— В письме?

— Кому-то стали известны твои планы, Мастерс. Письмо подбросили сегодня вечером в мой экипаж. Там говорилось, что если я хочу узнать, где вы встречаетесь с Анной, то должен в полночь приехать в дом девятнадцать по Лэмб-Лайн.

— Кто-то сыграл с вами злую шутку, Сэндс. Тот, кто прекрасно осведомлен, что я действительно назначил свидание на это время.

— Свидание с моей женой, будьте вы прокляты!

— Нет.

Ифигиния вздрогнула, услышав звук отворяемой дверцы. Встревоженно всмотревшись в мрак, она увидела женскую фигурку, появившуюся из темноты сцены. Женщина несла в руке свечу, освещавшую ее хорошенькое личико, светлые волосы и неприлично низко декольтированное полупрозрачное платье.

Заметив Ифигинию, женщина резко остановилась. Затем, гневно сверкнув глазами, уперла руки в боки.

— Эй, ты что здесь делаешь?! — громко потребовала она ответа. — Сегодня, кажется, моя очередь быть богиней мужской силы!

По другую сторону занавеса вдруг воцарилась тишина. Ифигиния растерянно смотрела на женщину, отчаянно пытаясь сообразить, что же теперь делать.

— Простите! — тоненько пискнула она. — Я не знала. Произошла ошибка.

— Что там творится? — прогремел голос Сэндса. Гулко прозвучали его шаги. Он решительно шагнул к занавесу.

— Полагаю, сейчас начнется представление, — сухо пояснил Маркус.

С недовольным видом блондинка прокричала в комнатку:

— Как, вас двое?!

— Да, их двое, — прошептала Ифигиния.

— Не смейте трогать занавес! — взвизгнула блондинка. Потом обернулась к Ифигинии:

— Хардстафф не предупредил меня, что сегодня курс классической терапии у нас проходят два джентльмена! Что он обо мне думает, интересно? Что я и в самом деле богиня?!

В комнате раздался невозмутимый голос Маркуса:

— На вашем месте, Сэндс, я бы не вмешивался.

— Кто там, черт возьми? — растерянно спросил тот.

— А я говорю, не смейте трогать занавес! — зашумела блондинка и вдруг уставилась на Ифигинию:

— Погоди… Так ты поэтому здесь? Чтобы заняться вторым клиентом?

— О да! Да… — беспомощно прошептала Ифигиния. — Кажется, да…

— А, ну тогда все в порядке! Сбрасывай накидку и давай отрабатывать деньжата этих джентов. Я Полли. А тебя как звать?

— Мм-м… Дженни! — нашлась Ифигиния. Потом медленно сняла плащ и аккуратно положила его на постамент.

— Ты у нас новенькая? — Полли придирчиво осмотрела изящное вечернее платье Ифигинии. — Ты зря так вырядилась!

— Увидите, я быстро все пойму, — заверила она. — Я способная ученица.

— Хватит нести чепуху! — Сэндс рванулся к сцене, — Эй вы, обе! Выходите оттуда. Я хочу вас порасспросить кое о чем.

— Стой! — вскричала Полли. — Разве вы не знаете, что у нас запрещено заходить сюда до начала представления?!

— А теперь послушай меня! — прорычал Сэндс. — Я не собираюсь подчиняться приказам дешевой шлюхи!

— Это театр, лопни твои глаза! — завопила Полли из-за портьеры. — А мы актрисы, черт возьми, а никакие не шлюхи!

И уж точно не дешевые. Или проявите к нам должное уважение, или забудьте о сеансе лечения.

— Я здесь не для того, чтобы смотреть ваш дурацкий спектакль! — фыркнул Сэндс. — Я пришел сюда, чтобы найти кое-кого.

— За кулисы не смеет заходить никто, кроме нас, профессиональных актрис! Так что усаживайтесь смотреть представление или выметайтесь вон!

— Леди права, — кивнул Маркус. — Я буду весьма признателен вам, Сэндс, если вы сейчас же уберетесь отсюда. Я щедро заплатил за представление и хотел бы поразвлечься.

— Развлечься?! — с отвращением спросил Сэндс. — И вы называете это развлечением?!

— Мне обещали нечто забавное, — подтвердил Маркус. — Даже воодушевляющее.

— Пора начинать наш чертов спектакль! — объявила Полли через занавеску. — Если два прекрасных джентльмена хотят полечиться вдвоем, это их право. Но предупреждаю: только за двойную цену!

