Несмотря на кромешную тьму, она шла все быстрее, молясь, чтобы на ее пути не оказалось препятствий. Потом замерла и, задержав дыхание, прислушалась.

До нее донесся приглушенный голос:

– Я пойду сюда.

Пятно света двинулось в ее сторону.

О нет…

Она сделала глубокий вдох и снова задержала дыхание. Где же Томас? Наверное, он пошел в другую сторону.

Наверное, он недалеко, с надеждой подумала она и прибавила шагу.

У человека, шедшего следом за ней, был фонарь, и он мог бежать, не боясь свернуть себе шею… Если она не поторопится, он настигнет ее.

Яэль ничего не видела. Она сильно поранила правую руку, ударившись о стену. Другой рукой она случайно задела карман джинсов. И тут ее осенило. В приглушенном голубоватом свете, лившемся с экрана телефона, она теперь видела, что у нее под ногами, и побежала.

Яэль порадовалась свой находчивости, когда перепрыгнула ступеньку, о которую наверняка споткнулась бы в темноте. Осмелев, она прибавила скорости. Однако ее беспокоило то, что ей совсем не попадалось развилок. Если впереди тупик, она пропала.

А пока Яэль бежала вперед что есть мочи; в спасительном сиянии телефонной подсветки мелькал посыпанный галькой пол. Она завернула за угол, но внезапно коридор оборвался. Дальше была бездна. Еще шаг, и Яэль упала бы в нее. Она едва успела отпрянуть, но не удержалась на ногах и шлепнулась на землю на самом краю пропасти. Прерывисто дыша, она подняла телефон и осторожно наклонилась вперед.

Следующий уровень тоннеля находился пятью метрами ниже, полузатопленный мутной жижей. Яэль вспомнила, что отец говорил: на нижних уровнях почти нет коридоров и большинство из них затоплено. Выхода нет, придется повернуть назад. И тут показался свет фонаря преследователя, словно зловещая луна, предвещающая несчастье.

Лоик Адам уже собирался повернуть назад. Мужчина и женщина, которых он искал, видимо, свернули в другую сторону. Но он дошел до следующего поворота, крепче сжимая в руках «беретту». Не следует допускать ни малейшей случайности. Он посветил вокруг и увидел, что коридор заканчивается обрывом. Они не могли здесь пройти. Что же они сделали? Неужели прыгнули вниз? Лоик склонился над бездной.

Яэль видела, как он приближается. Незнакомец едва не задел ее, проходя мимо узкой ниши, куда она вжалась. Он заметит ее, как только обернется. В руках у него был пистолет.

Кто этот человек? Во что она влезла?

Мужчина подошел к краю обрыва, и Яэль поняла, что должна сделать. Больше ей ничего не оставалось. Вода смягчит удар, в худшем случае он что-нибудь себе сломает.

Давай!

Яэль выпрыгнула из укрытия, выставив вперед руки, и толкнула незнакомца в спину. Страх удвоил ее силы. Она увидела, как он покачнулся, отчаянно пытаясь удержаться. Секунду спустя раздался звук удара. Яэль вздрогнула, но заставила себя посмотреть вниз. Фонарь, наполовину утопленный в грязи, слабо освещал человека, лежавшего рядом, его шея была неестественно вывернута.

Яэль в ужасе расширила глаза.

Его затылок!

Мужчина бился в конвульсиях. Но страшнее всего были его жуткие глаза, в которых отражалась поглощавшая его холодная пустота. Яэль смотрела и плакала. Она узнала его. Это был человек, за которым погнался Томас в библиотеке.

Он бился все сильнее, разбрызгивая грязь, в его глазах застыл страх. Мужчина был почти мертв, и знал это. Теперь Яэль поняла смысл слова «умирающий». В последнюю секунду он посмотрел на нее безумным умоляющим взглядом и медленно погрузился в грязь.

Преследователи разделились, чтоб обыскать разные туннели. Томас вернулся назад и снова включил фонарь. Нужно было разыскать Яэль. Кажется, в последний раз он слышал ее в соседнем коридоре. Значит, преследователи могут выследить ее! Нужно торопиться и наплевать на риск. Он выждал ровно столько, сколько нужно, чтобы его не заметили, и бросился на поиски.

