— Эйдон, ты ведь знаешь, что я не могу.

— Я люблю тебя. Уверен, что и ты тоже любишь меня.

Робин промолчала. Она никогда не умела произносить слова любви. Да и поводов как-то не находилось.

— Хорошо, — Эйдон вздохнул, — у тебя есть время подумать.

— Неделя? — горько усмехнулась Робин.

— Я дам тебе столько времени, сколько потребуется.

— Но ты ведь сказал, что уедешь…

— Ты ведь можешь приехать и позже. Как насчет фестиваля в Божо через три недели? Приезжай вместе с Элис. Мои родители присмотрят за ней. Погостишь у нас недельку, а потом решишь, стоит ли вообще возвращаться в Штаты.

— Как у тебя все просто, Эйдон.

— Зато у тебя все чересчур сложно, — парировал он.

В следующее мгновение Эйдон наклонился и коснулся губами губ Робин. Нежное прикосновение было настолько неожиданным, что она не успела закрыть глаза. До чего же прекрасен и наивен Эйдон!

— А что это за фестиваль? — спросила Робин после поцелуя, дав понять, что согласна погостить в доме Макдауэллов.

Эйдон оседлал любимого конька и с пафосом произнес целую речь:

— Это один из главных праздников виноделия. Празднуется в третий четверг ноября. Еще за несколько дней до заветного четверга из небольших деревень и городов региона Божоле, в том числе и с наших виноградников, начинают свой путь миллионы бутылок молодого вина. Сегодня «Божоле нуво» импортируют почти в двести стран мира! — не без гордости отметил Эйдон. — Между производителями даже происходит своеобразное соревнование, кто первым доставит свой напиток в ту или иную часть света. В ход идут все средства передвижения: мотоциклы, грузовики, вертолеты и даже рикши. Накануне праздника из всех главных аэропортов Франции практически одновременно вылетают десятки самолетов, которые везут сотни литров хмельного напитка во многие столицы мира.

— Но почему именно в третий четверг ноября? Глупость какая-то. — Робин с удивлением смотрела на Эйдона. Его глаза сверкали, как два горных кристалла. Щеки разрумянились. Плечи расправились. Настоящий король, хвастающий своим королевством.

— О, все гениальное просто! Этот чертовски удачный маркетинговый ход прославил на весь мир доселе малоизвестную марку французского вина. Были приняты строжайшие правила, запрещавшие открывать бутылку «Божоле нуво» раньше полуночи третьего четверга ноября. Своеобразный винный Новый год. К тому же вино необходимо выпить до Рождества, так как срок его жизни довольно короток. Сам фестиваль молодого вина проходит в небольшом городке Божо. Это что-то вроде столицы региона. Именно здесь можно увидеть зрелищное театрализованное действо, в котором принимают участие все жители города во главе с мэром, виноделы и, конечно, ценители вина со всего мира. Вы с Элис тоже сможете поучаствовать.

— О нет. Предпочитаю быть зрителем.

— Тебе понравится, — без оттенка сомнения заявил Эйдон. — Всеобщее веселье, народные гулянья и деревенская кухня не оставят равнодушными никого. Ну что, уговорил?

— Да. Надеюсь, мне удастся договориться насчет недельного отпуска.

— Не сомневаюсь. Если ты по-настоящему чего-нибудь пожелаешь…

— На самом деле я очень нерешительная.

— Поэтому тебе нужно быть рядом со мной. Мы удачно дополняем друг друга.

Едва произнеся эти слова, он снова поцеловал Робин. Этот поцелуй был нисколько не похож на предыдущий. От былой нежности не осталось и следа. Эйдон накинулся на Робин, как лев на антилопу. Страстно. Жадно. Дерзко. Казалось, он хочет проглотить ее целиком, чтобы удовлетворить жажду обладания.

Робин не знала, сколько прошло времени. Минута, две… Поцелуи Эйдона лишали ее не только пространственной и временной ориентации, Робин будто парила над землей, вне плотской оболочки. Она учащенно задышала и всем телом прижалась к Эйдону. Бессознательно, словно в дурмане, она обняла его руками за шею, а ее голова запрокинулась под неистовым напором страстного поцелуя. Кровь стучала в висках, и Робин чувствовала, что слабеет.

