Она присела на высокий стул возле стойки.

— Да-да, конечно. — Бетси Лайенс уже чувствовала, что назревает сделка.

Опал полезла в карман за перчатками и недоуменно сдвинула брови.

— Я отлично помню, что когда мы входили, у меня было две. — Она полезла в другой карман и вытащила оттуда носовой платок. — А, вспоминаю. Когда я чихнула, я вытащила вместе с платком и перчатку. Это было в спальне с голубым ковром. — Она начала слезать со стула.

— Подождите меня здесь, — решительно сказала Бетси Лайенс. — Я сбегаю поищу.

Опал подождала, пока по стихающему звуку шагов не убедилась, что Лайенс поднимается на второй этаж. Спрыгнув со стула, она бросилась к висевшим возле плиты ножам с синими ручками. Схватив самый длинный из них, нож для мяса, она бросила его в свою большую сумку, висевшую у нее на плече.

Когда Бетси Лайенс с торжествующей улыбкой на лице вернулась на кухню, держа в руке перчатку, Опал вновь сидела на стуле и, слегка наклонившись, потирала лодыжку.

Начало недели прошло, как в тумане. В четверг Сара всю ночь работала над своей заключительной речью. Она внимательно вчитывалась в дело, что-то отмечая и выписывая ключевые моменты, которыми она намеревалась подействовать на присяжных, на отдельные карточки. В спальню начал пробиваться утренний свет. В семь пятнадцать Сара прочла заключительный абзац: "Леди и джентльмены, мистер Маркус — опытный и талантливый защитник. Он провел большую работу с каждым из свидетелей, которые были на станции. Конечно, преступление совершено не днем, однако было не настолько темно, чтобы не разглядеть лица Джеймса Паркера. Все видели, как он подходил к Морин Мейз на железнодорожной станции и как она решительно отказалась с ним разговаривать. Все в один голос заявили, что именно Джеймс Паркер залез в тот вечер в машину Морин…

Вы видите, леди и джентльмены, неопровержимые доказательства того, что не кто иной, как Джеймс Паркер, является убийцей этой славной молодой женщины. Это он лишил мужа, мать, отца и детей Морин ее любви и преданности.

Никто из нас уже не может вернуть ее, однако, уважаемый суд может вынести убийце справедливый приговор, с тем, чтобы он понес заслуженное наказание".

Она ничего не упустила. Все доказательства вины Паркера были налицо. Однако Коннер Маркус был лучшим адвокатом из всех, с кем ей приходилось иметь дело. И трудно было предсказать, чью сторону примут присяжные.

Сара встала и потянулась. Во время судебных процессов у нее всегда повышалось содержание в крови адреналина, и пик приходился обычно на заключительное выступление. Она рассчитывала еще и на это.

Она вошла в ванную и включила душ, едва удерживаясь от соблазна понежиться в горячей воде. Особенно устали плечи. Но вместо этого Сара выключила горячую воду и до отказа открыла холодный кран. Со страдальческим лицом она встала под ледяную струю.

Она быстро растерлась полотенцем, накинула длинный махровый халат и, сунув ноги в шлепанцы, поспешила вниз приготовить кофе. Пока варился кофе, она сделала несколько упражнений и обвела глазами кухню. Бетси Лайенс, агент по продаже недвижимости, похоже, нашла для дома выгодного покупателя. Сара испытывала двойственное чувство, поскольку по-прежнему была не уверена в своем желании продать дом, хотя сказала Лайенс, что совсем не собирается снижать цену.

Кофе был готов. Она достала свою любимую чашку, подаренную группой сыщиков, когда она работала в отделе по расследованию преступлений на почве секса. На чашке была надпись: «Саре, сделавшей секс таким увлекательным». У мамы это не вызвало восторга.

Сара поднялась с кофе наверх и, отпивая маленькими глотками, слегка подкрасила губы, ресницы и подрумянила щеки. Теперь она делала это каждое утро, с нежностью вспоминая мать. «С твоего позволения, мама, я оденусь сегодня в строгом классическом стиле», — подумала она, так как знала, что Мэри одобрила бы ее серо-голубой твидовый костюм.

Волосы. Пышные, вьющиеся… нет, скорее — копна волос.

