Втолкнув Одри в дом, Дэн захлопнул дверь и решительно запер ее на засов.
— Почему ты запираешь замок? — Несмотря на все усилия, голос звучал прерывисто и испуганно. — Неужели ты думаешь, я убегу?
— Сомневаюсь, что в мире существуют замки, которые могут удержать тебя, — с горькой усмешкой ответил Дэн. — Ты проявила необычайную изобретательность, дорогая. В любом случае, ты ведь сама захотела остаться, не так ли?
С силой ухватив Одри за руку, он усадил ее на диван. От неожиданности она почти рухнула на подушки, Дэн сел рядом. Неожиданно он стал покрывать поцелуями ее лицо. В этих поцелуях не было ни нежности, ни страсти, они лишь подтверждали его мужское превосходство над ее женской слабостью; он целовал ее долго, пока она не стала задыхаться.
Отпустив наконец ее губы, Дэн вынул из-под ее спины подушки — теперь Одри уже не сидела, а лежала на диване. С холодным выражением лица он умелыми пальцами расстегнул ее блузку. Достигнув передней застежки лифчика, он тоже расстегнул его, высвобождая нежную грудь. Он любовался ею и пока не трогал: казалось, он решает, что предпринять дальше. Одри понимала, что это была намеренная попытка запугать ее, и сердце ее билось с невероятной силой.
С той же аккуратностью он расстегнул юбку и быстро стащил ее, оставив на Одри только полупрозрачные трусики. Подбираясь к тончайшей кружевной ткани, его пальцы ласкали ее живот, потом бедра… Она лежала, замерев, затаив дыхание. Когда он снял с нее и трусики, она продолжала лежать так же тихо и безучастно. Он принялся медленно исследовать лежащее перед ним обнаженное тело. Одри напугало это холодное, лишенное какого бы то ни было чувства рассматривание, ее ужасала также собственная беспомощность — она попыталась отстранить его от себя, однако Дэн с грубой уверенностью отвел ее руки и мягко предупредил:
— Лучше тебе лежать спокойно, дорогая. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я причинил тебе боль.
В его голосе послышались холодные, садистские нотки, и Одри умоляюще прошептала:
— Пожалуйста, не надо, Дэн!
Он взял ее за подбородок и повернул к себе:
— Ну что, ты уже жалеешь, что не поехала с Шоном?
Она инстинктивно поняла, что, если признает это, если скажет сейчас, что ненавидит его, он немедленно ее отпустит, поэтому она, превозмогая страх, прошептала:
— Нет, я ни о чем не жалею, Дэн. Я сама хотела остаться.
Его неожиданное движение заставило ее вздрогнуть, но он не ударил ее, как она ожидала, он лишь снял с поврежденной руки повязку и отбросил ее в сторону.
— Нет, нет, пожалуйста, — закричала она, испугавшись, что он причинит больше боли себе, нежели ей. — Я не буду сопротивляться тебе. Я сделаю все, что ты захочешь…
— Конечно, ведь ты меня боишься до смерти.
Одри хотела возразить, сказать, что это не так, что она любит его. Но она понимала: момент для такого признания был неподходящим, и поэтому сказала:
— Нет, Дэн, просто я твоя жена и хочу, чтобы ты любил меня.
— А ты уверена, что это не будет для тебя унизительным? — с горькой усмешкой спросил Дэн и, поднявшись с дивана, вышел из комнаты.
Минуту спустя послышался звук отпираемой двери.
Одри, чуть не плача, дрожащими руками натянула на себя одежду и направилась в кухню, чтобы сварить себе кофе. У нее было такое чувство, что ею пренебрегли.
На столе она заметила ключи от машины и карту местности: видимо, Дэн давал ей еще один шанс, однако она не прикоснулась ни к ключам, ни к карте. Она останется и будет бороться за свое счастье, пусть оно и будет коротким.
Выпив кофе и убрав остатки еды, она вернулась в комнату, чтобы привести все в порядок: убрала в шкаф одеяло, взбила диванные подушки и стала готовить ужин.
Скоро стемнело, но Дэн не возвращался. Одри успокаивала себя тем, что он отлично знаком с окрестностями, так что с ним ничего не может случиться. И все же Дэн был нездоров, поэтому она почувствовала огромное облегчение, когда услышала наконец его шаги на веранде.