Через минуту Томас услышал шаги. Затем вновь наступила тишина, и вдруг раздался глухой звук удара. Сердце подскочило в груди, Томас старался не думать о том, что это могло значить, и вдруг столкнулся с дрожащей Яэль.

– Я его убила, – прошептала она.

Томас посмотрел вниз, взял ее за руку и повел обратно к развилке. Яэль не сопротивлялась. Они вернулись в святилище, выбрались на другую сторону через лаз и завалили его большим камнем.

– Теперь нас преследует только один человек, а передвигаться здесь можно исключительно ползком. Надеюсь, он получит море удовольствия, пытаясь сдвинуть эту глыбу. Ему придется искать другой выход, так что у нас есть время.

– Для чего? – спросила Яэль.

– Чтобы собрать вещи. Тебе нельзя здесь оставаться.

– Почему? – удивилась она.

– Потом объясню. Я уже имел дело с ними, в метро. Ты в большой опасности.

Яэль как попало бросала в чемодан одежду. Ей казалось, что ее руки действуют сами по себе, она как будто наблюдала за собой со стороны. Мысли ее были далеко. Всем распоряжался Томас, он отдавал четкие команды, и Яэль просто выполняла их.

Открытки и фотографии, приколотые булавками к стене, напоминавшие о путешествиях, книги и безделушки – летопись ее жизни – проплывали перед глазами, словно она была не дома, а у кого-то в гостях. После убийства она утратила часть самой себя.

Вещи падали в чемодан очень медленно, и голос Томаса доходил до нее как сквозь вату. Яэль казалось, что она чувствует вкус грязи и запах крови. Искаженное ужасом лицо смотрело на нее из каждого угла комнаты. Она снова и снова переживала случившееся, восстанавливая в памяти кошмарную сцену.

Яэль перестала владеть собой, двигалась с трудом, задыхалась и все острее ощущала одиночество. Очнувшись, она поняла, что идет по улице вслед за Томасом и несет на руках кота. Томас положил в багажник «Пежо-206» ее чемодан и свою спортивную сумку. В руках он держал ключи от машины, все было готово к отъезду.

За окном проносились пейзажи, существуя словно в двух измерениях: видимые, непроницаемые фасады и прозрачные отражения в окне машины… Вот компания перед входом в магазин оживленно болтает, попивая вино. Вот у светофора, держась за руки, стоит пара лет сорока. Вот девочка-подросток гуляет с собакой и поглядывает на небо. Вот по улице медленно идет старушка, глядя куда-то вдаль…

В бесконечность.

По щекам Яэль покатились слезы.

Яэль с трудом разлепила веки, она чувствовала себя совершенно разбитой. Ночная тьма окутывала незнакомую, скромно обставленную комнату. Электронные часы показывали 4:18.

Она приподнялась, чтобы зажечь лампу над тумбочкой. Кардек, свернувшийся калачиком на краю кровати, обиженно мяукнул: свет нарушил его кошачьи сны.

Лежавший на соседней кровати Томас тут же открыл глаза.

– Не волнуйся, – сонно пробормотал он. – Мы в гостинице.

Яэль медленно кивнула, хотя и не поняла того, что он сказал.

– Где мы? Где мы?.. – спрашивала она.

Томас сел к ней на кровать и погладил по голове:

– Отдохни, тебе нужно поспать.

Яэль села.

– Что случилось? – настойчиво спрашивала она, еще не до конца придя в себя.

– Завтра поговорим.

Яэль тихо повторяла:

– Я хочу… забыть… Все, что… – Томас продолжал гладить ее по шелковым волосам. – …произошло.

Когда она заснула, Томас стал вновь прокручивать в памяти этот безумный день и гадать о его последствиях. Он выпил воды прямо из бутылки и посмотрел на стол, где лежала черная свеча, завернутая в рукав рубашки.

Возможно, она поможет ответить на многие вопросы, и тогда они смогут действовать. Осталось заставить ее заговорить.

Выше я рассказал о связях обитателей Белого дома с финансовыми империями. Однако существует еще некая группа, о которой мало говорят. Возможно, потому, что независимой прессы в США больше не существует и все меньше и меньше ее остается во всем остальном мире. Газеты и телевизионные каналы, оттягивающие на себя большую часть аудитории, принадлежат миллиардерам, которые управляют ими, преследуя собственные, вполне определенные политические и стратегические интересы.