Логан невольно вздрогнул. Словно сквозь сон он услышал ледяной голос лорда Мэтьюза:

– Очевидно, мишенью моей дочери стали вы, мистер Скотт. Ответьте же, удалось ли мне с помощью Божией подоспеть вовремя?

Логан ждал, что Мадлен сама ответит отцу. «Скажи ему, черт возьми!» – мысленно молил он, но Мадлен молчала.

– Вы опоздали, – с безучастным видом произнес Логан.

Мадлен потерла ладонью лоб, словно страдая от нестерпимой головной боли.

Логан не сразу осознал, что произошло. Но в конце концов истина открылась ему.

Для Мадлен все происходящее было игрой. Пока его терзали муки любви, Мадлен обвела его вокруг своего хрупкого пальчика, поставив в глупейшее положение. Логан вспыхнул от унижения, которое, однако, было самым слабым из чувств, нахлынувших на него в эту минуту. Опять, с отвращением думал он. Женщина вновь предала его. Но на сей раз все оказалось гораздо хуже.

Логан с ненавистью уставился на Мадлен, Она оказалась всего-навсего дорогой породистой кобылой, чье единственное предназначение в жизни – произвести на свет чистокровное потомство. Требовать большего она была не вправе. Для женщин ее круга брак не имел ничего общего с любовью – брак являлся всего лишь сделкой ради экономических и общественных выгод. А Мадлен Мэтьюз, взбунтовавшись, использовала его, Логана, чтобы уклониться от своих обязанностей.

– Но почему вы выбрали именно меня? – в растерянности прохрипел он.

Мадлен сделала шаг в его сторону, с мольбой протянув к нему руку. Логан невольно отпрянул, понимая, что не выдержит ее прикосновения.

Она остановилась, осознав, что Логан не желает подпускать ее к себе. Происходящее представлялось Мадлен нереальным, все казалось фальшивым – и поза

Отца, и сдержанность Логана, и ее собственное ощущение утраты. Если бы слова расставили все по своим местам! Если бы Логан понял, что нелепая выходка молоденькой девушки превратилась в истинную любовь! Мадлен была готова на все, только бы облегчить муки, которые сейчас испытывал Логан, только бы избавить его от страданий.

– Элеонора показала мне ваш портрет, – объяснила она, не сводя глаз с любимого лица. – Я сочла вас… ловеласом. – Она вспыхнула, понимая, как глупо прозвучали ее слова. – Нет, я не это хотела сказать. Я., еще тогда почувствовала к вам влечение и захотела… – Мадлен снова замолчала и беспомощно покачала головой, она не находила слов, чтобы объяснить свой поступок.

– Весьма польщен, – сухо произнес Логан, которого, судя по всему, признание Мадлен не слишком обрадовало.

– Вы не понимаете, каково мне было… – Но что бы она ни говорила, Логан расценивал ее слова как оскорбление. «Я люблю тебя!» – хотелось крикнуть Мадлен, но она не имела права говорить о любви. Услышав подобное признание, Логан стал бы еще больше презирать ее. Мадлен отвернулась.

К Логану подошел лорд Мэтьюз.

– Мистер Скотт, не знаю, стоит ли возлагать на вас ответственность за случившееся – судя по всему, в этой игре вы оказались просто пешкой. Полагаю, можно было только надеяться, что вы не прикоснетесь к Мадлен, но от такого мужчины, как вы, я не ждал ничего иного, кроме осквернения невинной юной девушки. – Мэтьюз устало прикрыл глаза. – Полагаю, разговор о возмещении ущерба едва ли уместен…

– Какое возмещение вас могло бы устроить? – холодно осведомился Логан.

– Я хотел бы, чтобы Мадлен вновь оказалась достойной партией для лорда Клифтона, но поскольку подобное невозможно, я удовлетворюсь вашим молчанием. Я и моя семья… мы постараемся скрыть позор, насколько это возможно. Мы позаботимся о будущем Мадлен, каким бы оно ни было. От вас я прошу лишь одного – отрицать слухи, если таковые возникнут.

– С удовольствием, – отозвался Логан, не глядя на Мэдди. Для него она больше не существовала.

– Логан, прошу вас! – прошептала она. – Я не вынесу такого расставания!

