— Значит, слушаем сюда, мужики. Все, что там увидите — не удивляйтесь. Это… Это за гранью. Просто смотрите и запоминайте. Там пять жмуриков. И танк. «Тигр». Немецкий. Опоновцы его старой «Мухой» завалили. Сейчас лес прочесывают, но, по-моему, бестолку.

— Чиво, какой еще нафуй, «Тигр»? — удивился Лисицын.

— Железный, тля, с пушкой! — рявкнул вдруг ФСГБшник. — А ты думал, из «Полосатого рейса» сбежавший? Ты у нас, майор, по разного рода нацистам спец? Вот поэтому ты со мной и идешь…

— Ааа…

— А ты, Прохоров, для соблюдения, так сказать, социалистической законности. И не бздите. Нет там никого, кроме трупаков.

— А там? — кивнул Прохоров на дымящуюся девятиэтажку.

— А там… нормально все там. Дом готовили к пуску, в квартирах только пара десятков граждан союзного Таджикистана временно проживала. Нелегально причем. Меня это не касается.

— А немцы-то откуда? — доперло вдруг до Лисицына.

— Вот это мы и пойдем выяснять, майор. Откуда, куда и зачем. А я вас прикрою. Да не бздите вы, мужики! — повторил капитан Измайлов и стер холодный пот со лба. Сентябрь на дворе, не май месяц…

Какое-то время они шли молча по тяжелому от дождей полю, мешая грязь ботинками.

Измайлов вдруг остановился:

— Сон мне вчера приснился. Будто я к брату в деревню поехал. А живет он в сорок четвертом году, надо сказать. Ну, во сне так было. Приехал я, пошли мы в клуб на танцы. Деревянный такой, но двухэтажный, а вместо колонн — стволы деревьев почему-то. Ну сидим, значит, веселимся, танцы под гармошку. Девки дробь каблуками выстукивают. Только вот я почему-то знаю — среди мужиков предатель есть. Полицай…

Лисицын фыркнул.

— Извини. Я не тебя имел в виду. Так вот… Пошел я отлить да и покурить — стою, весь в форме советской, с медалями… И мне вдруг — яблыньк по темечку! Вот я сознание-то и потерял. Прям во сне. Темнота такая же была. В себя пришел — лежу связанный, а дом культуры горит уже. И сам себя со стороны вижу — как лежу связанный, а огонь все ближе и ближе.

Влад почему-то замолчал и лицо его передернула гримаса не то ненависти, не то боли.

— И девка одна вдруг выскакивает прямо из огня. Ко мне бросается, веревки на мне режет. А я соображаю плохо — надышался дымом и башка в крови. Она меня к окну подтаскивает и кое-как переваливает через подоконник. Я кулем в кусты падаю со второго этажа. Она уже в проеме оконном стоит, вот-вот прыгнет… И тут под ней что-то рухнуло… Она прямо в пламя и провалилась. Парни-комсомольцы меня оттащили, а я дрыгался. За девкой той все прыгнуть норовил. А ведь даже и не знал, как зовут. И не было ведь ничего между нами. А утром я того полицая лично расстрелял, хотя и на ногах еле стоял. Проснулся — и жалею. Надо было повесить мерзавца. Или сжечь нахер.

Капитан замолчал…

— Так вот, чтобы мне яблыньком опять по темечку не попало — вы меня и прикрывать будете, пока я работаю.

— Мы вроде как не обучены, — ответил Прохоров.

— Кого волнует этот фактор? — пожал плечами Измайлов.

Япы базировались на юге.

Немцы — на западе, естественно.

Русские шли с востока и северо-востока.

Кто возьмет и удержит холм в течение пятнадцати минут — тот и выиграл.

Три команды против друг друга… Пошел обратный отсчет…

Понеслась!

На этот раз первым он пошел на «Штуге». Ну как пошел? Скорее пополз, прячась за спинами более толстокожих камрадов. Здесь было одно отличие от полуфинала. Пехоты — не было. Минные поля, правда, были. Вырываться вперед Мутабор здесь не собирался. Смысл? Ну завалит он пару-тройку русских БТ или Т-50? И что? Цель противотанковой установки — средние и тяжелые танки. Бить издалека и наверняка. Словно копьеносцы в фаланге. А именно так немецкая команда и построилась. Впереди ровным роем уцелевшие после вчерашнего боя — легкие. За ними ровным рядом тяжелые «Тигры» и даже пара «Маусов» — словно гоплиты древнегреческие. А за ними противотанкисты со своими длинными и мощными стволами. Кавалерия же — средние танки — выжидала своего часа, прикрывая пока дальнобойные немецкие катапульты с требучетами — сиречь, арты.

