Неожиданно затрещал телефон, женщина подняла трубку и стала слушать. Услышанное заставило ее опешить.

— О'кей, я сделаю объявление. — Работница склада прошла к микрофону и объявила на все громадное помещение: — Согласно приказу дежурного офицера по командованию крейсерско-миноносных сил весь личный состав эсминцев с пирса Один и пирса Два обязан немедленно вернуться на свои корабли.

— Ладно, забираем все и пошли, — сказал я.

Мы втроем вышли со склада, запрыгнули в мой голубой «Фольксваген „Биттл“» 1959 года выпуска и поехали вниз с холма к пирсу № 1.

— Нельзя парковаться на пирсе, сэр, — сказал мне главстаршина Тайлер. — Береговой патруль вчера на меня штраф выписал за парковку автомобиля в неположенном месте — только за то, что я на десять минут оставил машину, чтобы забрать с корабля грязные вещи и отдать в чистку на базе.

— Я рискну. Сначала мы отнесем запчасти на корабль, а потом я отгоню машину на стоянку. — Я направил машину в конец пирса, где в окружении четырех эсминцев 24-й эскадры стоял «Блэнди», первым пришвартованный к стенке. Единственное преимущество флагманского корабля состояло в том, что нам давали ближнее к стенке место. Я поспешно выскочил из машины, оставив ключи в замке зажигания. Мы втроем по сходням гуськом потопали на корабль.

На эсминце царил хаос. Старпом вертелся и тут и там, через полчаса должны были подвезти припасы, а баржа с топливом уже была у стенки и заправляла все эсминцы топливом. Когда я шел по сходням, в старом «Шевроле» подъехали две женщины — жены механиков машинного дивизиона, похоже, женщины были в панике. В одной из них я узнал Пегги Кардуэлл, жену главстаршины Кардуэлла. Она вышла из машины и пошла к сходням. Когда я обернулся, чтобы спросить, чем я могу ей помочь, то увидел машину Келли, оранжево-белый «Эдсел», которая двигалась по пирсу. За рулем сидела жена Келли, Грейс; машина остановилась, и коммандер вышел.

— Динь-динь, динь-динь. — прозвенел стоявший на юте корабельный колокол.

— «Блэнди», командир прибывает, — прокричали все стоявшие снаружи громкоговорители. Я быстро поднялся по сходням и посмотрел на Келли. Он поцеловал Грейс, сидевшую на месте водителя, и подошел к жене Кардуэлла. Я не слышал, о чем они говорили, потом командир достал свой бумажник, но жена главстаршины отрицательно тряхнула головой, и я услышал, как Келли проревел в сторону юта.

— Главстаршину Кардуэлла на ют, бегом, его жене нужны ключи от машины!

Это был типичный Келли — чтобы помочь жене одного из членов экипажа, он сократил время прощания с собственной женой. Когда через два месяца мы вернулись в Ньюпорт, мой «Фольксваген», покрытый слоем черной сажи, все так же стоял на том месте, где я его оставил, а на его ветровом стекле болтался талон штрафа за парковку в неположенном месте, настолько истрепанный дождем, ветром и снегом, что буквы на нем еле-еле читались. Ключи от машины по-прежнему торчали в замке зажигания.

После возвращения «Блэнди» из прилегающего к Ньюпорту участка моря Дэн Давидсон, младший энсин на эсминце, отправился домой. Он совсем недавно сыграл свадьбу с Эди и теперь первый раз готовил ужин для жены, которая еще не вернулась из школы, в которой она преподавала. Дэн упорно колдовал с фаршированным перцем, сервировал стол и готовил свечи — словом, проникнутый важностью происходящего впервые в их совместной жизни события, наслаждался новой для себя жизнью и обязанностью женатого мужчины. Едва переступившая порог Эди радостно затрепетала от вида накрытого стола и запаха фаршированного перца, придававшего их новому дому комфорт и уют. Именно в этот момент раздался звонок.

— Да, это мистер Давидсон. О, добрый вечер, коммандер Лестер. — Звонил помощник командира.

— Немедленно возвращайся на корабль, Дэн, мы в двухчасовой готовности к выходу в море.

— Есть, сэр… а мы тут собираемся ужинать, сэр. Можно мне сначала поесть, а потом сразу на корабль?

— Черт бы тебя побрал, Давидсон, когда я говорю тебе что-то делать, делай это немедленно, понятно?

Дэн ушел из дома и не видел Эди больше месяца. Ему так и не довелось попробовать своего фаршированного перца.

В тот вечер экипаж прослушал обращение президента Кеннеди к стране, передававшееся в восемь часов вечера. Мы смотрели выступление президента по телевизору, установленному в кают-компании, а «Блэнди» тем временем загружался припасами. Слова президента поразили нас, словно молния.

Понедельник, вечер

Белый дом

Президент Джон Ф.Кеннеди начал свое обращение так:

ЭМ ВМС США «Блэнди»

Ньюпорт, Род-Айленд

Сошедшие в увольнение на берег члены экипажа были вызваны на корабль, и мы дружно старались как можно быстрее загрузить припасы на эсминец. Работа на пирсе кипела, и помощник командира Лестер не щадил себя, руководя этой работой.

Наша эскадра вышла в море в понедельник вскоре после девяти вечера вместе с однотипным эсминцем «Сперри», офицеры которого прибыли на корабль прямо с официального ужина в офицерском клубе и теперь красовались на мостике в клубных пиджаках, черных галстуках и позолоченных флотских поясах. Была черная атлантическая ночь, когда мы покидали Ньюпорт и проходили остров Блок-Айленд, потом мы повернули на юг и шли по курсу в темноте, чувствуя в себе непривычное напряжение.

За исключением того, что мы услышали от президента перед самым убытием, мы не знали, что именно нам предстоит делать. На следующее утро на юте старпом сказал, что по телетайпу частями передается совершенно секретный боевой приказ; как исполняющий обязанности офицера-связиста, я отвечал за раскодирование послания, буква за буквой, и заниматься этим пришлось в тесной и узкой рубке шифровальщика. В те дни раскодирование представляло из себя медленный процесс, а боевой приказ был объемным материалом длиной более чем в двести страниц. Высокая степень секретности не позволила передать его на флот по телетайпу с обычной системой защиты, поэтому я провел несколько следующих дней в крохотной рубке, выцарапывая слово за словом, а мир вокруг меня вертелся в нескончаемой спирали кризиса.

На корабле не было ни одной инструкции касательно того, чем мы должны будем заниматься во время блокады. Тогда, как обычно, мы выработали свой план и решили, что во время следования в омывающие Кубу воды мы будем проверять все суда, которые мы встретим, узнавать их порты назначения, и, если они идут на Кубу, останавливать их и проверять на предмет наличия контрабанды. На борту «Блэнди» мы разработали свой собственный метод распознавания контрабанды, основанный просто на нашем понимании того, какие грузы могут способствовать росту военной мощи Кубы. Военная мощь доминировала в наших разговорах в кают-компании. Старпом говорил, что пушки, танки, ракеты и взрывчатые вещества являются безусловно контрабандой, а вот Фрэнк Фленеген хотел останавливать и захватывать все корабли, перевозящие сахар и ром. Старпом взорвался, заявив, что мы недостаточно серьезно подходим к этому вопросу, и выскочил из кают-компании. Тем временем я в крохотной рубке шифровальщика день и ночь возился с приказом, пока, наконец, он не приобрел своей формы.