– Ты боишься, что я не выживу, – заключила Мадлен с ноткой изумления в голосе. – Я правильно поняла тебя?

– Любой ребенок, рожденный от меня, будет слишком крупным, а ты…

– Я не настолько хрупкая, – возразила Мадлен, уставив шись в его хмурое лицо. – Логан, посмотри на меня! Обешаю тебе: ни со мной, ни с ребенком ничего не случится.

– Ты не вправе давать такие обещания, – отрезал он.

Мадлен раскрыла рот, чтобы возразить, но вдруг вспомнила, что роды доставляли ее матери немало страданий. Логан был прав: она не могла поручиться, что все будет в порядке.

– А если твои опасения оправдаются и случится самое страшное? – спросила она. – Неужели из-за этого надо скрывать свою любовь?

Логан повернулся к ней с искаженным болью лицом и подозрительным блеском в глазах.

– Не знаю, черт побери!

– Неужели тебе еще не надоело сторониться людей, даже тех, кто тебе дорог? – прошептала Мадлен, глядя на него с любовью и состраданием. – Логан, мы вместе. Нам незачем страдать от одиночества.

Эти слова оказались последней каплей. Челюсть Логана дрогнула, в несколько шагов он преодолел разделяющее их расстояние и заключил Мадлен в крепкие объятия.

– Мне не жить без тебя, – срывающимся голосом признался он.

– Это и ни к чему. – Мадлен пригладила ладонью его волосы и поцеловала влажную щеку, ослабев от ошеломляющего облегчения.

Логан вздрогнул и приник к ее губам в страстном поцелуе, который длился вечно.

– Ты останешься? – замирающим голосом спросил он.

– Да, да… – Мадлен искала губы мужа, нежно прижимаясь к нему, и он застонал от невыносимого желания.

Логан рискнул и излил душу – впрочем, выбора у него не было. Он отнес Мадлен в постель и предался с ней любви с ошеломляющей нежностью, дрожа от страсти.

Потом Мадлен лежала в его объятиях, не в силах пошевелиться, а Логан влюбленными глазами смотрел на нее, приподнявшись на локте. Затем, склонившись над ней, он прижался губами к ее животу, и у Мадлен навернулись на глаза счастливые слезы.

– Все будет хорошо, – прошептала она, целуя Логана в ухо. – Поверь мне.

Мадлен снова поцеловала мужа, чувствуя, как ее сердце тяжелеет от любви.

Родовые муки длились уже десять часов. Выдворенный из спальни, где рожала Мадлен, Логан сидел в соседней гостиной, сжимаясь при каждом звуке, доносящемся из-за двери. Единственным утешением было присутствие Джулии рядом с Мадлен: она не только ободряла роженицу, но и помогала врачу и повитухе. Но ничто не могло развеять тревогу Логана.

Первые несколько часов он провел рядом с Мадлен, страдая вместе с ней, пока наконец доктор Брук не велел ему выйти из комнаты.

– Найдите бутылку бренди, – посоветовал Брук с обнадеживающей улыбкой. – Роды могут затянуться надолго.

Логан успел выпить уже полбутылки, но так и не избавился от гложущего страха. Перед его глазами стояла стонущая от боли жена, он вновь и вновь видел, как она вцеплялась в скрученную простыню при каждой схватке, как кусала до крови губы…

– Боже милостивый, Джимми! – Войдя в гостиную, Эндрю присел рядом с Логаном и слабо улыбнулся. – Видно, нелегко тебе приходится!

Логан ответил ему гневным взглядом.

– Странно, – продолжал беспечно Эндрю, – в кои-то веки я протрезвел, а ты, наоборот, набрался!

Последние несколько месяцев Эндрю ограничивался бокалом вина за ужином. Характерный румянец исчез с его щек, он обрел былую стройность и вновь стал походить на гибкого подростка, каким когда-то был. Кроме того, он бросил азартные игры и сумел выплатить долги и проценты. Ему даже удалось завязать новые, более близкие отношения с Рочестером, которого смягчила весть о мнимой смерти сына.

– Я еще не пьян, – возразил Логан и поморщился, услышав сдавленный крик из спальни. Эндрю оглянулся на дверь.

– Ты сидишь как на иголках, – произнес он. – Успокойся, Джимми. Для любой женщины роды – обычное дело. Почему бы тебе не спуститься вниз вместе со мной? Честно говоря, я устал вести светскую беседу с родственниками твоей жены, несмотря на их респектабельность. Отвлекись, вспомни о долге хозяина.

