Она заставила его задуматься о том, что его до сих пор не интересовало. Заставила его желать большего, чем он до того желал. Это совсем сбивало его с толку. Он не видел ничего плохого в случайном сексе с приглянувшейся женщиной. Но Дженна-то… не случайная. Это он уже понял.

А потому самое лучшее для него – держаться от нее подальше.

Так лучше для них обоих. Он с раздражением оттолкнулся от перил. Какого лешего он должен прятаться на собственном корабле, черт бы побрал этот корабль! Он должен найти Дженну и сказать ей, что повторения ночи не будет и… и… и кто теперь врет?

Он повернулся и увидел подходившую к нему Дженну.

Она великолепно выглядела на утреннем солнце. Русые волосы свободно лежат по плечам. Маечка с узкими лямочками облегает грудь… без лифчика… У него сразу пересохло во рту. Белые шортики и чуть загорелая кожа цвета подогретого меда… Она не сводит с него синих глаз, и Ник еле выдерживает этот взгляд. Еле сдерживается, чтобы не броситься к ней, прижать к себе и поцеловать.

Она сорвала сумочку с голого плеча и остановилась перед ним. Сдунув волосы с глаз, она посмотрела прямо на него и сказала:

– А я удивляюсь, куда ты пропал.

– У меня были дела, – ответил Ник. В какой-то степени это была правда. Он уже уволил джаз, нанял другой и через полчаса должен был встретиться с капитаном порта.

И все же он ее избегал.

– Послушай, Ник…

– Дженна… – опередил он. Ему не хотелось, чтобы она романтизировала происшедшее. Он и так слишком много думает о ней. Это само по себе плохо.

– Давай я первая, хорошо? – заторопилась она, не дав ему договорить.

Она еле заметно улыбнулась, и Ник взял себя в руки. В самом деле, не затевать же перепалку на тему, кто к кому как относится. Он потому и общался только с теми женщинами, которые так же легко, как он, относились к ночным развлечениям. А женщины, похожие на Дженну, обычно не попадали на экран его радара. По уважительной причине.

– Я только хочу сказать… – начала она, но вдруг замолкла и быстро оглянулась, нет ли кого рядом, они были одни в этом конце палубы, – прошедшая ночь была ошибкой.

– Что?

Этого он не ожидал.

Она тряхнула головой:

– Нам не следовало… Я появилась здесь не для секса. Это не входило в мои планы, и я очень жалею, что так случилось.

Он сразу оскорбился. Как это «жалеет»? Так же не может быть! Он слышал ее шепот, стоны. Наконец, он чувствовал ее капитуляцию! Он дрожал вместе с ней, и лучшего случая, чем этот, у него еще не было.

И потом, как же теперь бросить ее, если она сама его бросает?

– Разве это правильно? – еле произнес он сквозь стиснутые зубы.

Она слегка нахмурилась:

– Ох, перестань, Ник. Ты не хуже меня знаешь, что этого не должно было случиться. Тебя интересуют отношения длиной в один круиз, а я – одинокая мамаша. Я не в том положении, чтобы позволить себе стать красоткой на ночь.

– Красоткой на ночь? – он был ошарашен, ведь он собирался сказать ей почти то же самое.

Она мертвой хваткой вцепилась в ремешок сумочки:

– Я только хочу сказать, этого больше не будет. Того, что было ночью. Между тобой и мной. Никогда.

– Ага, понял.

Только теперь, когда она так сказала, он хотел ее еще больше. Но согласиться – паршивое же дело! Хотя и признаться в истинных помыслах…

Нет, такого удовольствия он ей не доставит:

– Возможно, так даже лучше.

Странно, всего несколько минут назад он собирался ее прогнать. А теперь, получив от нее такой удар, он думал совсем иначе. В чем дело, что с ним такое происходит?

Что бы ни происходило, пора уничтожить это в зародыше. Так он твердо решил. Он никому не позволит играть на своих сердечных струнах. Тем более женщине, которая когда-то его обманула.

Кроме того, она явилась на корабль не ради него, а ради того, что он может дать. Этот пассаж с круизом исполнен только из-за денег. Конечно, затевалось все ради детского пособия. Но ведь по-любому из-за денег. Так чем же она отличается от других женщин?

