Стремясь скорее уйти, она вскочила на ноги, забыв приподнять тяжелый трен своей амазонки, тут же запутавшейся у нее между ног, и, пытаясь удержаться на ногах, качнулась прямо перед открытым окном.

Осборн нервно сказал:

– Что это? Мне показалось, что там кто-то ходит.

Цедрик, чертыхаясь, завопил:

– Вон! Женщина бежит к лесу! Быстрее!

В один голос, как сговорившись, они закричали:

– Охрана! Охрана!!!

Начался переполох: Цедрик и Осборн пытались выбить раму, чтобы полностью открыть окно и выпрыгнуть вниз. Полдюжины солдат появились снаружи, кто верхом – кто пешком. Заржала лошадь, когда наездник сильно пришпорил ее каблуками, и из-за деревьев раздалось ответное ржание лошади Пруденс.

Пруденс убегала с бьющимся сердцем, и тут она заметила, как в лес въехал солдат и выехал оттуда с ее лошадью. Теперь, даже если она добежит до леса, уже никак не сможет быстро добраться до Стразерн-холла.

Однако Пруденс смогла оторваться от преследователей и бежала к лесу, что было сил, задыхаясь от напряжения.

Она была уже на краю леса, когда почувствовала, что кто-то схватил ее за руку. Пруденс отчаянно попыталась вырваться, но захватчик безжалостно остановил ее. Повернувшись, она увидела холодные серые глаза Цедрика Инграма.

– Черт побери! – задыхаясь, сказал он человеку, бежавшему за ним. – Это Пруденс Лайтон.

Пруденс неистово вырывалась, пытаясь убежать. Но Цедрик был намного сильнее ее. Более того, за ним стоял Осборн и несколько солдат. Вскоре Пруденс пришлось сдаться, но она не смирилась.

Она смотрела на Цедрика, гневно сверкая глазами:

– Что вы намерены сделать со мной, господин Инграм? Предать меня, так же как моего брата?

Цедрик откинул голову назад, как будто получил пощечину:

– Вы знаете?

– Как вы могли? – вспыхнула она. – Вы выдавали себя за нашего друга! Вы ухаживали за Алисой!

Цедрик усмехнулся:

– Я все еще являюсь вашим другом, – его лицо ожесточилось и стало похоже на ужасающую фанатичную маску. – И я женюсь на ней.

– После того, как она узнает, что вы предали нашу семью? Нет, Цедрик Инграм! Она не захочет иметь с вами дела – как и все остальные люди в нашей округе…

Глаза Цедрика сверкнули холодной жестокостью:

– Она ничего не узнает, а потом будет слишком поздно.

При этих словах Пруденс действительно испугалась.

Абигейл забеспокоилась об отсутствии Пруденс днем, когда они с Алисой встретились за чашкой травяного чая, чтобы немного поболтать и спокойно отдохнуть.

– Я не видела Пруденс после того, как вернулась от священника. Ты не знаешь, где она, Алиса?

Алиса нервно подпрыгнула. Пруденс не выходила у нее из головы с того самого момента, как уехала за Цедриком Инграмом, но она не знала, что делать. С одной стороны, она пообещала, что не скажет родителям, где Пруденс, если ее будут искать. С другой – Алиса дрожала от страха, что Пруденс попала в беду. В таком случае, чем раньше она скажет, тем скорее они спасут ее.

Абигейл внимательно посмотрела на дочь:

– Что-нибудь случилось, Алиса?

– Возможно… то есть… да, – облегчение и вина боролись в Алисе. Облегчение – наконец она сможет все рассказать. Вина – она предала доверие Пруденс. Облегчение – кто-то еще, кроме нее, сможет решить, что делать. Вина – она скрыла случившееся от матери.

Абигейл слегка удивилась:

. – Ну, так что? Да или нет?

Алиса сцепила пальцы на коленях и отчаянно хотела, чтобы в дверях в этот самый момент появилась Пруденс. Но она не появилась, и Алиса вынуждена была ответить:

– Знаешь, на самом деле все не так уж плохо. Я имею в виду то, что она делает.

Изумление исчезло с лица Абигейл. Она машинально выпрямилась.

– Пруденс занята чем-то и не хочет, чтобы я знала об этом.

Это была констатация факта, а не вопрос. Алиса так восприняла это и согласно кивнула.

