— Русские люди гордятся нашими зимами, — запальчиво возразил Зайцев.
— В этом случае вы сможете жить в таком месте, где так же холодно, как в Москве. Но зато, если вам вдруг захочется тепла в феврале, вы сможете поехать на своей машине или полететь на самолете во Флориду и отдохнуть там на солнечном пляже.
— Вы случайно не туристический агент, Мария? — поинтересовался «кролик».
— Для вас, Олег, — да, я стану именно им. Вам удобно передавать записки моему мужу в метро?
— Да.
«А на самом деле тебе следовало бы этого бояться,» — подумала Мери Пат.
— Какой ваш лучший галстук? — спросила она вслух.
— Синий в красную полоску.
— Отлично. Наденете его за два дня до того, как настанет пора садиться на поезд до Будапешта. Наткнетесь на моего мужа и извинитесь, и мы все поймем. Итак, за два дня до отъезда из Москвы вы наденете синий в полоску галстук и в метро наткнетесь на моего мужа, — повторила Мери Пат.
В таких вещах следовало соблюдать максимальное внимание. Порой люди совершают самые глупые ошибки в самых безобидных ситуациях, даже когда — нет, в особенности когда на карту поставлена их жизнь. Вот почему Мери Пат постаралась организовать все так просто. Запомнить только одну вещь. Совершить только один поступок.
— Да, я все понял. Можете не беспокоиться, я сделаю все как надо.
«Какой же ты самоуверенный оптимист, черт бы тебя побрал!»
— Превосходно. Но только пожалуйста, Олег Иванович, будьте предельно осторожны.
С этими словами Мери Пат направилась дальше. Однако, отойдя на пять — шесть метров, она остановилась и обернулась. У нее в сумочке был спрятан миниатюрный фотоаппарат «Минокс». Отсняв пять кадров, Мери Пат развернулась и пошла прочь.
— Вижу, ты так и не нашла ничего стоящего, так? — спросил жену Эд, когда та подсела к нему в подержанный «Мерседес-280».
— Да, ничего интересного. Быть может, нам следует смотаться за зимними вещами в Хельсинки, — предложила Мери Пат. — Знаешь, прокатиться туда на поезде. Наверное, это будет здорово. Маленькому Эдди должно будет понравиться.
Московский резидент поднял брови. "Вероятно, лучше действительно поехать поездом, — подумал он. — Это не произведет впечатление чего-либо неотложного и спешного. Захватить с собой кучу чемоданов, половину пустых, чтобы вернуть их набитыми всем тем шмотьем, которое купишь на инвалютные рубли. Вот только возвращаться домой ты не собираешься… а если Лондон и Лэнгли соизволят оторвать задницу и хорошенько побегать, быть может, нам и впрямь удастся совершить круговую пробежку78…"
— Домой, дорогая? — спросил Фоули.
«Вот потеха, — рассеянно подумал он, — если КГБ не установил „жучки“ у них дома и в машине, и они совершенно напрасно ломают эту комедию?» Впрочем, в любом случае это скрашивает пребывание в Москве, ведь так?
— Да, для одного дня достаточно.
— Вот те на, — выдохнул сэр Бейзил Чарльстон.
Сняв трубку, он ткнул три кнопки.
— Да, сэр? — спросил Кингшот, входя кабинет начальника.
— Вот, взгляни, — протянул ему последнее сообщение директор Службы внешней разведки.
— Проклятие! — с восхищением произнес Кингшот.
Сэр Бейзил натянуто улыбнулся.
— Как всегда, это оказывается что-то простое, очевидное, правда?
— Да, сэр. И тем не менее, сталкиваясь с чем-то подобным, чувствуешь себя непроходимым тупицей, — признался его заместитель. — Ну конечно, пожар. Это гораздо лучше, чем то, что мы предложили вначале.
— Что ж, надо будет взять это на заметку. Алан, сколько пожаров происходит в Лондоне ежедневно?
— Сэр Бейзил, понятия не имею, — признался самый высокопоставленный сотрудник оперативной службы британской Службы внешней разведки. — Но я все обязательно узнаю.
— Поделись этими соображениями и со своим приятелем Ноланом.
