Ее поза была настолько недвусмысленной, что Логан с трудом сдержал смех.

Очаровательное предложение, – заметил он, хотя его тон подразумевал совсем обратное. – Но меня из всех женщин интересует только моя жена.

Джастина прищурилась, не скрывая зависти, в глазах ее вспыхнул огонек ярости.

– Это не правда! – выпалила она. – Не может быть, чтобы вы предпочли мне эту робкую дурнушку!

Логан смотрел на нее с издевательской улыбкой. Ту дерзкую девушку, которая своевольно вторглась в его жизнь и перевернула ее, решительно нельзя было назвать робкой дурнушкой.

– Леди Бэгворт, советую вам привести в порядок туалет и вернуться в зал.

Но резкий отпор Логана только воспламенил решимость Джастины.

– Я заставлю вас увлечься мной, – заявила она и бросилась к Логану.

Логан моментально забыл о язвительности, отбиваясь от женщины, вдруг заключившей его в объятия. Коробка упала, дорогие сигары рассыпались по ковру. Логан задохнулся от негодования. Происходящее походило на самый низкий фарс. В пылу борьбы Логан не услышал, как дверь библиотеки открылась. Внезапно прозвучавший голос жены вернул Логана к действительности, и он изумленно обернулся. Увидев Мадлен, он яростно выругался про себя.

– Я ищу тебя по всему дому, Джастина, – сказала Мадлен ледяным тоном, старательно отводя взгляд от Логана. Понять, о чем она думает, было невозможно: ее лицо оставалось непроницаемым.

Логан стиснул зубы. Платье Джастины было в беспорядке, они стояли вплотную друг к другу… Он прекрасно понимал, как все это выглядит со стороны. Досаднее всего было сознавать, что он оказался в нелепом положении по вине женщины.

Смерив Джастину убийственным взглядом, он отпихнул ее в сторону и повернулся к Мадлен. Внутренний голос язвительно предложил ему воспользоваться случаем и унизить Мадлен – раз и навсегда. Но Логан мгновенно отверг эту мысль. Пусть Мадлен думает о нем что угодно, только не считает его поклонником своей сестрицы. Логану не улыбалась роль неверного мужа.

– Мэдди… – начал он и впервые в жизни почувствовал, что ему не хватает слов. Покрывшись испариной, задыхаясь от ярости, он обдумывал десятки объяснений, но не издавал больше ни звука.

Джастина свысока окинула Мадлен взглядом и торжествующе улыбнулась.

– Похоже, твой муж не сумел совладать с собой, – заявила она, – Я хотела всего лишь поговорить с ним, а он…

– Мне известно, что произошло, – спокойно ответила Мадлен. – И я была бы весьма признательна тебе, если бы впредь ты воздержалась от разговоров с моим мужем. Он не заслуживает подобного обращения… Впрочем, как и я.

Джастина оправила платье и подтянула рукава.

– Можете говорить что хотите, – звенящим голосом обратилась она к Логану. – Уверена, вы изобразите себя невинной жертвой, а она по своей наивности вам поверит. – Стремительными шагами Джастина вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Логан смотрел на жену, чувствуя себя как в детстве, когда его ловили на какой-нибудь шалости.

– Мэдди, я не приглашал ее…

– Знаю, – коротко кивнула она. – Ты не стал бы соблазнять сестру жены, даже если бы увлекся ею.

– Я равнодушен к ней, – пробормотал Логан, запустив пальцы в волосы и взъерошив их.

– Подожди, не делай так. – Мадлен подошла поближе и протянула затянутую в перчатку руку, чтобы пригладить ему волосы. Ее нежное прикосновение смягчило Логана. – Так или иначе, Джастина не рассчитывала на многое. Ей требовалось лишь внимание.

– Она чуть не поплатилась за это. Я был готов убить ее.

– Мне жаль, что ты оказался в таком положении. Логан взял руку Мадлен и задержал ее в своей ладони, глядя ей в глаза.

– Ты вправе подозревать самое худшее, Мэдди.

– Я ни в чем тебя не подозреваю, – мягко возразила она.

Логан лишь недоверчиво покачал головой.

– Если бы мы поменялись местами, я заподозрил бы тебя во всех смертных грехах.

Легкая улыбка тронула губы Мадлен.

– В этом я не сомневаюсь. Ее слова воспламенили Логана.