Она сидела в кресле перед камином, не зажигая света. Войдя в дом и увидев этот полумрак, Дэн встревоженно окликнул ее. Она отозвалась, и он пробормотал что-то, похожее на «Слава богу».
— Почему ты сидишь в темноте?
— Я люблю смотреть на огонь, — ответила Одри кротко. — А потом я ведь сказала тебе, что не собираюсь больше никуда убегать. — Не получив никакого ответа, она добавила: — Если хочешь есть, в плите запеканка.
— Одри, я… — с трудом начал Дэн.
— Не знаю, как ты, — беззаботно прервала его Одри, — но я страшно голодна.
Она поняла, что смутила его своим тоном. Дэн ожидал от нее чего угодно, но только не этого радостно-приветливого обращения. Он выглядел усталым, вокруг рта пролегли горькие складки. Она вдруг с необычайной остротой почувствовала, что он тоже страдает и страдал все это время.
Они ели молча, все попытки Одри завязать непринужденную беседу провалились. Допив кофе, Дэн сухо предложил:
— Я думаю, сегодня нам обоим следует лечь пораньше. Ты пойдешь в душ?
Одри была разочарована: она надеялась, что они посидят перед камином и у нее появится возможность спокойно поговорить с ним. Увы, ничего не вышло.
Выйдя из ванной и затягивая на ходу пояс халата, Одри застала Дэна стоящим перед камином. Он задумчиво смотрел на огонь и непроизвольным движением поглаживал больную руку. Поборов желание подойти и обнять его, Одри весело заявила:
— Душ свободен.
Он молча кивнул и вышел из комнаты.
Одри не пошла спать. Скрестив ноги, она уселась перед камином. Дэн вернулся минут через десять, на нем тоже был купальный халат, густые белокурые волосы еще не высохли. Погасив свет, он направился к двери спальни.
— Хочешь, я затушу камин?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет-нет, я еще не хочу спать. Посижу здесь немножко…
Вопреки ее ожиданиям, он не присел рядом, а удалился в спальню, затворив за собой дверь. Однако через несколько минут дверь открылась.
— Ты что, хочешь проверить, насколько далеко можешь меня оттолкнуть? — Выражение его лица было жестким.
Одри взглянула на него невинным взглядом.
— Конечно нет.
— Нет, ты определенно ищешь нового конфликта.
— Ты ошибаешься, Дэн, — возразила она. — Я просто ищу возможность показать тебе, что я чувствую.
— Обойдусь без благодарности, — скрипнув зубами, проговорил Дэн.
— Ну и ладно. Тем более я не собираюсь тебя благодарить. Ты спас мне жизнь, но и я в долгу не осталась, так что, на мой взгляд, мы квиты. И что плохого в том, что я хочу спать со своим мужем?
— Совсем недавно ты заявляла, что быть моей женой для тебя унизительно… Не станешь же ты убеждать меня в том, что происшествие на ручье никак не связано с резкой переменой твоего настроения?
— Нет, — медленно произнесла Одри, — я не стану этого утверждать. То, что случилось, заставило меня понять, что жизнь слишком коротка, чтобы попусту тратить время на противостояние друг другу, что надо ловить свое счастье, пока оно плывет к тебе в руки. Ты ведь хочешь меня, а я…
— Ты ошибаешься. Я тебя не хочу. — Его слова упали, как льдинки.
Она на секунду замерла от ужаса, но тут же пришла в себя и смело выкрикнула:
— Я тебе не верю, слышишь? Если ты не хочешь меня, зачем же заставил выйти за тебя замуж?
— Пожалуй, пришло время показать тебе вот это. — Дэн подошел к письменному столу и достал из ящика запечатанный конверт.
Внезапно онемевшими пальцами Одри с трудом распечатала его и, развернув лист бумаги, узнала кривой и небрежный почерк отца.
Дорогая моя девочка, теперь ты знаешь правду: Дэн обещал все тебе рассказать, когда наступит подходящий момент. Надеюсь, что ты не слишком на меня сердишься.
Я сожалею, что позволил делу с твоим замужеством зайти так далеко. Все надеялся: ты наконец поймешь, что Ивлин Кросби не подходит тебе и сама разорвешь помолвку. Когда этого не произошло, я начал ломать голову над тем, как помешать вашей свадьбе. Мне не захотелось слишком уж давить на тебя, это только бы усилило твою решимость поступить по-своему.
