«Правдоруб» застучал дятлом.

— А вот магесс Полак говорила обратное.

— Ирэна? — побагровела начальница, покосившись на притихший артефакт.

Мой кивок не добавил хорошего настроения шефине.

— Даже не знаю, кому верить. — Я притворно вздохнула под аккомпанемент стука, — Хотя, конечно, я вам больше доверяю, гранд-магесс.

И от греха подальше поставила стучавшего «правдоруба» на стол к Мари. Та быстрым движением сунула артефакт в сумку и попыталась прикинуться мебелью. Начальница сжала зубы. Спустя всего мгновение на ее лицо вновь вернулось презрительно-уничижительное выражение.

— Поменьше слушайте всякие сплетни, Спэрроу. А работайте, наоборот, побольше. На вас поступила жалоба из юридической службы, что вы затягиваете с каким-то простеньким отчетом по просроченной задолженности.

Ничего себе, «простенький отчет»! Ну Хиро, ну змий подколодный! Я ему еще это припомню.

В случае с На-Ма никакие оправдания не помогают. Только полная невозмутимость и побольше канцеляризмов в речи, желательно с отсылками на соответствующие банковские документы.

— В прошлый четверг я уведомила мистера Тэмаки, что для предоставления данного отчета мне необходима служебная записка. Оную я получила только в понедельник. Согласно регламенту, срок предоставления запрошенных данных — пять рабочих дней, начиная с текущего. Сегодня только среда, вследствие чего мне искренне не понятны претензии юридической службы.

Натали Монгрел похватала ртом воздух, похватала и, выдав: «Вот отчетом и занимайтесь, а не всякой чепухой!», удалилась. Спустя мгновение как она поднялась к себе, раздался звонок в секции сопровождения депозитов и ценных бумаг.

Надеюсь, Ирэна недолго будет ломать голову, кто же это сообщил мне столь ценные сведения, и от души подставит свою «заклятую» подружку Хоуп при первой возможности. А если и нет, тогда я придумаю что-нибудь еще. Пусть очень нечасто, но во мне просыпается кровь тех, что «ВеликиЭ».

— И что это вообще было? — недоуменно спросила Мари, посмотрев на меня.

— Я так понимаю, несостоявшееся дисциплинарное взыскание. — Я наконец включила компьютер и, откинувшись на кресле, стала дожидаться, пока он загрузится.

Впереди был долгий рабочий день.

— Росс! Ну наверняка же должен быть способ! — Я лисой крутилась вокруг Хантера.

Тот глубокомысленно жевал зефир, стыренный мной у Мари и принесенный в качестве «подношения» этому божку машины.

Эх, жаль, что сегодня Гарри снова отпросился, на сей раз провожать тещу — с ним куда проще договориться. Золотой души человек, чем все бессовестно пользуются. В том числе и я, если уж быть до конца честной.

— Само собой, должен, — наконец выдал программист, отхлебнув чая и потянувшись за следующим зефиром.

— Так расскажи как.

— Сам пока не знаю. Завтра зайди.

— Ну Ха-а-антер, — поканючила я.

Но парень был что кремень.

— Сказал завтра, значит, завтра.

Ничего не оставалось, как поплестись восвояси.

Вот в такие минуты мне сильнее всего хочется быть длинноногой блондинкой с бюстом, как у Андерсы Памлер, а не тощей рыжей девицей, которую со спины да в шапке частенько за подростка принимают. А бывает, что и глядя в лицо ошибаются.

Будь я шикарной блондинкой, Хантер в лепешку бы расшибся, но нашел в программе необходимый мне отчет этим же вечером. Да еще потом бы полчаса разъяснял, как им пользоваться.

С какой стороны ни погляди, неудачное какое-то дежурство выходило. Хотя если сравнивать с предыдущим, все не так уж и плохо. Впрочем, не будем загадывать — вечер еще не закончился.

Дело, ради которого я поперлась нынче к Хантеру, как вы уже, наверно, догадались, было связано с той достопамятной встречей утром у здания миграционной службы.

Но обо всем по порядку.

Во второй половине дня на столе Браун появилась заветная синенькая папочка с надписью «Приостановления» на обложке. На сей раз внутри был всего один листок.

— Майкл Макарофф, — торжественно зачитала подруга, явно не рассчитывая на оживленный диалог с моей стороны.

