— Как приятно удостоиться сравнения с классическими развалинами. — Маркус вышел из экипажа и взял Ифигинию под руку. Потом бросил быстрый взгляд на Динкса:

— Я скоро вернусь.

Динкс, привыкший за долгие годы к образу жизни своего хозяина, понимающе кивнул с оттенком веселой снисходительности.

Ифигиния резко взглянула на Мастерса, который с невозмутимым видом вел ее вверх по ступеням к дверям пятого особняка по площади Утренней Розы.

— Что все это значит?

— Смелее, моя дорогая! — Маркус одобрительно посмотрел на новые газовые фонари, горевшие над подъездом каждого особняка. — Очевидно, вы хотели бы пригласить меня к себе в дом на бокал бренди?

— В дом?! — Ифигиния возмущенно повысила голос. — Что за глупости, сэр?! Я вовсе не собираюсь пускать вас в свой дом в столь поздний час!

— Нам с вами нужно еще многое обсудить, миссис Брайт, и вряд ли удастся найти более подходящее время и место для беседы. — Маркус решительно протянул руку к дверному молотку.

— Нет-нет, постойте, не стучите! — испуганно вскрикнула Ифигиния. — Я просила экономку не дожидаться меня. У меня свой ключ в ридикюле.

Маркус протянул руку. Поколебавшись, Ифигиния протянула ему ключ. Он молча взял его и отпер дверь.

Ифигиния быстро шагнула в темный холл. Схватила свечу, стоявшую на ближайшем столике, торопливо зажгла ее и повернулась лицом к графу:

— Сэр, я думаю, вам не следует заходить сюда.

Маркус лениво перенес ногу в изящном ботинке через порог и улыбнулся.

— Если вы и в дальнейшем собираетесь поддерживать любопытство света, — вкрадчиво произнес он, — то, боюсь, вам придется позволить мне зайти на минутку. Поймите, все ожидают от нас с вами именно этого.

— Ожидают? — Она неуверенно подняла глаза. — То есть вы позволите мне и дальше притворяться вашей любовницей?

— Почему бы и нет? — Маркус шагнул за порог и с глухим стуком захлопнул за собой дверь. — Во-первых, если ваша тайна будет раскрыта, вы не сможете довести до конца свое расследование. А во-вторых, вы будете с позором изгнаны из общества безо всякой надежды когда-нибудь туда вернуться.

— Вы правы, сэр. Не могу выразить, как я вам благодарна. Понимаю, вы мне не верите, но ваша откровенность достойна самого искреннего восхищения. Вы подтвердили все самое лучшее, что я узнала о вас.

— Согласен с вами, миссис Брайт. Я хотел бы еще ненадолго продлить ваш спектакль — по крайней мере до тех пор, пока не получу ответы на все свои вопросы… Это ваша библиотека? — Маркус прошел в левое крыло холла.

— Да. — Подобрав юбки, она бросилась за ним. — Милорд, вы столь великодушны!

— Знаю. — В густой темноте Маркус видел лишь смутные очертания предметов. Он решительно направился в ту сторону, где, как ему показалось, стоял камин.

— В конце концов, теперь выяснилось, что вы не были жертвой шантажа, а значит, никакой долг не заставляет вас помогать мне в расследовании.

— Вот уже много лет никакой долг не мог заставить меня пошевелить и пальцем. Я давно считаю абсолютно бессмысленными подобные стимулы. Однако время от времени я совершаю кое-какие поступки, повинуясь любопытству и… Проклятие! — Маркус сморщился, ударившись ногой обо что-то большое и твердое.

— Осторожно, милорд! — Ифигиния выше подняла свечу. — Эта комната сейчас несколько загромождена.

— Я уже понял.

Пламя свечи бросало пляшущие тени на стены комнаты, заваленной фрагментами скульптур, погребальными масками, урнами со странными рисунками и огромными амфорами. Еще более причудливой выглядела мебель. Возле окон стояли кресла на когтистых звериных лапах, головы грифонов украшали подлокотники. Массивный греческий диван, обитый зеленым бархатом с ниспадающей зеленой бахромой, красовался перед камином. Столики, размещавшиеся по обе стороны дивана, были богато декорированы мраморными головами львов и сфинксами.

В неверном свете свечи комната казалась чувственной и языческой.

