— Я должен позвонить Доре.

Включился автоответчик. Он обругал все эти новомодные изобретения, а потом подумал, что его собственные родители были бы до крайности изумлены, если бы им сказали, что кто-то может позвонить к себе домой, поговорить с самим собой, наградить себя же каким-нибудь оскорбительным эпитетом, а потом на досуге прослушать сделанную запись.

Бёрден с безмятежным выражением лица выслушал его размышления вслух, а потом попросил:

— Ну, давай, расскажи, чем закончились эти сексуальные делишки Джайлза с Джоанной.

— Ах, да. Думаю, Джайлз сначала испытывал то же, что испытал бы любой другой мальчик его возраста: и удивление, и страх, и удовлетворение от того, что у него… э-э… все получилось, и даже гордость. Он был доволен, когда Джоанна заявилась к нему еще и на следующее утро, а потом приходила по вечерам в те несколько недель, когда Дейды куда-нибудь уходили. Софи была дома, но сидела в своей комнате. Однако уже на следующей неделе она вызвала Джайлза на разговор, и он во всем признался. Он ничем не рисковал, потому что знал: она не выдаст его ни Роджеру, ни Катрине… Она знала об этой связи, если так можно выразиться, и, очевидно, поэтому так пугающе много знала о сексе, и это заставило меня в какой-то момент заподозрить, будто ее кто-то растлевает, скорее всего, ее собственный отец. Подозрение оказалось неверным. Она просто была посвящена в дела Джайлза и знала, что позже он стал к этому относиться по-другому.

— А он стал к этому относиться по-другому?

— О да. Видишь ли, сначала он никак не связывал происходящее между ним и Джоанной со вступлением в церковь. Во всяком случае, мне он так сказал. Одно к другому не имело никакого отношения. А потом в одно прекрасное воскресное утро он пошел в церковь, где прослушал проповедь брата Иашува, посвященную сексуальной чистоте. Было начало июня. Если бы мы были Истинными Евангелистами и изъяснялись библейскими метафорами, то сказали бы, что пелена спала с его глаз. Более того, ему было сказано, что он должен во всеуслышание покаяться в своих грехах во время Исповедального Собрания в июле. Он вдруг осознал: то, что, как он думал, придавало его жизни чудесную завершенность и в самом низменном смысле дарило великое удовольствие, а в возвышенном — поднимало над остальными, оказалось всего лишь пакостным грехом. Он понял, что ему необходимо со всем этим покончить и заставить Джоанну понять это… Ему было всего пятнадцать. Поэтому он начал с того, что просто отказался идти на свидание к ней домой. Раньше он там никогда не был, это было ее первое приглашение, и он сказал, что оно слишком для него рискованно. Его мать может обо всем узнать. И ему повезло: в те вечера его родители никуда не собирались, а потому в услугах Джоанны надобности не возникало. Наступил день Собрания, и он отправился в лес Пэссингэм-Холла. Мест в машинах не хватало, ведь многие отправлялись туда прямо с работы, а не из дома, поэтому он в сопровождении одного из взрослых отправился в Пэссингэм на поезде, а потом на такси, вот как он узнал о существовании станции Пэссингэм-Парк. На обратном пути машин было предостаточно, и многие готовы были его подвезти. Но назад он ехал в машине вместе с еще четырьмя истинными евангелистами. Его там, наверное, как следует придавили.

Бёрден прервал его:

— Не хочешь чего-нибудь съесть? Я имею в виду не эту так называемую закуску. Дай-ка я посмотрю, можно ли здесь раздобыть сэндвич.

Пока Бёрден просматривал меню, принесенное барменом, Вексфорд вышел на крыльцо. Дождь немного стих. Он взял со стойки чей-то зонтик, представляя, как ему будет неудобно, если владелец придет за зонтиком, не найдет и обвинит его в воровстве. Но он возьмет его всего на минуту. Он вышел во двор, обходя лужи.

А что он ожидал увидеть? Кингсбрукский мост под водой? Вода в реке, безусловно, поднялась и снова превратилась в бурлящий поток. Она достигла той же высоты, что и в тот день, когда Софи бросила с моста свою футболку. Погода тогда, скорее всего, была такая же, как сейчас, вода прибывала, но по мосту еще можно было пройти, дождь лил, не переставая, казалось, он никогда не кончится. Джайлз вел машину вперед, узнавая каждую милю, а в багажнике лежало тело Джоанны. Собираясь избавиться от него в пэссингэмских лесах, вспоминал ли он о своей последней поездке по этой дороге, о возвращении с исповедального собрания домой? Может, эта свора святош-нравоучителей цитировала ему отрывки из Библии о том, как целомудренный Иосиф с железной стойкостью противостоял жене Потифара? Бьюсь об заклад, так оно и было, подумал Вексфорд. А поскольку они были не католики, то вряд ли стали упоминать об искушении Святого Антония…

Он вернулся бегом, открыл и снова закрыл зонтик, чтобы стряхнуть с него капли, и поставил на место.

