Предполагалось, что под Вильно Барклай даст сражение или оставит город и двинется на северо-запад, к Свенцянам, а затем в Дрисский лагерь. Платову в этой ситуации из района Гродно следовало ударить во фланг и тыл двигающимся к Вильно французским войскам, с тем чтобы затруднить их наступление и позволить 1-й армии свободнее действовать при отступлении; Багратиону со своей армией предстояло поддержать усилия казаков. В случае отступления перед превосходящими силами противника он должен был отходить по дороге на Минск и Борисов. Все эти планы оказались нежизненными, как только началась война.

Багратион оставался в отпуске, точнее — в опале, до августа 1811 года, когда получил указ императора принять главное командование над Подольской (позже — 2-й Западной) армией. Первоначально она предназначалась Н. М. Каменскому 2-му и еще формировалась из нескольких дивизий Молдавской армии. 19 августа Багратион писал императору Александру, что получил указ о назначении в армию, но «к крайнему прискорбию моему простудная лихорадка не позволила мне тотчас отправиться к месту, мне высочайше назначенному. При всей слабости здоровья моего прибыл я, однако же, в Москву и непременно по отдохновении выеду отсюда чрез пять дней в Житомир»17. Этот город был назван местом размещения Главной квартиры Подольской армии. Туда Багратион прибыл 8 сентября, тотчас вступил в командование армией и уже по дороге начал инспектировать как крепость и арсеналы Киева, так и размещенные в разных городах полки своей армии. Начальник артиллерии формирующейся армии генерал И. К. Сивере получил приказ Багратиона сообщить, «в каком состоянии находится подведомственная» ему артиллерия: «Нет ли недостатка в людях и, на случай какого движения, в лошадях? комплектны ли у всех снаряды и прочие припасы? исправны ли всех калибров орудия? где находятся запасные парки? каковы они и другие части, принадлежащие команде вашей, и от которого числа ваше превосходительство производили им последний смотр» Тогда же Багратион начинает размещать вдоль границы присланные к нему казачьи полки.

Почти сразу же Багратион стал получать от военного министра Барклая де Толли приказы вести всеми доступными средствами разведку за границей, в Варшавском герцогстве и австрийских пределах, с целью «узнать, что происходит в Галиции и Варшавском герцогстве» 1. 12 сентября 1811 года Багратион писал Барклаю, что ему необходимо «в сомнительные места для тайного разведывания делать посылки под иным каким предлогом достойных доверенности и надежных людей» и что для этого нужно прислать «несколько бланков паспортов за подписанием государственного канцлера, дабы тем единым удалить могущее пасть подозрение»19. Пожалуй, никогда прежде союзные (пусть даже формально) державы не вели такой мощной и разнообразной разведывательной кампании друг против друга (опять же невольно напрашивается сравнение с ситуацией накануне 22 июня 1941 года). Русские и французы собирали сведения о намерениях, силах, дислокации войск будущего противника, засылали шпионов на территории, прилегающие к русско-французской границе. О неожиданном наплыве в Несвиж ряженых комедиантов, фокусников, странствующих монахов пишет побывавший там Радожицкий, ему вторят и другие мемуаристы, сообщая о появлении странных савояров, просвещенных путешественников, любителей приграничных красот, устремившихся почему-то к местам расположения русских армий. Сходные явления по другую сторону границы замечали французские и польские контрразведчики.

Багратион довольно быстро сумел наладить целую систему шпионажа за тем, что происходило за ближайшей к нему границей, но стремился перепроверять полученные сведения. Так, 4 ноября 1811 года он писал военному министру: «Частые очень известия, доходившие ко мне о движении войск австрийских, и прибытие некоторых из них к Кракову были поводом желания моего удостовериться в сих случаях…», а далее сообщал о результатах проверки первоначальных сообщений об активности австрийской стороны. В штабе Багратиона сосредоточиваются сведения, которые он получает от пограничной стражи, таможенных и почтовых служащих; приходят к нему и материалы перлюстрации почты, идущей через границу. 22 ноября Багратион дает подробный отчет о поездке своего агента, некоего Экстона, художника, «знающего европейские языки». Багратион характеризовал его как человека способного, имевшего связи «со многими людьми хорошего состояния, могущего находить многие знакомства через искусство в живописи портретов», естественно, «по достаточном снабжении его деньгами». Экстон был послан в Варшавское герцогство наблюдать за движением неприятельских войск к границам, разведывать «политическое поведение княжества Варшавского, его запасы, число войск, состояние княжества и народное, в отношении финансов, управление».