— Я уже говорила вам, что мы с кузиной недавно возвратились из путешествия, — пояснила Ифигиния. — Я привезла оттуда немало подлинников.

Маркус опустил глаза на обломок мрамора, который безнадежно испортил узкий нос его изящного лакированного ботинка. Свет тонкой свечи в руках Ифигинии позволял разглядеть в этом куске фрагмент скульптуры, изображавшей какое-то крылатое мифическое существо.

— А это что за дьявол?

— Я купила его в одном римском магазинчике. — Ифигиния поставила свечу на столик. Раздался слабый скрежет. Маркус понял, что она зажигает лампу. — Просто прелесть, не находите? В том же магазине я приобрела еще несколько не менее интересных вещиц. Особенно я люблю этого римского центуриона.

Римский центурион был полностью обнажен, если не брать во внимание шлем, щит и меч, отметил про себя Маркус.

— Похоже, вы перевезли в свою библиотеку целый археологический раскоп, — произнес он вслух.

— Признаюсь, мне очень приятно, что моя коллекция производит такое впечатление. — Ифигиния с гордостью оглядела свои сокровища. Ее тонкие пальчики в белой перчатке любовно скользнули по руке обнаженного центуриона. — Такие произведения одновременно будят чувства и стимулируют работу мысли. Вы не находите?

Маркус не мог отвести глаз от изящных пальчиков, нежно обрисовывавших мраморные мускулы статуи. Он, в отличие от центуриона, не был изваян из камня…

— Что вы собираетесь делать со всем этим, миссис Брайт?

Ифигиния задумчиво прислонилась к статуе, облокотившись на мраморное плечо центуриона и подперев рукой подбородок.

— Я пока точно не знаю. Сейчас я просто изучаю эти фрагменты и делаю эскизы.

— Вы изучаете их?

Он не отрываясь смотрел на белые юбки Ифигинии, ниспадавшие вдоль обнаженного бедра мраморного центуриона, и почти физически ощущал прикосновение легкого шелка к своей коже.

— Вообще-то я хочу издать фундаментальный каталог, где будут представлены основные темы и архитектурные образцы античности. Моя книга станет наглядным пособием для воссоздания античного интерьера дома и соответствующего украшения его фасада, — с увлечением говорила Ифигиния. Ее зеленые глаза сияли воодушевлением. Не отдавая себе отчета в том, какое впечатление производит, она теснее прижалась бедром к статуе.

— Понимаю.

Возбуждение становилось почти невыносимым. В отчаянной попытке успокоиться Маркус распустил галстук и глубоко вздохнул… Голову туманил аромат розовых духов Ифигинии.

— Большинство проектов, выдаваемых за точные копии классических образцов, являются грубейшим искажением оригинала или же вообще не имеют с ним ничего общего.

— Я замечал.

— Неужели? — Она признательно взглянула на своего собеседника.

— Да.

Его взгляд скользил по нежной округлости ее бедра, там, где ее горячее тело касалось холодного мрамора. Кажется, много лет Маркус не был так близок к тому, чтобы окончательно потерять власть над собой.

— Моя книга будет содержать подлинные изображения и эскизы оригинальных античных образцов — вроде тех, какие вы видите здесь. — Ифигиния грациозно указала на заполнявшие комнату экспонаты. — Тогда люди, стремящиеся следовать моде и оформить свой дом в классическом стиле, будут твердо уверены, что архитекторы и декораторы точно следуют заказанному ими классическому образцу — греческому, римскому, египетскому или этрусскому.

— У вас весьма честолюбивые планы, миссис Брайт.

— Я знаю. Не могу дождаться их осуществления! Весь прошлый год я посвятила сбору и изучению материала, так что представьте, с каким нетерпением я жду начала работы над каталогом!

— Несомненно. — Он смотрел на нежную молочно-белую при свете лампы кожу Ифигинии… Ему захотелось погладить ее.

Маркус шагнул навстречу Ифигинии.

— Но прежде всего дело. — Ифигиния решительно отстранилась от центуриона. — Прежде чем заняться книгой, я должна покончить с негодяем, шантажировавшим тетю. Вы в самом деле уверены, что у вас не будет неприятностей из-за моей игры?

— Как раз напротив. Я абсолютно уверен, что у меня будут сплошные неприятности. — Маркус приблизился и положил свои грубые руки на обнаженные плечи Ифигинии. Ее кожа была сказочно мягкой и теплой.