– Еще раз спасибо.

– Мне и самому понравилось.

Ева шагнула к двери.

– Идем.

Дождь прекратился, но в воздухе еще висела туманная дымка. Подойдя к машине, она оглянулась и посмотрела на мотель.

– Все было не так уж и плохо, а? – спросил Джон, перехватив ее взгляд. – Мотель и мотель. Мы просто использовали его по назначению. Сделали, что хотели.

То, что они сделали, осталось с ней ярким, незабываемым воспоминанием.

– Да, совсем даже неплохо. – Она села в машину. – Но в лесу мне все равно понравилось больше. Может, вечером дождя не будет.

Джон опустился рядом и повернул ключ зажигания.

– Пусть уж лучше не будет. У нас осталось мало времени.

Она невольно сжалась, взгляд метнулся к зеркалу.

– Сколько? Когда тебе нужно прибыть в центр подготовки?

– Через четверо суток. Мы оба знали, что этот день наступит.

Да, знали, но она старалась не думать о приближении неизбежного конца.

– Куда тебя отправят?

– Точно не знаю. Контракт я подписывал в Милуоки, так что для начала нужно возвратиться туда. Потом, возможно, пошлют в лагерь в Висконсине. – Он нахмурился. – Не хочу об этом говорить. И думать тоже не хочу.

– Но все равно думаешь, иначе не упомянул бы, – возразила Ева, одергивая свитер. – И нам надо об этом думать хотя бы для того, чтобы свыкнуться с неизбежным. Мы ведь сейчас воспринимаем все иначе, чем в самом начале.

– Ладно, делай как хочешь, – грубовато отозвался Джон. – Раскладывай все на части и говори себе, какие мы умные и практичные. А я думаю только о том, что уже на следующей неделе не смогу заниматься с тобой любовью.

– Мы не занимаемся любовью.

– Называй как хочешь. Трахаемся. Сама найди подходящее слово. Смысл-то не меняется. – Он помолчал. – А что, если мы именно занимаемся любовью? Мы же не знаем, что это такое. Что, если это любовь?

– Только потому, что появились другие чувства? А может, дело просто в том, что мы узнали друг друга лучше?

– Может, и так. – Он стиснул руль так, что побелели костяшки пальцев. – Да, мы узнали друг друга лучше, но чувства действительно другие. И мне это не нравится.

Ева не знала, что будет, когда он уедет. Она так привыкла к Джону, что как будто стала частью его.

– У нас еще четыре дня.

– Куча времени, – скривился он. – Я веду себя, как мальчишка. Не думал, что так будет. Притяжение ведь должно когда-то ослабеть. Нам нужно больше времени.

– Вот его-то у нас и нет.

Джон помолчал.

– Может, поедешь со мной? Поживешь где-нибудь около центра…

Ева в изумлении уставилась на него:

– Ты предлагаешь мне все бросить, отложить свои планы ради того, чтобы быть рядом с тобой? Ну уж нет!

– Ладно, ладно, я и сам знаю, что хватил лишнего. Просто ничего умного в голову не приходит.

Она тоже не могла сосредоточиться и в какой-то момент даже попыталась взвесить его предложение. Нет, не взвесить. Ни о каком спокойном, рассудительном взвешивании не могло быть и речи в том состоянии, когда чувства затмевают разум.

– К тому же я бы постоянно вмешивалась в твою жизнь. У меня своя жизнь, и я не откажусь от нее для того, чтобы последовать за тобой и служить тебе персональной шлюхой. – Ева поежилась. – Рано или поздно ты бросишь меня, и я окажусь в таких же трущобах, где выросла и откуда хочу вырваться. Такой вариант не по мне. Мы все обсудили заранее. Все закончится, как только ты сядешь в самолет и улетишь на базу.

Он снова выругался, потом, помолчав, негромко сказал:

– Хорошо. Я знаю, что поступаю не совсем честно, что думаю в первую очередь о себе и беру, что хочу. Я предупреждал, что мне нельзя доверять, на меня нельзя полагаться, когда я сильно чего-то хочу. – Он отвел глаза. – Вот и сейчас пытался убедить тебя сделать то, что нужно мне. Может, у меня еще получится. В моем распоряжении еще четыре дня и очень веские аргументы. То, что мы делаем вместе, нравится тебе не меньше, чем мне. Может быть, этого будет достаточно, чтобы склонить чашу весов в мою пользу.

