— Его поведение как-то изменилось после этого?

— Разумеется. Некоторое время он боялся ходить один.

— Когда именно это случилось?

— В прошлом сентябре. Число не помню. В последнюю неделю месяца.

Я кивнул. Селенит пропал незадолго до этого. Примерно в то же время объявился странный клиент Бельгора. Кое-что начало складываться.

— Вы хорошо знаете камни, не правда ли? А вам приходилось работать с селенитом?

Она с прищуром посмотрела на меня.

— Это очень старый камень. Меня не влечет сила Луны. Эта скрытная, разделяющая сила.

Спорить с ней я не мог. Лунные ритуалы исполняют обычно женщины. Сам я никогда особых успехов в лунной магии не добивался. Мне по духу Солнце и дневной свет.

— Сила есть Сила. Использовать ее можно по-разному, но это зависит уже от воли того, кто ею владеет. Вы знаете это не хуже меня.

Деалле невесело улыбнулась.

— Я немного старше вас, Коннор Грей. И я жила еще в Истинной стране. Поверьте мне, Луна — не друг. Свет дня обнажает все.

Я задумался. Истинная страна… Так называли утраченную родину эльфы, но не фейри. Неудивительно, что и в супруги эта женщина выбрала эльфа. Может быть, она вообще симпатизирует эльфам и даже считает, что именно они должны править миром.

— Не потускнеет ее свет, свет Истинной страны, о, забери меня туда, на родину верни, — продекламировал я строчки из песни, которую распевали германские эльфы во время Второй мировой войны.

Есть. Деалле вскинула брови.

— Вот уж не думала, что молодежь еще помнит эту песню.

Я пожал плечами.

— Интересовался историей.

Она презрительно фыркнула.

— Да, это история. Я была счастлива в не самое радостное время, но каков мир теперь? Откровенно говоря, ошибок было сделано немало. И любовь осталась там. Некоторые из моих старых знакомых до сих пор воюют за Фейри. У меня же времени только на Корки и хватает.

— Извините, что разбередил память. — Я не знал, что сказать. Она говорила голосом человека, потерявшего все, лишившегося идеалов.

— Вы родились здесь. Вы ничего не знаете, — со вздохом сказала Деалле и, поднявшись со стула, вышла из кухни. Я неуверенно последовал за ней. Она стояла в холле перед открытой дверью. Задерживаться я не мог.

— Я сама буду судьей своих воспоминаний.

— Конечно. — Я поклонился. — Спасибо вам, Деалле. Вы мне очень помогли.

Она окликнула меня, когда я уже спускался по ступенькам.

— Мой сын — хороший мальчик. Запомните это.

Я ничего не сказал, но улыбнулся и кивнул. Она закрыла дверь. В затылок как будто дохнуло холодным ветром.

Сунув руки в карманы, я медленно брел по улице. Я пришел сюда в надежде найти убийцу да еще получить возможность уколоть Макдуина, просмотревшего важную деталь в собственных файлах, а нашел умственно отсталого, не способного даже отыскать дорогу домой.

Коркан Сидхе исчез на одну ночь примерно в то же время, когда были украдены селенитовые камни. Учитывая, что официально его исчезновением Гильдия не занималась, запись Макдуина фактически подтверждала существование некоей связи между этими двумя событиями. Непонятно только, почему тогда в файлах появилось имя Деалле. И почему все-таки Макдуин не предпринял никаких действий?

При том, что Деалле вроде бы ничего не скрывала, разговор с ней оставил неприятный осадок. Фейри и эльфы — гремучая смесь, и Деалле, похоже, до сих пор не рассталась с былыми политическими симпатиями. И она знает, как обращаться с камнями.

Какой-то старик неуверенно двинулся ко мне, когда я остановился на тротуаре. Макдуин во время войны тоже симпатизировал эльфам. Возможно, они с Деалле познакомились еще тогда. А если он знал ее, то скорее всего знал и ее сына. Стинкворт как-то сказал, что у него нет крови на руках. А если Макдуин — или кто-то еще — контролирует Коркана? Нет, такой контроль потребовал бы огромной силы, а Макдуин вовсе не казался мне особенно могущественным. Тем не менее полностью исключать эту возможность я не мог, принимая во внимание состояние сына Деалле Сидхе.

