— Пойдем, дорогая. — Сэндс взял ее под руку. Глаза его сузились, когда он увидел стоящего рядом Маркуса. — Я хочу угостить тебя лимонадом.
Маркус сделал вид, что не заметил, как лорд решительно потащил свою жену сквозь толпу. Он вполне понимал Сэндса и не мог осуждать его за излишнюю подозрительность. За последние дни он уже познал очень похожее чувство собственника по отношению к Ифигинии.
Во время антракта он, миновав фойе, поднялся по лестнице, устланной красным ковром. За первым ярусом лож толпилось почти столько же народу, сколько и в фойе.
Джентльмены с ловкостью сновали, поднося освежительные напитки своим дамам. Другие обменивались последними сплетнями со знакомыми или гостили в соседних ложах. Несколько юнцов шли вслед за Маркусом, очевидно, торопясь к роскошным куртизанкам, блиставшим в самых дорогих ложах.
Кивая знакомым, Маркус шел по запруженному коридору. Наконец добрался до крайней ложи, отодвинул в сторону тяжелую портьеру и шагнул внутрь.
Сам Дорчестер, его востроглазая жена и очаровательная дочь Юлиана разом обернулись и изумленно уставились на гостя.
— Добрый вечер, — поприветствовал их Маркус. — Наслаждаетесь спектаклем?
Растущее удивление Дорчестера сменилось вдруг выражением крайней предупредительности.
— Мастерс! Вот уж не думал встретить вас на сегодняшнем представлении!
— Милорд! Как я счастлива видеть вас! — воскликнула миссис Дорчестер. Не оставалось сомнений: внезапное появление графа поразило ее не меньше, чем появление призрака. — Юлиана, дитя мое, сделай же реверанс их сиятельству!
Юлиана вскочила, словно подброшенная электрическим разрядом:
— Милорд!
— Миссис Дорчестер, мисс Юлиана. — Маркус быстро наклонился к обеим. — Сегодня вы просто ослепительны.
— Благодарю вас, милорд. — Казалось, вежливость Маркуса принесла почти болезненное облегчение матери Юлианы. — Не присядете ли на минутку? Прошу вас, располагайтесь возле Юлианы.
— Благодарю. Пожалуй, воспользуюсь вашим предложением.
Он осторожно опустился на одно из изящных вращающихся кресел. Оно протестующе скрипнуло под ним, но все же выдержало его тяжесть.
— По-моему, Кин сегодня великолепен.
— Да-да, бесспорно! Этот человек может играть даже сильно навеселе, — с добродушным юмором подхватил Дорчестер.
— Он будет прекрасно играть, даже если начнет пить, как чернорабочий, — заметил Маркус.
— Да, конечно, вы же знаете, как это бывает у актеров, — пробормотал Дорчестер. — Очень тяжелый жребий…
— Но они не единственные, кто должен нести свой крест. — Маркус оглядел публику. Не обращая внимания на партер и верхние ярусы, он внимательно просматривал ряды лож.
И сразу нашел Ифигинию.
Она была неотразима в классически строгом белом платье. Белые перья грациозно порхали в ее волосах, разделенных ровным пробором посередине и аккуратно закрученных над ушами. Ожерелье сверкало на обнаженной шее.
Ифигиния была не одна в своей ложе. Рядом с ней сидела Амелия. Вдруг Маркус увидел, как раздвинулись портьеры за спинами кузин и в ложе появился Герберт Хоут в неизменном фраке, ярком жилете и плиссированных панталонах. В каждой затянутой в перчатку руке он нес по бокалу лимонада.
И тут же с неестественностью заводной куклы в разговор вмешалась миссис Дорчестер:
— Какая прекрасная нынче погода, не правда ли, милорд?
— Пожалуй, — согласился Маркус.
— Мы с Юлианой после обеда гуляли в парке, не правда ли, дитя мое? — с упорной настойчивостью продолжала дама.
— Да, мама. — Бедняжка Юлиана судорожно вцепилась в свой веер, как будто боялась, что Маркус сейчас вырвет его у нее из рук. Она покраснела:
— Мы встретили там вашего брата, милорд.
— Неужели?
Юлиана вздрогнула от его тона. Миссис Дорчестер многозначительно посмотрела на мужа. Тот предпринял еще одну мужественную попытку поддержать разговор:
— Надеюсь, у вас все в порядке, милорд?
— В полном, — подтвердил Маркус.