— Завтра же утром, — заверил его Кингшот. — По крайней мере, это значительно повышает наши шансы. ЦРУ уже тоже работает в этом направлении?
— Да.
Как и ФБР. Директору Бюро Эмилу Джекобсу пришлось услышать немало странных просьб от ребят «с противоположного берега реки», как порой называют в официальном Вашингтоне ЦРУ. Однако сейчас это определенно было что-то мерзкое и жуткое. Сняв трубку, Джекобс набрал номер прямой связи с директором Центрального разведывательного управления.
— Артур, полагаю, у вас есть для этого веские основания? — без обиняков спросил он.
— Это разговор не для телефона, Эмил, но отвечая на ваш вопрос — да, есть.
— Трое белых европейской наружности, один мужчина лет тридцати с небольшим, одна женщина такого же возраста, и девочка трех с половиной лет, — продолжал Джекобс, сверяясь с письмом, доставленным из Лэнгли курьером. — Артур, мои агенты решат, что у их директора съехала крыша. Было бы гораздо лучше, если бы мы обратились за помощью к местной полиции…
— Однако…
— Да, понимаю, в этом случае обязательно произойдет утечка. Хорошо, конечно, я могу разослать всем главам региональных отделений Бюро предписание каждое утро внимательно просматривать сводки происшествий, однако и в этом случае избежать утечки будет очень непросто.
— Эмил, я прекрасно все понимаю. Мы обратились за помощью и к англичанам. Конечно, нельзя надеяться, что такое случится по первому зову. Эмил, могу только добавить, что это очень важно.
— Вы в ближайшее время не собираетесь появиться на Капитолийском холме?
— Завтра в десять утра буду на заседании комиссии Палаты представителей по вопросам разведки. Дележ бюджета, — объяснил Мур.
Конгресс постоянно охотился за такой информацией, и Муру приходилось все время защищать свое ведомство против обитателей Капитолийского холма, которые, будь их воля, урезали бы Управление по самые щиколотки — разумеется, чтобы потом можно было сетовать на «провалы разведки».
— Хорошо, вы не могли бы по дороге заглянуть к нам? Я должен услышать эту вашу небылицу, — объявил Джекобс.
— Как насчет без двадцати девять утра?
— Ничего не имею против, Артур.
— В таком случае, до встречи, — попрощался Мур.
Директор Джекобс положил трубку, гадая, какая настоятельная необходимость, черт побери, может заставить Федеральное бюро расследований играть в гробокопателей.
Купив своему маленькому зайчику белую дубленку с вышитыми красными и зелеными цветами, Олег Иванович в метро по дороге домой обдумывал стратегию своих дальнейших действий. Когда надо будет сказать Ирине о неожиданном отпуске? Если вывалить все в самый последний момент, возможно, возникнут проблемы: Ирина будет беспокоиться по поводу своей работы, хотя персонал огромного ГУМа настолько многочисленный, что отсутствие одного бухгалтера никто не заметит. С другой стороны, если предупредить жену заранее, возникнет другая проблема: Ирина постарается лично проследить за каждым пустяком, как и подобает хорошей жене, поскольку, по ее разумению, ее муж не способен ни на какой самостоятельный шаг. Олег Иванович мысленно усмехнулся: в данных обстоятельствах суетливость Ирины становится особенно смешной.
Итак, нет, он ни о чем не стане говорить ей заранее и вывалит поездку в Венгрию полным сюрпризом, в качестве оправдания сославшись на этого знаменитого венгерского дирижера. Однако настоящий сюрприз будет ждать Ирину в Будапеште. Олег Иванович гадал, как его жена отнесется к подобному известию. Возможно, плохо, но она — примерная русская жена, воспитанная и приученная исполнять все приказы своего мужа, что, по мнению всех русских мужчин, и являлось надлежащим порядком вещей.
Светлана обожала ездить в метро. Олег Иванович успел убедиться, что это свойственно всем маленьким детям. Для них даже такое обыденное событие, как поездка в метро, становится настоящим приключением, на которое надо смотреть, широко раскрыв свои детские глазки. Светлана не шла и не бежала по платформе; она двигалась вприпрыжку, словно щенок, или — с улыбкой подумал отец, — как маленький зайчик. Найдет ли его дочь жизнь на Западе такой же богатой приключениями?