— Если не желаете заплатить свою долю, — обратился Маркус к Сэндсу, — вам лучше уйти.

— Никуда я не уйду! — в гневе воскликнул тот. — По крайней мере до тех пор, пока не выясню, что тут происходит.

— Раз остаетесь, то ради своей же пользы, — приказала Полли, — погасите лампу около двери.

— Это я, пожалуй, сделаю, — холодно ответил Сэндс. — Но позвольте все-таки взглянуть, что происходит за занавесом. — Совсем рядом прозвучали его шаги, но Сэндс затем повернулся и направился к входной двери.

— Всему свое время… Никакого уважения к работе актрис! — Полли нагнулась, чтобы зажечь ряд ламп на полу сцены. Весело вспыхнуло пламя. Богиня мужской силы протянула руку и энергично дернула за длинный тяжелый шнур, свисающий с потолка. Красный занавес отъехал в сторону. За ним оказался еще один — очень тонкий, муслиновый…

— Черт возьми, — пробормотал Маркус.

Ифигиния поняла: благодаря зажженным лампам на тонкой ткани появились отчетливые силуэты их с Полли фигур. Она испуганно застыла.

— Любопытно! — коротко хмыкнул Сэндс. — Сколько, говорите, вы заплатили за представление, Мастерс?

— Целое состояние, — пояснил тот. — Но боюсь, переплатил.

— Они всегда поначалу недовольны, не обращай внимания! — подбодрила Полли Ифигинию. — Почти все так говорят. Но очень скоро они заговорят совсем по-другому! — Она выпрямилась и сердито посмотрела на новую партнершу. — Бери свою урну. Да пошевеливайся!

Глубоко вздохнув; Ифигиния схватила со сцены одну из больших урн. Та оказалась на удивление легкой.

— Что теперь?

— Прими позу! Ты действительно ничего не знаешь о нашем ремесле? Доктор Хардстафф приходит в бешенство, если дженты не получают стоящего представления за свои денежки!

Полли схватила урну и приняла самую классическую, по ее мнению, позу. Наконец Ифигиния поняла, что они играют в театре теней. Тонкий занавес, подобно вуали, скрывал черты, но отчетливо обрисовывал фигуру. Лампы, установленные позади актрис, придавали призрачность всей обстановке.

Ифигиния видела множество подобных представлений, но все они носили чисто познавательный характер. Последний раз они с Амелией наблюдали такие живые картинки в Италии, но те картинки иллюстрировали достопримечательности древнего Геркуланума…

Сегодня ночью им с Полли предстояло изображать далеко не столь возвышенные картины. Ифигинии вдруг пришло в голову, что ее тонкие шелковые юбки, подсвеченные сзади, почти ничего не скрывают, — а точнее, вообще ничего! Лампы размещались с таким расчетом, чтобы делать облачение актрис совершенно прозрачным.

Ифигиния теснее обхватила свою урну и вытянула ее прямо перед собой, всей душой надеясь скрыть за импровизированной ширмой большую часть своей фигуры. Если очень повезет, то на газовом экране останутся только ее ноги, плечи и голова.

— Богиня слева совсем недурна, — саркастически растягивая слова, заметил Сэндс. — А справа, на мой взгляд, чересчур тоща. Вы не находите, Маркус?

Ифигиния вспыхнула: она была той самой богиней справа.

— Никогда не являлся поклонником живых картинок, — заявил Маркус. — Если бы знал, что хваленые ночи Хардстаф-фа столь скучны, то нашел бы другой способ позабавиться.

Ифигиния беспомощно посмотрела на Полли. Та поморщилась:

— Не трусь. Сейчас мы их взбодрим! — Она быстро изменила позу, выставив на обозрение джентльменов пышную грудь. — Лично я обожаю эту работенку! — доверительно шепнула она Ифигинии. — Гораздо приятнее, чем вкалывать лежа на спине!

— Охотно верю, — пробормотала Ифигиния.

— Покажи джентам парочку шикарных поз, и они упорхнут отсюда счастливые, как жаворонки! — Полли слегка передвинула урну, выгнула спину и выше подняла грудь. — Так всегда бывает.

Ифигиния не смела шелохнуться и продолжала стоять, держа прямо перед собой урну.

— Налюбовались, Сэндс? — ухмыльнулся Мастерс. — С меня довольно. Мое любопытство полностью удовлетворено. Чудесная терапия доктора Хардстаффа не оправдала моих ожиданий.

— С меня более чем достаточно! — грубо подхватил Сэндс. — Пришло время задать несколько вопросов!