— Завтра выглянет солнце… — тихонько пропела она, наспех зачесывая их назад. — Мне бы еще красное платьице с белым воротничком, да придурочную собачонку.

Она проверила свою папку. Все необходимое для заключительной речи было на месте. «Я готова», — подумала она. Сара уже почти спустилась по лестнице, когда услышала как открывается кухонная дверь.

— Сара, это я, — крикнула Софи. Из кухни долетел звук ее шагов. — Сегодня мне нужно к стоматологу, поэтому я решила прийти пораньше. Ты выглядишь замечательно.

— Спасибо. Тебе не стоило приходить так рано. Проработав у нас десять лет, ты могла бы позволить себе время от времени отдых.

Они обменялись улыбками.

Перспектива продажи дома огорчала Софи, и она не скрывала этого.

— Конечно, может быть, вам, девочки, удастся купить квартиру где-нибудь здесь поблизости, чтобы я могла присматривать за вами, — говорила она Саре.

В это утро Софи выглядела чем-то озабоченной.

— Сара, ты помнишь тот красивый набор ножей, что висит возле плиты?

Сара уже застегивала пальто.

— Да.

— Ты не брала для чего-нибудь оттуда нож?

— Нет.

— Просто я заметила, что нет самого большого ножа для мяса. Очень странно.

— Он должен быть где-то здесь.

— Даже не знаю, где он может быть.

Саре внезапно стало как-то не по себе.

— Когда ты его видела в последний раз?

— Точно не помню. Я не увидела его в понедельник и начала искать. На кухне его нет, уверяю тебя. Понятия не имею, когда он пропал. — Софи в нерешительности замолчала. — Я не думаю, чтобы он мог зачем-то понадобиться Лори в колледже.

Софи знала про сон с ножом.

— Вряд ли. — У Сары перехватило в горле, она с трудом сглотнула. — Я побежала. — И, уже открыв дверь, она сказала: — Если ты вдруг случайно найдешь этот нож, позвони мне на работу, пусть мне передадут. Просто скажи: «Я нашла». Хорошо?

Она заметила на лице Софи выражение сочувствия. «Она считает, что это Лори взяла его, — подумала Сара. — Боже!»

Она бросилась к телефону и позвонила Лори. После первого же гудка в трубке раздался сонный голос Лори.

— Сара? Конечно. Прекрасно. Мне даже удалось исправить кое-какие оценки. Получила хорошие. Давай как-нибудь отметим это.

С облегчением положив трубку, Сара побежала к гаражу. В гараже, рассчитанном на четыре машины, стояла только ее. Лори всегда оставляла свою машину возле дома. Пустующее место в гараже постоянно напоминало об аварии.

Отъезжая от дома, она для себя решила, что с Лори, судя по ее тону, было все в порядке. Сегодня же вечером она позвонит Карпентеру и Джастину Донелли и расскажет им про нож. А теперь ей нужно на некоторое время об этом забыть. Было бы большой несправедливостью по отношению к Морин Мейз и ее близких не сделать сегодня на суде все, что в ее силах. Но зачем Лори мог понадобиться нож для мяса?

— Сарины присяжные все еще совещаются, — сказала Лори доктору Карпентеру, сидя напротив него в кабинете. — Я ей просто завидую. Она так предана работе, так гордится своей прокурорской должностью, что может запросто забыть обо всем, что не имеет к этому отношения.

Карпентер не отвечал. Ситуация менялась. Лора была не похожа на себя. Он впервые почувствовал в ней какую-то враждебность по отношению к Саре. В ее глазах мелькали искорки скрытой злости. У них с Сарой что-то произошло.

— Я читал об этом процессе, — мягко сказал он.

— Нисколько не сомневаюсь. Скажите пожалуйста — прокурор Сара! Но она не такая уж проницательная, какой мнит себя.

Он вновь промолчал.

— Вчера вечером, не успела я приехать домой, как явилась она. Сплошные извинения. Чувствует себя виноватой, что не встретила меня. Она ведь старшая сестра. А я ей говорю: «Послушай, Сара, я в чем-то и сама могу о себе позаботиться. Мне все-таки двадцать один, а не четыре».

— Четыре?