— Значит, ты признаешь, что между вами с Джоном что-то есть?

Она застегнула сумку, надеясь, что на лице у нее нет виноватого выражения, столь знакомого Рафу.

— Мне нечего признавать. Я взрослый человек и сама решаю, что делать.

Он взял ее за руку.

— Послушай, Лина, я всего лишь хотел уберечь тебя. — В его темных глазах было столько любви. — Я видел, через какие страдания ты прошла, а я ничем не мог помочь.

Анджелина проглотила ком в горле и коснулась щеки брата:

— Вы поддерживали меня.

— Так позволь сделать это и сейчас. Росси совсем нам не ровня. К тому же он уедет и у него останется всего лишь воспоминание о приятно проведенном уикенде.

Это задело за живое.

— Я не собираюсь быть чьим-либо воспоминанием, приятным или наоборот. Я хочу посмотреть, как работает еще один отель Росси, как управляют отелем, чтобы знать, что делать, если стану управляющим гранд-отеля.

— Черт возьми, Лина, только не влюбляйся в этого парня.

Она отвела глаза. Могла бы она полюбить кого-нибудь вроде Росси? В нем нет ничего общего с Джастином.

— Я любила только одного парня. — От нее другого признания и не требовалось. — Я обожаю тебя, Раф, за то, что заботишься обо мне. Но я не ребенок. Мне уже двадцать четыре, почти двадцать пять.

— Но я обещал отцу…

Анджелина улыбнулась и поцеловала его:

— Заведи себе ребенка.

Лицо Рафа внезапно вспыхнуло, и он отвел глаза.

— О господи, Шелби беременна?

Он просто кивнул, расплывшись в улыбке.

— Ах, как это замечательно! — сказала Анджелина, вдруг снова почувствовав, что у братьев своя жизнь. Пора налаживать свою.

Раф обнял ее.

— Я люблю тебя, сестренка, и не хочу, чтобы ты опять переживала.

— Мы все проходим через это, когда становимся взрослыми. Так что благослови меня и скажи, что доверяешь мне самой принимать решения.

— Конечно. Но позвони, если понадобится помощь.

Она кивнула.

— Пора, а то Джон уедет без меня.

Раф поднял обе ее сумки и пошел вниз.

Анджелина прошлась рукой по своим темно-серым шерстяным брюкам и белому свитеру и накинула темно-красную куртку.

С учащенно бьющимся от возбуждения сердцем она спустилась вниз и увидела поджидавшего ее Джона. На нем были темно-коричневые брюки, песочного цвета рубашка «поло» и рыжеватая замшевая куртка. Он улыбнулся, а у нее словно дыхание перехватило.

— Готова?

Ей хотелось воскликнуть «нет!», но вместо этого она кивнула. В комнату вошли мать и бабушка. Накануне ночью они долго беседовали, и мать согласилась, что дочь сама вправе принимать решения.

— Я позвоню, когда приеду, — пообещала Анджелина, потом увидела, что брат беседует с Джоном. Ну уж нет! — Нам пора, — поторопила она.

Через час они поднялись на борт самолета, принадлежащего «Росси интернэшнл».

Все произошло так быстро, думала Анджелина, усаживаясь напротив Джона. Она пристегнулась ремнем, пока Джон давал инструкции пилотам. Ее охватило возбуждение, когда самолет начал выруливать. Ей не довелось много путешествовать. Теперь же она летит на несколько дней в Вермонт, а на обратном пути побывает в Нью-Йорке.

Джон смотрел, как у Анджелины широко распахнулись глаза, когда самолет отрывался от земли. Если она и боялась, то не показала вида, он и не думал, что Анджелина Ковелли когда-либо согласится проявить слабость. Как не думал и о том, что она спасует перед вызовом. Это одно из качеств, которые ему в ней нравились. Она не сдавалась. Черта, несомненно унаследованная от бабушки. Он стал размышлять о деде в Италии. Тот ничего не знал о знакомстве внука с семьей Ковелли…

Это вновь напомнило Джону, насколько глупо было приглашать Анджелину с собой. Он не только нарушил личное основное правило — не заводить романов с коллегами, но и вез Анджелину в свое убежище, место, куда он всегда приезжал один.

А теперь Анджелина будет рядом с ним несколько дней без семьи и работы, которой можно прикрыться. Даже зная, что она намеревалась использовать его в своих целях, он по-прежнему был ею увлечен.