– Тогда какого же черта ты заявляешь, что веришь мне, хотя знаешь, что я бы тебе ни за что не поверил?

– С какой стати я должна не верить тебе? – невозмутимо спросила Мадлен. – Ты всегда был благороден и великодушен со мной.

– Благороден? – переспросил Логан, уставившись на нее, как на помешанную. – Я лишил тебя девственности, ты забеременела от меня…

– Когда я начала работать в «Столичном театре», ты всеми силами избегал меня, а я буквально преследовала тебя. Ты совершил решительный шаг, лишь когда убедился, что я согласна, а узнав, что я забеременела, ты женился на мне, несмотря ни на что. Я солгала, но взамен увидела от тебя только честность и справедливость…

– Довольно! – Его лицо окаменело. – Я вел себя, как последний ублюдок, и в ближайшее время меняться не намерен, поэтому советую тебе забыть о лести и робких взглядах, потому что этим меня не возьмешь, ясно?

Похоже, он не контролировал своих слов, пока вдруг не ощутил прикосновение нежной кожи Мадлен, соблазнительной полоски наготы между короткими рукавами платья и верхом длинных перчаток.

– Ясно, – кивнула Мадлен. Ее мягкие губы были так близко, что Логан испытал острое желание стереть с них поцелуем улыбку и запустить обе руки под вырез бархатного платья. Он мечтал лишь о плотских удовольствиях. Ни в доверии Мадлен, ни в ее привязанности он не нуждался.

Заведя руки за спину Мадлен, он сжал ее ягодицы и притиснул ее к себе.

– Я хочу тебя! – пробормотал он, уставившись на ложбинку над вырезом платья. Наконец, не выдержав, он уткнулся лицом в благоуханную впадинку. – Пойдем со мной наверх.

– Сейчас? – удивленно выговорила Мадлен и осеклась, почувствовав нажим его возбужденной плоти.

– Да, немедленно.

– Но ведь у нас гости…

– Пусть развлекаются сами. Мадлен потрясение расхохоталась.

– Потом, – сказала она. – Гости заметят, что мы исчезли, пойдут разговоры…

– Пусть! – Логан окончательно лишился способности рассуждать здраво. Для него потеряли всякий смысл неприятности Эндрю, пересуды гостей, приличия и видимость. – Пусть знают, что я блаженствую с тобой наверху, пока они веселятся в зале… Пусть видят, чти ты моя… – Жадно прильнув к губам Мадлен, он упивался ее вкусом, теряя рассудок от нежного аромата ее кожи. Он запустил пальцы в ее тщательно уложенные волосы, по одной выбирая шпильки из золотисто-каштановых кудрей, и Мадлен ахнула, попытавшись отпрянуть.

– Ладно, – неуверенно произнесла она, в смущении покраснев, – я буду рада принять тебя, но гости не дадут нам даже дойти до лестницы.

Усмехнувшись, Логан закрыл ее губы кратким и решительным поцелуем.

– Не завидую тому, кто встанет на моем пути, – заявил он и повлек Мадлен к двери.

Через месяц беременность Мадлен стала очевидной, и выходы в свет ей пришлось ограничить. Когда она отправлялась за покупками, кататься или гулять по парку, ее неизменно сопровождали двое слуг, которых Логан снабдил особыми наставлениями. Мадлен запрещалось переутомляться, появляться там, где, по мнению Логана, было небезопасно. Кроме того, она должна была как следует питаться.

– Терпеть не могу, когда со мной обращаются, как с ребенком, – заявила Мадлен Логану как-то утром, сидя у туалетного столика. Она ничего не могла с собой поделать: потеря недавно обретенной свободы раздражала ее. Однажды узнав, что значит поступать так, как вздумается, и бывать, где ей заблагорассудится, Мадлен трудно было вести жизнь затворницы, приличествующую женщине в ее положении. – За что бы я ни взялась, вокруг меня собирается целая толпа слуг, жаждущих помочь, позаботиться обо мне или чем-нибудь меня накормить! – жаловалась она.

Вместо того чтобы воспринять слова жены иронически или небрежно, Логан внимательно выслушал ее.

– С тобой обращаются не как с ребенком, – возразил он, – а как с человеком, благополучие которого я ценю превыше всего.

– Мне кажется, что я попала в тюрьму, – мрачно возразила Мадлен, – Мне хочется вырваться отсюда, заняться чем-нибудь…