– Что она натворила, Алиса? – строгим голосом спросила Абигейл.

Алисе хорошо был знаком этот тон. Она долго была той дочерью, которая осмеливалась на опасные поступки и попадала в неприятности. Абигейл реагировала на это непреклонно и осторожно, воспитывая дочь-леди, но не пытаясь сломить ее дух. Поэтому Алиса знала, что если Абигейл требовала ответа, то он должен быть честным и правдивым. Сейчас она бы не могла ей солгать.

Умоляя всем своим видом о понимании, Алиса сказала:

– Пруденс уехала за Цедриком Инграмом и сегодня…

– Уехала за Цедриком Инграмом? Зачем? – скептически прервала Абигейл.

Алиса напряженно подалась вперед:

– Чтобы узнать о нем побольше, мама. Она считает, что если узнает его интересы, то сможет разговаривать с ним свободно и завоевать его расположение.

– Боже мой, где только ребенок позаимствовал эту идею?

– У вас, мама. Вы всегда говорили нам, что мужчины любят говорить о себе и что нам следует задавать им вопросы о том, что ближе всего их сердцу.

– Боже праведный! – чуть слышно сказала Абигейл. – Я не хотела, чтобы она так буквально восприняла мой совет.

– Да, это так, – в данный момент Алиса ничего не могла сказать, хотя и хотела поддержать свою мачеху.

Абигейл покачала головой. Ее лицо было мрачным, хотя она и говорила своим обычным повелительным тоном:

– Так-так, Пруденс решила, что должна как можно больше узнать о Цедрике Инграме, преследуя его. Что случилось сегодня?

– Он проскакал мимо, когда мы вышли от священника. Пруденс сказала мне, что собирается поехать за ним и, может быть, поговорить. Она так и сделала. Он выехал из деревни, и я потеряла его из виду. Пруденс ехала сзади на некотором расстоянии от него.

– Она не догнала его? Они не разговаривали?

Алиса покачала головой.

Абигейл решительно кивнула и потянулась за звонком, чтобы вызвать слугу.

– Мы должны поставить в известность твоего отца, а потом поедем в аббатство Инграм. Если Цедрик действительно разговаривал с Пруденс, он может знать ее координаты.

Когда лорда Стразерна оповестили о случившемся, он помрачнел и рассердился:

– Так ты говоришь, она уехала за Цедриком Инграмом, Алиса?

Алиса испуганно кивнула. Под грозным взглядом ее отца дрогнуло бы самое непробиваемое сердце, а Алиса уже настолько истерзалась угрызениями совести, что начала бояться, вдруг Пруденс действительно попала в беду.

– Надо поговорить с Инграмом, но я не очень надеюсь, что мы узнаем от него что-нибудь существенное, – голос лорда Стразерна был печальным, и Алиса поспешила заверить его:

– Папа, я уверена, что господин Инграм видел и даже разговаривал с ней. Пруденс так решительно настроилась узнать его секреты, что я сомневаюсь, пожелала ли она остаться незамеченной.

Лицо Стразерна стало еще печальнее:

– Вряд ли Цедрик Инграм поможет нам, но поговорить с ним необходимо.

Через час, когда семья Лайтон сидела в недавно отремонтированной комнате в аббатстве Инграм, Цедрик казался печально-встревоженным. Он очень извинялся и говорил, что не видел Пруденс в этот день вообще.

– Не могу представить, куда она могла подеваться, – серьезно сказал он лорду Стразерну. – Уехав из деревни, я вернулся в свои владения и остановился у одного моего арендатора. Бедняга сломал ногу две недели назад, и я регулярно проверяю, не нуждается ли его семья. Потом я приехал домой и, вообще, не видел госпожу Пруденс.

Что-то в том, как он говорил, показалось Алисе фальшивым, но она не могла определить, что именно. Она нахмурилась, и Цедрик поспешил ее заверить:

– Клянусь вам, госпожа Алиса, если бы я знал, где ваша сестра, то с радостью сказал бы вам. В самом деле, хотелось бы это знать, чтобы прогнать тревогу из ваших прекрасных голубых глаз и увидеть, как ее сменит радость.

После их последней встречи, когда она сказал Цедрику, что ни за что не выйдет за него замуж, это цветистое обещание угнетающе подействовало на Алису. Пока она обдумывала, как ему ответить, забыла даже то, что хотела спросить.