Самолет выровнялся, и он заметил тревогу в глазах Анджелины. Он наклонился и взял ее руки в свои. Они были холодными и влажными. Она не сопротивлялась, когда он быстро обхватил их своими ладонями.

Ее руки были тонкими, с мягкими ладонями и длинными пальцами. Он не мог удержаться от мысли, каково было бы ощутить их на своей коже. Его бросило в жар, когда, подняв взгляд, он увидел, что ее глаза потемнели от желания.

Он отпустил ее руки и поглубже уселся в кресле.

— По словам пилота, небо чистое до самого Вермонта. Так что полет будет довольно приятным.

Когда она наклонилась к окну, его взгляд упал на ее тонкую талию, очертания пышной груди в обтягивающем свитере.

— Здесь так красиво. — Она взглянула на него сияющими глазами. — Тебе здорово повезло, что можешь путешествовать повсюду.

Он поджал губы.

— Я бывал всего в нескольких интересных местах.

Например, в Хэйвен-Спрингс. Он почувствовал зависть к простоте будничной жизни семьи Ковелли.

Джон снова подумал об Анджелине. Очень жаль, что ему не вписаться в их круг.

Самолет приземлился в Хартфорде, штат Коннектикут, где их встречал перед входом в терминал служащий, стоявший у автомобиля с надписью «Горная гостиница Росси».

— Анджелина, позволь представить тебе Тодда Макколла, одного из менеджеров гостиницы.

Золотоволосый человек улыбнулся.

— Приятно познакомиться, Анджелина.

Тодд был примерно ее возраста. Долговязым, ростом около шести футов. У него были серые добрые глаза и улыбчивое лицо.

— На самом деле я заядлый лыжник с дипломом по управлению гостиничным бизнесом. У работы в горах много преимуществ. Я подрабатываю также местным инструктором. Вы катаетесь на лыжах?

— Немного, — сказала она.

— Если понадобится помощь — только кликните, — предложил Тодд и посмотрел на Джона. — Хотя, думаю, Джон подскажет все, что нужно.

Анджелина заметила напряженный взгляд Джона.

— Надеюсь, что смогу познакомиться с управлением гостиницы, — сказала она.

Тодд и Джон обменялись взглядами, и Тодд наконец произнес:

— Если смогу чем-то помочь, дайте знать.

— Я уже переговорил с Шеннон, — сказал Джон. — Она уделит Анджелине завтра немного времени.

Анджелина с любопытством посмотрела на Джона. Неужели он действительно сделал это для нее? Ей хотелось поблагодарить его, но она не смогла удержаться от мысли, чего ей это будет стоить.

Тодд поставил сумки в багажник, открыл дверцу, и Анджелина забралась в салон. Джон сел впереди и половину двухчасовой поездки до коттеджа провел в беседе с Тоддом о делах, а вторую — разговаривая по сотовому телефону. Анджелина сидела сзади, воспользовавшись молчанием, рассматривая виды за окном.

Хотя красота сельского пейзажа с вечнозелеными деревьями, слегка припорошенными снегом, и завораживала взгляд, она размышляла о том, как они с Джоном проведут вместе ближайшие четыре часа. Без родных поблизости она была свободна в поступках. Это приводило ее в радостное возбуждение и в то же время пугало. Глубоко в душе она понимала, что играет с огнем и вполне может обжечься.

Анджелина не удержалась от вздоха при воспоминании о поцелуе Джона, о чувствах, которые он возбуждал в ней. Той ночью в коттедже она напрочь лишилась здравомыслия. Нельзя впредь допускать это. Даже если Джон и вознамерился соблазнить ее, нужно с головой уйти в работу. Глубоко вздохнув, она старалась придумать, как оградить свое сердце.

Тодд свернул с центральной магистрали и еще десять минут вел машину по дороге с двусторонним движением. Они ехали меж рядов часто посаженных сосен, пока не добрались до базы в горах, откуда стало видно трехэтажную гостиницу. Здание золотистого, как солнце, оттенка с изумрудно-зеленой отделкой выделялось на горном склоне своей высоко взметнувшейся к небу черной крышей, а от великолепной горной гряды с белым покрывалом только что выпавшего снега, служившей фоном, захватывало дух.