– Да я лучше проползу по полю, усыпанному битым стеклом!

На лице Эндрю мелькнула лукавая улыбка.

– Великий Логан Скотт наконец-то влюбился без памяти! Не ожидал стать свидетелем такого зрелиша!

Но Логан был слишком взволнован, чтобы отвечать. Он перевел взгляд на портрет Мадлен, шедевр Орсини, заслуживший похвалы всех компетентных критиков и ценителей Лондона. Художник изобразил Мадлен сидящей у окна. Опершись локтем на ореховый столик, она задумчиво смотрела вдаль. Белое платье скрывало всю ее фигуру, за исключением кокетливо приспущенного рукава, обнажающего изгиб плеча.

Нарисовав Мадлен в профиль, Орсини подчеркнул тонкую красоту ее черт, а обнаженные шея, руки и плечо наводили на мысль о нежности кожи этой прекрасной женщины. Портрет поражал контрастами: Мадлен выглядела невинной и в то же время чувственной, ее лицо было серьезным, а в глазах играл лукавый огонек – блеск падшего ангела.

– Прелестно! – оценил портрет Эндрю, проследив за взглядом Логана. – Глядя на портрет Мадлен, ни за что не догадаешься, какой упрямой может быть эта женщина. – Он улыбнулся Логану. – Она превосходно перенесла беременность, Джимми. Будь я азартным человеком, я бы держал пари, что роды окажутся легкими.

Логан едва заметно кивнул, не сводя глаз с картины. Последние несколько месяцев его жизни были наполнены безоблачным счастьем. Мадлен затмила для него весь свет, заполнила пустоту его жизни, прогнала горечь и боль, заменив их радостью. Но даже эта большая любовь Логана не шла ни в какое сравнение с тем чувством, которое Логан сейчас испытывал к ней. Он был готов спуститься в преисподнюю, лишь бы избавить ее от страданий хотя бы на минуту. Сознавая, что она мучается в одиночестве, а он ничем не может ей помочь, Логан сходил с ума.

Крик ребенка донесся из-за двери неожиданно. Этот пронзительный звук сорвал Логана с места. Побелев как мел, он ждал – ему казалось, что прошел целый час, но на самом деле пролетела всего минута.

Дверь открылась, и на пороге появилась Джулия с радостной улыбкой на усталом лице.

– И мать, и ребенок живы. Войди, отец, взгляни на свою дочь!

Логан непонимающе уставился на нее.

– А Мэдди?.. – Он осекся и облизнул вдруг пересохшие губы.

Улыбнувшись, Джулия ласково коснулась его щеки.

– С ней все хорошо, Логан. Она жива.

Поздравляю, брат! – воскликнул Эндрю, вынимая из безвольно обмякших рук Логана бутылку с бренди. – Дай-ка ее сюда. Тебе она больше не понадобится.

Сообразив наконец, что произошло, Логан бросился в спальню.

Эндрю задумчиво поглядел на полупустую бутылку в своей руке и передал ее Джулии.

– Лучше заберите ее, – попросил он, – пока еще я не доверяю самому себе. Слава Богу, у меня остались другие радости в жизни!

Почти не обращая внимания на сердечные поздравления врача и повитухи, Логан подошел к кровати и присел рядом с Мадлен. Она с трудом приподняла веки.

– Мэдди… – дрогнувшим голосом выговорил Логан, поднес к губам ее руку и нежно приник к ладони.

Разгадав выражение его лица, Мадлен что-то невнятно пробормотала и притянула мужа к себе. Он уткнулся лицом в ее грудь и тяжело вздохнул.

– Со мной ничего не случилось, – уверяла Мадлен, поглаживая его по голове. – Все прошло на редкость удачно.

Их губы встретились, и, ощущая знакомый сладковатый привкус, Логан почувствовал, как его паника утихает.

– Я до смерти перепугался, – признался он, отстраняясь от жены. – Больше я никогда не решусь на такое испытание.

– Боюсь, тебе придется вновь пройти его, дорогой. Нашей дочери понадобится брат.

Логан перевел взгляд на сверток, лежащий на сгибе руки Мадлен. Ребенка закутали в белоснежное одеяльце, его крошечное розовое личико морщилось в недовольной гримаске. На лобик спускалась реденькая каштановая челка. Логан осторожно коснулся шелковистых волос.