Мотив, вот чего мне не хватало. Если Макдуин связан с убийствами, что он рассчитывает достичь? Я вдруг похолодел. Тиарнах Руадан, отец последней жертвы, герой войны, участник последнего наступления на Берлин. Люди давно урегулировали свои разногласия, а вот отношения между эльфами и фейри начали улучшаться лишь в последнее время, перед встречей в Таре. Уж не стремится ли Макдуин к запоздалой мести?

Не будь идея подрыва мирного процесса столь ужасна, я бы посмеялся над собой. Но если на свете найдется достаточное число параноиков, готовых поверить во что-то, то им не потребуется много времени, чтобы устроить собственный заговор. И если Макдуин пришел к выводу, что работа в системе ничего не меняет, то, может быть, ему уже нечего терять.

Во вторник я вернулся домой после пятимильной утренней пробежки без привычного ощущения очищения. Наверное потому что вместо обычного маршрута вокруг старого форта выбрал новый, через Вейрд, мимо мест, где совершались убийства. Впечатления странные и угнетающие. Я попытался обнаружить в их расположении какую-то закономерность, установить некую связь, которая помогла бы определить, где убийца попытается нанести следующий удар. Изучение карты не дало ничего, не выявило никакой модели. Возможно, ее и не существует, и преступник, избрав определенный район, руководствуется только соображениями целесообразности. Все четыре убийства произошли в относительно изолированных местах. Ну и что? Большинство людей, когда потрошат своих собратьев, стараются делать это подальше от посторонних глаз.

После пустынных, заваленных мусором переулков праздничная суета авеню выглядела какой-то сюрреалистической. Веселье было в самом разгаре, по главным улицам с песнями и смехом разгуливали толпы и одиночки. Может, они и не ведают о затаившемся где-то рядом убийце? Может, им просто наплевать на то, что еще не коснулось их напрямую?

Усевшись за компьютер, я снова, в который уже раз, пересмотрел файлы. Ритуал с камнем — что бы я ни говорил Стинкворту — все еще оставался загадкой. В лучшем случае у меня имелись кое-какие подозрения, но главное, смысл замены одних камней другими, ускользало. Размышляя о камнях, я поймал себя на том, что давно не получал известий от Мирил, и счел это знаком того, что она, как и обещала, держит в секрете загадочное возвращение камней в Гильдию.

Итак, ничего подозрительного или странного до последнего убийства. В ране четвертой жертвы обнаружена грязь. Точнее песок. Причем, по данным анализа, стерильно чистый песок. Я до сих пор помнил неприятное ощущение, оставшееся от прикосновения к крови и чему-то шероховатому.

Я открыл файл по первой жертве, Рагнеллу. Работы полицейским экспертам хватило — убитый собрал на себя едва ли не всю уличную грязь. Рагнелл спал на улице и вряд ли мог предлагать свои услуги состоятельным клиентам. Я никогда не тешил себя иллюзиями, что в нашем городе все чинно и благопристойно. Среди присланных Мердоком документов был и отчет экспертов-криминалистов. На одежде жертвы нашли кошачью и собачью шерсть, человеческие волосы, частицы пищи, обрывки лаванды, листья боярышника, конской мяты, гвоздики, пепел и стебельки старой доброй марихуаны.

Листья боярышника меня не удивили. Дерево считается священным у фейри, и многие носят его листья в качестве варда. Лаванда, марихуана, гвоздика — с этим тоже все ясно. В наше время их носят даже некоторые люди, особенно музыканты-альтернативщики. Но причем тут конская мята, которая используется главным образом при лечении кашля и простуды. Я просмотрел все прочие отчеты, но не обнаружил никакого указания на то, что Рагнелл болел.

А вот это уже интересно. Судмедэксперт сделал приписку, что пепел обнаружен не только на одежде, но и непосредственно на теле убитого, в частности, около раны на груди. Я отправил Мердоку электронное письмо с просьбой сообщить, была ли в ране какая-нибудь трава. У меня сомнений уже не оставалось. Конская мята тоже помогает от кашля, а еще ее сжигают с листьями боярышника для восстановления духа. Это только подтверждало мою теорию насчет того, что убийца пытается исцелиться.