– Не выйдет.

– Не говори так. – Джон улыбнулся, и в его глазах блеснули шальные огоньки. – Я сражаюсь с собственной темной половиной. Да, понимаю, ты права. – Машина приткнулась к тротуару напротив ее дома. – Просто мне трудно думать о ком-то, кроме себя.

Ева толкнула дверцу.

– Я думаю за нас обоих.

– До вечера?

Ей бы следовало сказать «нет». Ее тревожили перепады в его настроении. Да и в своем тоже.

– Сегодняшний будет особенным, – негромко пообещал он. – Ты никогда его не забудешь.

И куда только подевалась ее решимость?! Несколько слов – и она уже тает. Особенным? Она знала, что он имеет в виду – бурным, полным дикой, необузданной страсти и неистового, может быть, грубого секса. Джон всегда выполнял обещания. А раз так, то и ей не пристало обманывать.

– До вечера. – Ева повернулась и пошла через улицу. – У нас еще четыре дня.

Она села. Убрала упавшие на глаза волосы.

– Когда твой рейс?

– Время еще есть. – Он потянул ее на себя. – В десять вечера.

– Мне через час на работу. – Она взглянула на будильник. – Сейчас три.

– Время еще есть, – повторил Джон. – А на работу тебе к шести. У меня все собрано.

Ева не стала спорить. Она и сама не хотела, чтобы он уходил. Их отчаянная постельная схватка закончилась для обоих одновременным бурным финишем, но страсть осталась неудовлетворенной и пламя не унялось.

Лежа рядом с ним, она ощущала под рукой горячую, напряженную и пульсирующую плоть, чувствовала жаркое, тяжелое дыхание, слышала частый стук сердца.

Его руки снова скользили по ее телу.

– Я знаю каждый твой изгиб, каждую впадинку, – шептал он. – Знаю твой запах, твой вкус. Даже если ослепну, я все равно смогу узнать тебя на ощупь.

Она подумала, что тоже смогла бы узнать его с закрытыми глазами. Но так ли уж ей нужно помнить Джона Галло, когда он уйдет из ее жизни? Случившееся между ними оставило в ней слишком глубокий след, и не все вызванные им чувства были ясны и понятны. В какие-то моменты она ловила себя на том, что к страсти примешивается нечто похожее на нежность.

– Скорее всего, после курса начальной подготовки меня отправят куда-то еще. Надеюсь, перед этим удастся вырваться хотя бы на неделю, – говорил Джон, поглаживая ее волосы. – Я сразу дам тебе знать.

– Вот побудешь немного вдалеке от меня и, может быть, решишь, что лучше оставить все как есть. Я ничего от тебя не жду.

– Ты так говоришь с тем расчетом, чтобы и я ничего от тебя не ждал. – Он просунул ей под голову ладонь и заставил повернуться к нему. – Я тебя понял. Но обещать ничего не буду. Ты боишься меня?

Да, она боялась. Боялась секса, который оказался сильнее любого из тех наркотиков, что принимала Сандра. Боялась, что привязывается и тянется к нему не только за сексом. Ей нравилось просто смотреть на него. Нравился его мрачный юмор и даже его молчание.

– Думаю, мы зашли слишком далеко.

– Может быть. Но только меня это не остановит. – Он снова принялся ее целовать. – Повтори это через две минуты.

Через две минуты она не могла вымолвить и слова. Ее хватало только на то, чтобы поддерживать заданный им темп и не кричать от наслаждения. Ни на что другое сил уже не оставалось. Она была полностью в его власти, подчинялась всем его требованиям, давала все, чего бы он ни пожелал.

И ничего не могла с собой поделать.

Только позже, когда буря промчалась и конвульсии страсти почти утихли, Ева поняла, что означает эта ее беспомощность. Он лишил ее воли и сил, и это грозило обернуться настоящей бедой.

А раз так, то хорошо, что Джон Галло уезжает этой ночью.

Поднимаясь по ступенькам, Ева взглянула на часы – половина двенадцатого. Значит, Джон улетел полтора часа назад. Выходя после работы из закусочной, она по обыкновению посмотрела туда, где все последние недели стоял старенький «Шевроле». Сегодня машины не было. Вторым и еще более непривычным отступлением от заведенного порядка дня стало то, что она сразу же отправилась домой, а не поехала с Джоном в лес.