Или ей стыдно? Разве женщины еще чего-то стыдятся?

– Ты скоро уйдешь в мировое плавание с брюнеткой или рыжеволосой в постели, а я вернусь в Сил-Бич к заботам о сыновьях.

Малыши.

Ее? Его?

Он должен во всем убедиться сам.

Ник пальцем приподнял ей подбородок:

– Постарайся не запутаться в трудностях, Дженна. Это была одна-единственная ночь. Метка на экране радара.

Она моргнула.

Он не желал показывать ей, как у него все кипит внутри, и потому легким тоном продолжал:

– Мы хорошо провели время, теперь все кончилось. Конец истории.

Он видел, как оскорбляют ее эти слова, и через мгновение уже готов был забрать их обратно. Странно, ему вдруг стало грустно. С чего бы?

– Вот и хорошо, – произнесла Дженна. Из-за шороха волн ее было почти не слышно. – Значит, теперь мы знаем, как себя вести.

– Знаем.

Она попыталась улыбнуться, вышло не очень убедительно.

– Тогда, возможно, мне стоит улететь домой пораньше. Наверное, в Акапулько нетрудно перехватить какой-нибудь рейс. Я разговаривала с сестрой. Она так устала с бесенятами…

Он сразу перебил:

– С малышами все в порядке?

Дженна умолкла, вопросительно глядя на него, потом медленно произнесла:

– Да, конечно. С мальчиками все замечательно. Но Мэкси не привыкла возиться с детьми двадцать четыре часа в сутки. Для нее это слишком утомительно, так что…

– Я бы не хотел, чтобы ты уезжала, – буркнул Ник.

– Почему?

Потому что он к ее отъезду готов не был. Но, поскольку признаться в этом, даже самому себе, было ниже его достоинства, он сказал:

– Я хотел бы, чтобы ты была здесь до получения результатов ДНК-теста.

Она на мгновение закрыла и тут же опять открыла глаза:

– Ты говорил, что, возможно, сегодня мы что-нибудь услышим.

– Тогда тебе ничего не стоит подождать.

Она спросила:

– Что это все значит на самом деле, Ник?

– Только то, что я сказал, – он взял ее за руку и повернул к себе. На руке от его пальцев остался белый след. Он боролся с желанием прижать ее к себе, поцеловать пульсирующую на шее жилку, положить руку ей на грудь.

Черт знает, как ему жарко и трудно. От этого Ник раздражался еще больше.

Он потащил ее по широкому коридору к своей каюте.

– Мы еще не закончили общее дело, Дженна. И пока мы его не закончим, ты останешься здесь.

– Может, мне перейти в другую комнату?

– Боишься, что не сумеешь себя контролировать? – полюбопытствовал он, открывая дверь и пропуская ее вперед.

– Мечтаешь? – огрызнулась она и швырнула сумочку на диван.

– И ты.

Дженна взглянула на него и почувствовала, что слабеет. Это не по правилам. Ее тело жаждет, а сердце тоскует, хотя внутренний голос велит уходить. Она должна покинуть судно. И как можно скорее.

В напряженной тишине они вдруг услышали какой-то легкий перезвон, доносящийся из соседней комнаты. Она удивленно посмотрела на Ника.

– Факс.

Дженна кивнула и, как только он вышел посмотреть, что там за сообщение, проследовала в его спальню – нужно забрать кое-какие вещички, которые она оставила там прошедшей ночью. Лучше сделать это, пока он где-то чем-то занят.

Только она открыла дверь, как Ник крикнул:

– Это из лаборатории.

Может, он сказал что-то еще, но она не слышала. И даже не почувствовала никакой радости, что теперь он не может ей не верить насчет своего отцовства.

Она глаза не могла оторвать от его кровати. В ее мозгу как будто произошло короткое замыкание от изумления, потому что на постели Ника растянулась совершенно обнаженная рыжая красотка.

– Дженна? – раздался позади нее голос Ника, но она не обернулась.

Глаза рыжей широко раскрылись, она потянула на себя одеяло вместе с покрывалом… немного запоздало:

– Привет! Я не знала, что у него уже есть компания…

Ник подошел к Дженне, и она почти физически почувствовала его напряжение.