Оторвавшись от ее губ, Эйдон страстно прильнул жарким поцелуем к шее Робин, покусывал ее, дразня и опускаясь все ниже и ниже.

На его ласки отвечало не только ее тело. Робин всем своим существом устремилась к нему подобно цветку, открывающему лепестки навстречу утренним лучам солнца.

— Эйдон, — выдохнула она, извиваясь в его объятиях.

Рука Эйдона скользнула по внутренней стороне ее бедра, и в один миг весь мир исчез, перестал существовать для Робин. На всей земле оставались только они двое. Только руки Эйдона, ласкающие ее тело, и его губы, целующие ее грудь.

От безумия, грозившего поглотить Робин и Эйдона, их спасли чьи-то торопливые шаги и быстрый шепот. Похоже, какой-то парочке тоже не терпелось остаться наедине.

— Пойдем отсюда, — едва слышно, одними губами шепнула Робин. — Проводишь меня?

Эйдон молча кивнул. Быстрым движением он пригладил растрепавшиеся волосы и, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, подал Робин знак, что готов идти за ней, куда она пожелает.

После отъезда Эйдона Робин была сама не своя. Как она ни пыталась внушить себе, что связь с молодым парнем для нее опасна и губительна, чувства брали вверх. Она едва сдерживала себя, чтобы не купить билет на первый же рейс и не полететь к Эйдону.

Однако затем в ее жизни начались такие крутые виражи, что об Эйдоне даже и думать было некогда.

Во-первых, объявился Джеймс. Он снова просил у нее денег и после отказа Робин пришел в настоящее бешенство. Ей пришлось даже запереться в ванной, чтобы уберечься от гнева Джеймса. Робин благодарила Бога, что дочери в этот момент не было дома. Элис ни к чему видеть, как папа орет на маму и бросается на нее с кулаками.

Однако как выяснилось двумя днями позже, визит Джеймса был лишь прелюдией к драме. В дом ничего не подозревающей Робин явились двое громил с заявлением, что Джеймс исчез, не расплатившись по долгам.

— Я не имею к Джеймсу никакого отношения. Мы развелись полгода назад!

— Где он? — спросил один из непрошеных гостей. При этом на его лице не дрогнул ни один мускул.

Робин сковал панический страх. Она пыталась не подать виду, хотя голос ее звучал нетвердо:

— Понятия не имею.

— Он приходил сюда пару дней назад.

— Откуда вы?.. — Робин не закончила. По лицам этих ребят было ясно, что они знают о ней и ее бывшем муже все.

— Миссис Филлинг, — с ехидой улыбочкой начал второй, — в ваших же личных интересах… и в интересах вашей дочери сделать так, как мы хотим.

— Я… я не понимаю, что вам от меня нужно. Джеймс заходил… просто так…

— Просто так? — Громилы переглянулись и грубо расхохотались. — Мы знаем, что он проигрался в пух и прах. Он требовал у вас деньги, не так ли?

У Робин мелькнула крошечная надежда, что эти типы на ее стороне. Что они, как и она сама, хотят избавиться от Джеймса. Вот только она не желала участвовать в физическом устранении бывшего мужа. В конце концов Джеймс не перестал быть отцом Элис.

— Так где же прячется ваш муж?

— Мой бывший муж, — холодно исправила его Робин.

— Не важно. Вы с дочерью не перестали быть рычагами воздействия на мистера Филлинга.

Они снова загоготали.

Рычагами воздействия? Робин похолодела. Что эти парни имели в виду? Уж не собираются ли брать их с Элис в заложники? Так у Джеймса все равно нет денег. Если он обратился к ней, значит, все свое имущество он уже продал или заложил.

— Миссис Филлинг, вы только не волнуйтесь. Поберегите свое здоровье. Оно вам еще понадобится, — с саркастичной заботливостью произнес один из громил.

— Что вы от меня хотите? Поймите, у меня маленькая дочь! Я не имею к Джеймсу никакого отношения!

— Боюсь, у нас на этот счет другое мнение. Либо вы скажете Джеймсу, чтобы он явился к нам, либо вам придется расплатиться по его долгам.

— Вы шутите?

Вопрос Робин был риторическим. Достаточно было взглянуть на эти непроницаемые бесчеловечные лица убийц, чтобы понять: эти парни говорили серьезно.