Хочешь услышать мое мнение? Готов поспорить, Строков собирался прикончить убийцу, после чего затеряться в толпе и беспрепятственно покинуть место преступления. Джек, в чужую голову не залезешь, — добавил Кинг.

— Итак, мы потерпели неудачу, — заключил Райан.

— Возможно. Все зависит от того, куда попали пули. Спарроу говорит, что одна попала в грудь, другая зацепила руку, а третья или вообще пролетела мимо, или в худшем случае задела папу вскользь. Так что останется ли понтифик жить, сейчас зависит от того, какой хирург им занимается. — Кинг пожал плечами. — Мы тут уже ничем помочь не можем.

— Твою мать, — пробормотал Райан.

— Сэр Джон, ты сделал все, что было в твоих силах?

Джек встрепенулся.

— Да… я хочу сказать, конечно. Мы сделали все, что было в наших силах.

— А ведь это большее, что может сказать человек, так? Джек, я сам занимаюсь оперативной работой… дай-ка сообразить… вот уже двенадцать лет. Иногда все происходит так, как было запланировано. Иногда — нет. Если учесть, какой скудной информацией мы располагали и как нас было мало, невозможно представить, что мы могли бы сработать лучше. Ты ведь аналитик, так?

— Верно.

— Ну, для кабинетного червя ты вел себя очень хорошо. Теперь тебе многое известно про оперативную работу. В нашем ремесле никаких гарантий не бывает. — Кинг отпил глоток виски. — Не могу сказать, что мне это по душе. Два года назад я потерял в Москве одного из своих агентов. Это был офицер Советской Армии, молодой капитан. Похоже, очень приличный парень. У него остались жена и маленький сын. Его, разумеется, расстреляли. Одному богу известно, что сталось с его семьей. Насколько я разбираюсь в таких вещах, жена сейчас или в трудовом лагере, или в каком-нибудь богом забытом городке в Сибири. Понимаешь, выяснить это невозможно. Безымянные, безликие жертвы, но тем не менее жертвы.

— Президент вне себя от ярости, — сообщил своим заместителям судья Мур.

От состоявшегося десять минут назад разговора по телефону у него до сих пор горело правое ухо.

— Все так плохо? — спросил Грир.

— Так плохо, — подтвердил директор ЦРУ. — Рейган хочет узнать, кто это сделал и почему, причем предпочтительно, чтобы эти сведения были у него до обеда.

— Но это невозможно, — заметил Риттер.

— Боб, вот телефон. Можете позвонить президенту и сказать ему об этом, — предложил Мур.

Высшим руководителям Управления еще ни разу не приходилось видеть Рейгана в ярости. По большей части все стремятся избежать этой участи.

— Значит, Джек был прав? — сказал Грир.

— Возможно, Райан и высказал верную догадку, — парировал Риттер. — Но он ничего не сделал, чтобы предотвратить покушение.

— Что ж, Артур, по крайней мере, вы можете сказать президенту об этом, — в голосе Грира прозвучала слабая надежда.

— Попробую. Теперь остается только полагаться на искусство итальянских врачей.

— Что можно сказать про здоровье его святейшества? — спросил Грир. — Нам что-нибудь известно?

— Одно серьезное пулевое ранение в грудь. Президент уже поставлен в известность, — ответил Мур. — Еще два ранения, но оба легких.

— Предлагаю позвонить Чарли Уэзерсу из Гарвардского университета и спросить, каков его прогноз. — Это взял слово Риттер.

— Президент уже говорил с нашими ведущими хирургами из клиники Уолтера Рида. Те полны оптимизма, но ничего определенного не сказали.

— Не сомневаюсь, они заявили что-нибудь вроде: «Если бы я был там, все было бы в порядке,» — добавил Грир.

У него был большой опыт общения в военными врачами. По части самоуверенности летчики-истребители в сравнении с ними кажутся увядшими фиалками.

— Сейчас я собираюсь позвонить Бейзилу и попросить переправить «кролика» сюда сразу же, как только наша авиация выделит самолет. Если Райан освободился — а его уже должны были отозвать из Рима, насколько я знаю Бейзила, — пусть вылетает этим же самолетом.

— Зачем? — спросил Риттер.

— Пусть расскажет нам, а может быть, и президенту, о своих аналитических выводах относительно готовившегося покушения.

— Помилуй бог, Артур! — чуть не взорвался Грир. — Эта информация поступила же к нам всего четыре — нет, пять дней назад!

— Однако мы хотели сами поговорить с русским перебежчиком, — напомнил Мур. — Знаю, Джеймс, знаю.

Райан спустился с самолета вслед за Кингом. Внизу у трапа их ждал человек, вне всякого сомнения, присланный из Сенчури-Хауза. Райан поймал на себе его пристальный взгляд.

— Доктор Райан, будьте добры, пройдите за мной. О вещах не беспокойтесь, их заберет наш человек, — заверил мужчина.

— И куда теперь?

— Вертолет доставит вас на базу Королевских ВВС Милденхолл и…

— Черта с два. Я не летаю на вертолетах с тех пор, как один из них меня чуть не угробил. Это далеко?

— На машине ехать полтора часа.

— Отлично. Давайте машину, — распорядился Джек. Он обернулся. — Ребята, спасибо за попытку.

Спарроу, Кинг и остальные крепко пожали ему руку. Они действительно постарались сделать все возможное, хотя об этом никто никогда не узнает. У Джека мелькнула мысль, как собирается поступить со Строковым Том Шарп, но он тотчас же пришел к выводу, что Мик Кинг был прав: на самом деле ему не хотелось это знать.

База Королевских ВВС Милденхолл находится чуть севернее Кембриджа, города, в котором расположен один из величайших университетов мира. Райану выделили «Ягуар», и водитель не обращал внимания на ограничения скорости, установленные для английских дорог. Проехав через контрольно-пропускной пункт, машина не направилась к самолету, ждущему у начала взлетно-посадочной полосы, а свернула к невысокому зданию, в котором, как совершенно справедливо предположил Райан, находилось что-то вроде зала ожиданий для особо важных персон. Там один из сотрудников протянул Джеку телекс, который тот пробежал взглядом за двадцать секунд, после чего пробормотал в сердцах: «Замечательно.» Отыскав телефон, Райан позвонил домой.

— Джек? — воскликнула жена, узнав его голос. — Черт возьми, ты где?

Должно быть, в его отсутствие она долго работала над собой. Раньше Кэти Райан крайне редко прибегала к подобным выражениям.

— Я на базе Королевских ВВС Милденхолл. Мне нужно срочно лететь в Вашингтон.

— Почему?

— Дорогая, ответь мне на один вопрос: итальянские врачи знают свое дело?

— Ты хочешь сказать… папа римский?

— Да.

Кэти не могла увидеть его усталый, но решительный кивок.

— Хорошие хирурги есть в каждой стране… Джек, что происходит? Ты был там?

— Кэти, я находился в каких-нибудь сорока шагах, но больше я тебе ничего не могу сказать, и ты никому не передавай мои слова, хорошо?

— Хорошо, — ответила жена, и в ее голосе прозвучала смесь любопытства и тревоги. — Когда ты вернешься домой?

— Вероятно, через пару дней. Мне предстоит встреча с начальством, после чего меня, скорее всего, отправят назад. Извини, малыш. Такая у меня работа. Итак, итальянские врачи знают свое дело?