Бёрден уже принес следующее пиво — так можно и перебрать — и поджаренные сэндвичи, которые заказал.

— И он при всех покаялся в этом, да? — спросил он.

— Перед этой, можно так сказать, завывающей толпой, — сказал Вексфорд. — Танцующей и поющей, как выражается экономка Шэнд-Гибба. Ему еще повезло, что не пришлось называть никаких имен. Они это разрешают. Конечно, он был прощен, но с условием, что больше с ним такое не повторится. Ему выделили наставника, который должен был направлять его. В общем, один из старейшин должен был следить за тем, чтобы он снова не согрешил… А он и не собирался. Этот ритуал потряс его, лишь человек втрое старше него мог так серьезно все воспринять. Джайлз, как всегда, рассказал обо всем сестре, но Джоанне не обмолвился ни словом. Он просто делал все возможное, чтобы избегать ее, и ему это неплохо удавалось. Какой ценой, я не знаю, об этом можно только догадываться. В сентябре к ним приехала Матильда Кэрриш. Не очень приятный визит, могу себе представить. Ведь Катрина ненавидела свою свекровь, а та презирала Катрину. Думаю, она приехала к ним просто потому, что беспокоилась за Софи. Какие поводы для беспокойства у нее были, я не знаю, и думаю, не узнаю уже никогда. Может, поскольку в детстве сама подвергалась сексуальному насилию со сторона отца, она подозревала те же порочные наклонности в Роджере? Она ошибалась, но ведь и мы ошибались, подозревая его как раз в этом… Обсуждали ли они это с Софи? Ответить на этот вопрос невозможно, потому что Софи — законченная лгунья. А я-то считал себя хорошим детектором лжи. — Вексфорд поднял брови, в его взгляде сквозило сожаление. — Но этот ребенок заткнет за пояс любого злодея из тех, кого мне доводилось допрашивать в нашем участке. Жаль, что лживость не оценивают, она бы заработала высший балл. Возможно, она унаследовала этот талант от бабушки по отцу, та ведь тоже в этом преуспела… Как бы там ни было, Матильде удалось сильно привязать к себе внуков. Без преувеличения можно сказать, что за каких-то три дня они ее полюбили. В их жизни появился взрослый, который серьезно воспринимал их, не прикрикивал на них каждую минуту и не трясся над ними с плачем. Думаю, уезжая, она сказала, что, если когда-нибудь им понадобится, они могут рассчитывать на нее. Пусть просто позвонят — этого будет достаточно. Стоит ли говорить, что Джайлз, скорее всего, ничего не рассказал ей о своих отношениях с Джоанной? Да и зачем ему было это делать? Он пытался о них забыть.

Вексфорд съел сэндвич, потом еще один. Смакуя горячее топленое масло, недожаренный, но это можно пережить, ростбиф, каперсы и сырой красный лук, он просто чувствовал, как у него отрастает животик. Кажется, почти все диетологи пишут, что поправляешься только от вкусной еды, а не от той, которую терпеть не можешь. Наверное, в этом есть своя правда, но точно он не знал.

— Рег, давай перейдем к тем решающим выходным, — попросил Бёрден.

— Да, значит так, решающие выходные. Когда мать сообщила Джайлзу, что Джоанна останется с ними, пока они с отцом будут в отъезде, тот не на шутку испугался. После исповедального собрания он больше, чем когда-либо, укрепился в мысли о необходимости целомудренной жизни. Да, раньше он об этом даже не задумывался. А теперь понимал, что воздержание — благо, и оно необходимо до тех пор, пока он не женится. Он прослушал еще несколько проповедей на эту тему, а старейшины Истинных Евангелистов, прочитав ему лекцию еще и в машине по дороге из Пэссингэма, принялись рьяно следить за тем, чтобы он снова не пал. Звучит невероятно, но они даже прочли ему с глазу на глаз несколько нравоучений. Первым был Пагиэль Смит, вторым — Ховав Уинтер. Брат Иашув тоже постоянно крутился возле него, засыпая предостережениями и угрозами. Все они считали внебрачный секс грехом, гораздо более ужасным, чем жестокость, лживость, мошенничество и даже убийство… До этого Джайлз ни разу не называл им имя своей сексуальной партнерши, — продолжал Вексфорд. — Но выходные приближались, он страшился их все больше. И вот она должна остаться с ними через полмесяца, уже через неделю, уже через несколько дней. После воскресной проповеди 19 ноября он поговорил с преподобным мистером Райтом и все ему рассказал. Джоанна останется в их доме, пока родители будут отсутствовать, и произойдет это уже в следующую пятницу. Иашув созвал совет старейшин. Все они хотели, чтобы Джайлз оставался чист.