— Прекрасно, прекрасно! — сделанной радостью воскликнул Дорчестер. — Как приятно это слышать!
Маркус смотрел, как Ифигиния отпила глоток из принесенного Хоутом бокала.
— Я настолько хорошо себя чувствую, что собираюсь жениться.
Ошеломленная тишина была ему ответом.
У Дорчестера даже рот открылся от изумления. Ему потребовалось какое-то время для того, чтобы наконец прийти в себя.
— Но ведь вы не собирались вторично жениться, сэр. Кажется, у вас есть правило, запрещающее совершить подобный шаг…
— Я передумал, — просто ответил Маркус. — Мой близкий друг убедил меня: некоторые правила заслуживают того, чтобы их нарушать.
— Понятно. — Дорчестер наконец пришел в себя. — Что ж, прекрасно. Примите мои самые искренние поздравления. Не сомневаюсь, эта новость произведет настоящий фурор в обществе.
Юлиана посмотрела сначала на маменьку, потом на папеньку и робко улыбнулась Маркусу:
— Желаю вам счастья, милорд.
Маркус вздернул бровь:
— Благодарю вас, мисс Дорчестер.
Миссис Дорчестер сощурила хитрые глазки:
— Вы собираетесь объявить помолвку в ближайшее время, милорд?
— В самое ближайшее, — заверил ее Маркус. Дорчестер нахмурился:
— Кто же эта счастливая юная леди, если вы не сочтете за дерзость мое любопытство?
— Я не могу пока открыть ее имя. Необходимо сначала уладить кое-какие формальности. Вопросы собственности, к примеру, вы, конечно, понимаете, о чем я говорю.
— Конечно, — многозначительно протянул Дорчестер. — Это… это очень важно…
— Очень. — Маркус поднялся. — Прошу прощения, но я буду крайне занят в ближайшие дни… Брачные хлопоты ужасно утомительны, как я уже успел убедиться.
— Неужели? — сузила глазки миссис Дорчестер.
— Несомненно, — заверил ее Маркус. — Приходится полностью менять завещание в пользу будущей жены и наследника…
— Наследника?! — недоуменно переспросила та.
— Надо исполнить свой долг перед титулом, — напомнил ей Мастерс. — Так что придется серьезно пересмотреть доли остальных членов семьи.
— В каком смысле пересмотреть? — быстро спросила миссис Дорчестер.
— В сторону уменьшения, естественно, — объяснил Маркус. — Состояние семьи должно быть сосредоточено в одних руках, в руках моего наследника.
— Но я полагал, титул и состояние наследует ваш брат, — выдавил Дорчестер.
— Да, я тоже так полагал, но моя женитьба все меняет, не правда ли? Надеюсь, у меня скоро будет собственный сын, которому по закону перейдет и то и другое.
Миссис Дорчестер была потрясена.
— Понимаю, — слабо выдохнула она.
— Мой брат, разумеется, будет получать солидный доход — такой же, как и до сих пор. — Маркус распахнул портьеры, собираясь уходить. Он обернулся и одарил прощальной улыбкой семейство Дорчестеров:
— Если, конечно, не женится против моей воли…
— Простите? — слабо переспросил Дорчестер.
— Я совершенно убежден, что ради собственного же блага Беннет должен подыскать себе богатую наследницу, поскольку ему придется самому устраивать судьбу своих будущих отпрысков.
— Отпрысков? — ошарашенно повторил Дорчестер.
— Дело всегда кончается именно этим, не правда ли? — Маркус вышел в фойе. Тяжелые бархатные складки, колыхнувшись, сомкнулись за его спиной.
Он проследовал по коридору в самый дальний конец театра, туда, где находилась ложа Ифигинии. Как раз когда он взялся рукой за портьеру, в дверях появился Герберт Хоут.
— О, простите! — Герберт поспешно шагнул в коридор. — Добрый вечер, Мастерс. Я вовсе не хотел налететь на вас… Ужасная давка здесь сегодня, не правда ли?
— Да. — Маркус решительно вошел в ложу и задернул бархат.
— Добрый вечер, Ифигиния, мисс Фарлей. — Не дожидаясь приглашения, он уселся в одно из кресел.
— Добрый вечер, милорд, — вежливо пробормотала Амелия и отвернулась, заинтересовавшись последними рядами партера.
Ему показалось, что кузина Ифигинии незаметно сторонится его, так же как и лорд Сэндс. Похоже, за последние дни он стал не очень-то популярной персоной!