В свою очередь я ждала только повода для беседы на интересующую меня тему.

— И по какой причине упокоился упомянутый тобой бедолага? Сердечный приступ? Автокатастрофа? Неосторожное обращение с магией?

— Утопление.

— Это что-то новенькое. Такого еще, кажется, в твоей коллекции не было.

— Эла!

— А что «Эла»? Заметь, не я этот разговор начала.

— Могла бы не поддерживать, — буркнула Мари.

Ну сейчас.

С самого утра мне не давало покоя ощущение неправильности той встречи на Малой Трибунальной. Не должно было существовать этого зомби. Умершие насильственным способом не подлежат поднятию и тем более общественным работам. В качестве исключения убитый может быть привлечен для дачи свидетельских показаний, да к тому же не покидая не то что кладбища — могилы.

Зомби вообще можно заделаться лишь двумя способами (я сейчас законные способы имею в виду). Первый — крупно задолжать магбанку. Второй — сдаться (за деньги, само собой, и немалые) в посмертную кабалу некроманту. Все. Больше вариантов нет. Конечно, в военное время возможна всеобщая мобилизация недавно умерших граждан, но Вторая магическая война, слава Создателю, уже шестьдесят лет как закончилась.

Поэтому в справке о смерти зятька дядюшки Берни в графе «причина», видимо, написано вовсе не «иссушение суккубом», а нечто куда более прозаичное. Вот бы посмотреть что. Так, из любопытства.

Конечно, можно допустить, что зятек продался некроманту, но, если меня спросить, вариант с магбанком выглядел куда достовернее. К тому же никто не мешал мне проверить свою теорию на практике.

— Слушай, а ты причину смерти в программу вводишь?

— С какого перепуга?

— А как тогда узнать, от чего клиент скопы… то есть преставился? Только из приостановлений?

Мари, не будь наивной, сразу поняла, что дело тут не чисто.

— Эла, а ты с какой целью интересуешься?

— Да так, любопытно…

Подруга вскинула бровь:

— Мне «правдоруба» достать?

Перспектива допроса с пристрастием не радовала.

— Доставай, — как можно небрежнее заметила я. — На-Ма увидит — вообще взбеленится. Мне правда всего лишь интересно, по какой причине у нас нынче мужское население «до тридцати» вымирает. То-то я все одна да одна.

Самый верный способ отвлечь Браун — поднять тему моей неустроенной личной жизни.

— Ты одна, потому что дура, — припечатала Мари. — Сколько я тебя на двойные свидания зазываю, а?

Я сделала вид, что страшно жалею об упущенной возможности. Хоуп благоразумно не лезла в наш разговор. Да и вообще, вернувшись с обеда, она была на редкость тиха и незаметна.

— Так зазываешь, значит. Может, я вообще… того… стесняюсь.

— Ты?.. — Браун задохнулась от возмущения. — Стесняешься?!

— А что? Если девушка из семьи потомственных ведьм, так все человеческое ей сразу чуждо?

— Ну, я не то хотела сказать…

— Люси! — крикнула я.

— Чего? — отозвалась та из противоположной от нас секции.

— Как думаешь, я стеснительная?

— Чего?! — вытаращилась на меня нарисовавшаяся в проходе Вине.

Чего да чего. Вот заладила. Неисправный пугач воров прямо. Вечно они у мамы сбоят при повторном заговоре.

— Браун считает, что я наглая, как фейри.

— Я такого не говорила! — запротестовала Мари.

— Но подразумевала.

— Ничего подобного! Вине, скажи ей!

— Да ну вас, сами разбирайтесь, — отмахнулась Люси. — Мне работать надо.

Коллега нырнула обратно в свою секцию, а мы с Мари снова остались с глазу на глаз.

— Так что ты с приостановлениями делаешь? — как ни в чем не бывало поинтересовалась я. — Подшиваешь куда-нибудь? Как их поглядеть?

Подруга молча протянула мне увесистую папку-регистратор.

Служебные записки о приостановлениях были подшиты по дате вступления в силу, поэтому отыскать нужную оказалось не так уж трудно. Как уже упоминалось выше, поднять зомби можно только в течение трех дней после смерти — за этот период клиентов у банка скончалось не так уж много. Тем более что приостановление с интересовавшей меня датой смерти так и вовсе было в единственном экземпляре.