Русская волна зеленых, хорошо видных на снежной карте, танков вынеслась неожиданно. Немецкие «Рыси» [25]и «Леопарды» буквально ринулись в стороны, стараясь, во-первых, освободить пространство для удара своим, а во-вторых, стремясь уйти из-под огня «ИСов» и прочих бронированных русских тварей.

Русские легкие танки бросились за немцами… И тут поле боя вскипело разрывами. Немецкая артиллерия организованным залпом вспахала виртуальную землю. В принципе, одиночной арте по мчащемуся легкому танку бить бесполезно — просто не успеет медленно летящий снаряд по такой быстрой цели. А упреждение брать бесполезно. С той стороны тоже не дураки в машинах. По прямой не катаются, танцуя на поле замысловатыми менуэтами. Бывают, конечно, исключения на удачу… Но тут была совершенно другая ситуация. Когда на километр фронта сотня стволов — начинается игра больших чисел.

Дружественным огнем зацепило и своих. Один из «Леопардов» буквально въехал в столб огня и дыма. По направлению выброса земли было понятно — свои влупили. Застряв в воронке, он попытался было дернуться назад, но очередной, теперь уже советский, снаряд развалил его на кусочки. Ну что тут поделать? Досталось и русским, костров полыхало все больше и больше.

Но вот пришел и черед «больших парней», как любят говорить хозяева чемпионата. В дымном проеме между двумя «Тиграми» Митёк увидел русский «КВ-13». [26]Выстрел! Рикошет! Заряжание… Мутабор затормозил, тщательно выцеливая жертву… Выстрел! Есть! Болванка воткнулась русскому прямо под орудие. Танк на мгновение замер, но упрямо полез вперед. Третий раз выстрелить немецкий танкист из Пензы не успел. Кто-то из камрадов завалил раненого русского.

По старой привычке Мутабор сдал назад и тут же получил ощутимый удар в корму.

— Какая звизда? — крикнул он во весь голос.

В задницу ему вперлась своим длинным хоботом какая-то «Ягдпантера». Та, видимо, повредила орудие, а вот Митёк опять сбил гусеницу.

— Да, ёпрст! — опять крикнул Мутабор. И было отчего кричать — в таком бою танку стоять нельзя. Тем более противотанковой, безбашенной, установке. Двадцатисекундная задержка стоила ему жизни. Вернее, «Штуга». Какая-то из советских гаубиц неторопливо выцелила неподвижно стоящего Мутабора и ухайдакала его одним выстрелом.

Онлайн-танкист зло сорвал наушники. Мочало, мочало, начинай сначала…

На этот раз он сел на свою «Пантеру», когда оценил обстановку на поле боя. Русские пошли ва-банк. Зная о «длинной руке» «Тигра», они вынеслись со всей скоростью на немецкий бронированный орднунг, стремясь свести дистанцию к минимуму. Ценой огромных жертв в средних танках — им это удалось. Фактически русская команда повторила Прохоровку. И тут преимущество немецких танков фактически сошло на нет. Малоповоротливые башни «Тигров» просто не успевали за юркими «Т-34-85». [27]Правда, если успевали поймать в прицел — достаточно было одного выстрела, чтобы советская машина разлетелась на куски. Однако русские не останавливались ни перед чем. Они, в буквальном смысле слова лезли на рожон. Пока «Тигр» выцеливал одного русского, второй выскакивал ему в корму и бил от души. А раненые русские — шли на таран.

Кстати, о камикадзе… А где японцы? Впрочем, эту мысль Мутабор отмел как совершенно ненужную в данной ситуации. Видимо, ждут, когда большие дяди разберутся.

А дяди разбирались кроваво.

На этот раз Митёк в свалку не полез. Встал на куче щебня и стал фигачить по мелькающим в пыли и дыме советским танкам. Правда, было трудно вылавливать быстроногого противника. Поэтому он стал бить по неподвижным целям. И быстро счет довел до семи танков. Особенно ему нравилось добивать горящие танки. Красиво разлетались! Воистину — там, где заканчивается мир, начинается кровавый свет пожаров. Жаль, что рикошетов многовато… Было бы ярче.