Важно было также отмечать состояние умов в Польше: «народную привязанность к правительству или ропот». Как видно по бумагам Багратиона, он довольно хорошо разбирался в разведывательном деле, умел ставить перед агентом задание, обобщать присланный материал, выделять в нем главное. Разбирался он и в людях, хотя это было непросто: публика, которая шла на выполнение разведывательных заданий, была часто сомнительна, одержима почти исключительно желанием получить деньги — зачастую за собранные сплетни, непроверенные слухи, которые и так можно было узнать в каждом кабаке, потратившись только на кружку пива. Причем бывало, что степень верности таких агентов определялась суммой «гонорара». В сентябре 1811 года Багратион писал: «Должен и то сказать, что крайне трудно сыскивать верных людей, ибо таковые требуют весьма важную сумму. Естественно, рискуя быть повешенным в случае падшего на него подозрения, он может откупиться, имея большие деньги. Впрочем, у меня есть в виду надежные люди, достойные всякого доверия, но все они жалуются на скупость платежа, и никто не соглашается за какие-нибудь 200 червонцев собою рисковать»20. Вообще, по обе стороны границы в это время шла упорная борьба разведок и контрразведок со всем присущим тайной войне антуражем: засылкой, разоблачением, вербовкой и перевербовкой агентов, провокацией, дезинформацией21. В этой войне участвовал и Багратион.

Обедывал, просиживал, был в толпе. Упомянутый Багратионом Экстон так и не сумел обосноваться в Варшаве — видно, от него за версту тянуло вражеским агентом. Польская и французская контрразведки не спускали с него глаз, и довольно быстро Экстона выслали обратно в Россию. В его донесении мы читаем: *Я обедывал за общим столом, просиживал в кофейных домах и был в толпе зрителей в театре: везде находил общим разговором войну с Россией. Офицеры нарядны, гордецы и нахалы в обращении с частными (Экстон, возможно, имел в виду себя. — Е. Л.). Крепость Модлин, у которой в бывшее лето множество работ производилось, есть главный пункт всех запасов, откуда идет эта линия магазейнов далее, там учрежден и арсенал. Все войска сосредоточены между Торном и Наревом. В Галиции остался только отряд легкой кавалерии под командой генерааа Ружицкого. Сие я узнал из непритворных речей одного офицера, которого удалось мне напоить»22. Такой же агент накануне вторжения сообщал: «Французские войска, перешед Вислу, приближаются к нашим границам и, узнав о расположении над границею в большом количестве российской армии, приходят в отчаяние о успехе в своих предприятиях»2J.

Более перспективной была работа с довольно известной личностью, графом де Виттом. Он был, как говорится, из местных — имел в Каменец-Подольской губернии крупное и богатое поместье, но с юности служил в Петербурге, в гвардии (в Конном, Кавалергардском и Лейб-Кирасирском полках), воевал под Аустерлицем, где был ранен. Человек живой, непоседливый, Витт был склонен к авантюризму, не без жульничества. По какому-то темному делу его исключили из гвардии, и Витт в 1809 году поступил в армию Наполеона, с которой участвовал во франко-австрийской войне. Вернувшись в Россию, он предложил себя в качестве разведчика и резидента в Варшаве. В сентябре — октябре 1811 года он встречался с Багратионом, и по результатам этой встречи Багратион писал Барклаю: «Сколько я его знаю, он лжец и самый неосновательный человек, но жена его, как умная и хорошая женщина, управляет его поступками так, чтобы не лишился он доверенности у нас, равно и в Герцогстве Варшавском не потерял хорошего о себе мнения. По моему мнению, кажется, что он двуличка, сие не дурно б было, когда б справедливо обо всем нас извещал и показания его со стороны их были бы верными. Я сидел с ним глаз на глаз довольно долго и всячески выспрашивав: каким образом знает он все обстоятельства тамошнего края и по какой связи так часто туда ездитНа сие отвечал мне, что имеет там много дела по домашним оборотам и при том тесную связь с многими особами, да и будто о каждом отъезде его известно и вам. Между прочим, обещается он доставлять нам хорошую и весьма верную связь, посредством которой можем получать (сведения) обо всех происшествиях, не токмо в Варшаве, но и в кабинете самого Наполеона происходящих. Есть в Варшаве одна женщина по фамилии мадам Вобан, я сам ее знаю лично, но большего знакомства с ней не имею. Граф же Витт дает мне слово, что, быв с нею весьма знаком и на дружеской ноге, непременно склонит ее на нашу сторону. Женщина сия хитрая, умная и интриганка, находится при князе Понятовском, который к ней так привязан и столь слепо во всем доверяет, что без ее совета ничего не предпринимает, как по делам военным, так и гражданским. Словом сказать, она истинный его друг и совершенный для него закон». Багратион писал, что Витт обещает через эту даму убедить фактического главу Польши «придерживаться стороны верной и надежной», то есть России. Для этого Витт обещал действовать еще через какого-то итальянца из Вены, друга мадам Вобан, и утверждав, что «все непременно выполнено им будет, коль скоро примется на нашу службу». Багратион тут же дает комментарий: «Из сих объяснений замечаю я, что единственная цель исканий и одно желание графа Витта есть войти в нашу службу, какими бы то средствами ни было». И в заключение: «По мнению моему, из виду его упускать не следует». Багратион считает, что нужно воспользоваться его услугами, а отказать в приеме на русскую службу по исполнении задания (в зависимости от его результатов) можно будет в любой момент24.