– Миссис Бичем проводит вас до двери, – безучастно произнес Логан. – Всего хорошего, лорд Мэтьюз. – Он вышел из комнаты, мечтая только об одном; поскорее оказаться подальше от Мадлсн.

Логан не сразу понял, что очутился в своих покоях. Закрывшись изнутри, он глубоко вздохнул, Ему казалось, что он погружается под воду и никак не может всплыть, задыхается. Долгое время Логан стоял посреди комнаты, стараясь ни о чем не думать. Но голос Мадлен эхом звучал у него в ушах: «Я люблю тебя, Логан, люблю тебя…»

Он даже не подозревал, что она окажется столь искусной актрисой. Ее слова звучали абсолютно искренне. Он даже позволил себе поверить в них.

Веки Логана горели огнем. Подняв руку, он попытался разогнать туман, всплывший перед глазами, и почувствовал на щеках влагу. Логан задохнулся от ненависти к самому себе,

Из его груди вырвался стон отчаяния. Машинально нащупав стоявшую на столе китайскую вазу эпохи династии Тан, Логан швырнул ее, не глядя, на пол. Раздался звон – бесценное произведение искусства разлетелось на мелкие осколки. Казалось, этот звук разбудил в Логане демона разрушения. Не сознавая, что делает, он сорвал со стены картину и с треском разодрал холст. Затем обрушил свой гнев на другие предметы, оказавшиеся поблизости. Его руки крушили стекло, дерево и фарфор, пока он наконец не опустился в изнеможении на колени, уронив на пол окровавленные кулаки.

Тихий стук в дверь вернул его к реальности.

– Мистер Скотт, ответьте! Мистер Скотт… В замке лязгнул ключ, и Логан повернул к двери искаженное яростью лицо. У порога стояли встревоженные миссис Бичем и Дени.

– Убирайтесь! – прохрипел он.

Потрясенные и перепуганные увиденным, слуги незамедлительно удалились, оставив хозяина среди обломков и обрывков шедевров. Логан мрачно уставился в пол. Он чувствовал, как умирает часть его души, а вместе с ней исчезают теплота и нежность, способные преобразить его жизнь. Он никогда не станет прежним. Никогда и никому не позволит вновь причинить ему боль.

ЧАСТЬ II

– Логан! – радостно воскликнула Джулия, поднимаясь с длинной бархатной софы. За время беременности она немного пополнела, но при деятельном образе жизни герцогини лишние фунты вскоре должны были бесследно исчезнуть. Впрочем, некоторая полнота лишь подчеркивала ее красоту, придавала Джулии притягательность, неотразимую для любого мужчины.

В какой-то момент на лице герцогини промелькнуло выражение озабоченности, но Джулия, приветливо улыбнувшись, тотчас же скрыла свою тревогу

С тех пор как у четы Лидс родился сын, прошло два месяца. Только теперь Логан решился совершить путешествие из Лондона в великолепный замок герцога в Йоркшире. Древнее строение со стенами медового оттенка, перестроенное внутри, было светлым и уютным. Замок служил идеальным хранилищем для коллекций гобеленов, картин и скульптур, которыми Логан искренне восхищался. Но из всех своих сокровищ герцог больше всего дорожил женой и двумя прелестными детьми – Викторией, четырехлетней девчушкой с золотистыми локонами, и новорожденным Кристофером.

– Долго же ты собирался, прежде чем приехал взглянуть на малыша, – с мягким упреком произнесла Джулия, крепко пожимая руку гостю.

– В театре скопилось слишком много дел, – объяснил Логан, отвечая на дружеское пожатие и

Сразу отстраняясь. Он подошел к колыбели красного дерева, застеленной вышитым белоснежным бельем, и оглядел малыша. Кристофер Уильям, маркиз Сэвадж и будущий герцог Лидс, почивал, сунув в рот крохотный пальчик. Его личико казалось почти идеальной копией внушительных отцовских черт.

Присев на софу, Джулия горделиво улыбнулась.

– С твоей стороны было очень любезно прислать столько подарков, в особенности для Виктории. Большинство людей при появлении новорожденных не вспоминают о старших детях.

Джулия кивнула в сторону дочери, играющей на полу с подарком Логана игрушечным театром, напоминающим «Столичный», с настоящим бархатным занавесом и искусно сделанной сценой. К театру прилагался набор крохотных куколок в костюмах актеров, расписанные задники и декорации.