– Тогда пойдем и расскажем им, да? Няня Грин еще здесь? Она должна быть с нами – расскажет подробности.

Пруденс поднялась с дивана навстречу Алисе.

– Няня знает не больше того, что я тебе сказала. Она узнала новость от цирюльника, который шел по вызову сэра Филиппа, – она критически взглянула на сестру. – Ты так спокойна, Алиса. Я была уверена, что эта новость расстроит тебя. А вместо этого ты прозаически спрашиваешь, знают ли мама и папа, и предлагаешь рассказать им. Я разочарована.

Красивые губы Алисы тронула печальная улыбка.

– Дорогая сестрица, этот человек не больше чем сосед. Конечно, меня тронуло его несчастье, но…

Пруденс издала звук, поразительно похожий на ржание:

– Оставь, Алиса! Признайся, тебе нравится сэр Филипп?

– Я плохо знаю этого человека, – сердито сказала Алиса.

Пруденс бросила на нее недоверчивый взгляд.

– Да, он действительно мне нравится, может быть, даже слишком! – Алиса не скрывала своих чувств.

– Ну тогда, разве тебя не заботит, что он ранен?

С волнением Алиса замерла.

– Да, меня это тревожит. Но я ничего не могу сделать, кроме как рассказать отцу, что в округе завелся бандит. Он, надеюсь, постарается найти преступника.

– Но сэр Филипп мог и умереть! – трагически воскликнула Пруденс. Она осталась довольна, увидев, как побелела Алиса.

– Нет!

Пруденс пожала плечами.

– Няня Грин сказала, что рана не опасна, и цирюльник считает, что она быстро заживет, но… – сказала она и для большей выразительности погрозила пальцем, – никогда нельзя знать точно о степени опасности огнестрельной раны.

Большие голубые глаза Алисы омрачились, она резко повернулась, махнув подолом юбки, и решительно произнесла:

– Сестра, я поручаю тебе сообщить отцу об этом гнусном преступлении. Пожалуйста, скажи маме, что я вернусь, как только смогу. Или пришлю слугу сказать о времени моего возвращения.

Глаза Пруденс вспыхнули:

– Алиса, что ты собираешься делать?

– Иду в Эйнсли! – на ходу бросила Алиса. – Ухаживать за сэром Филиппом, пока он не поправится!

Пруденс восхищенно засмеялась:

– Возьми карету, сестрица. Ты доберешься гораздо быстрее, чем пешком!

Алиса насмешливо посмотрела на Пруденс через плечо.

– Не забудь, объясни папе!

Пруденс смотрела на удаляющуюся Алису. Она была довольна произведенным ею эффектом.

Пока карета тряслась по ухабистой дороге к Эйнсли Мейнор, Алиса внимательно смотрела из окна, изучая приближающийся каменный фасад здания, будто искала подтверждения, что его не смыл поток вчерашних событий. Дом дремал в лучах полуденного солнца тихо и умиротворенно. Желая уловить хоть какое-то движение, Алиса неожиданно подумала, а не плод ли фантазии Пруденс вся эта история? Но в следующее мгновение она отогнала от себя эту блуждающую мысль. Вряд ли Пруденс была способна на такую выдумку.

У переднего крыльца карета остановилась. Кучер спрыгнул с козел и направился помочь Алисе выйти из кареты. Дворецкий Эштон распахнул перед нею тяжелую двойную дверь.

– Добрый день, госпожа Лайтон, – Эштон подозрительно взглянул на Алису. Она так спешила сюда, что переодеться не успела, а только накинула на плечи черную пелерину.

– Здравствуйте, Эштон, – с вежливой улыбкой ответила она. – Как поживает ваша жена? Надеюсь, она здорова?

Дворецкий, всю жизнь проведший в Западном Истоне, женившийся на одной из горничных Стразерн-холла четыре года назад, стал приветливее и широко улыбнулся:

– Я рад сообщить, госпожа Алиса, что она ждет ребенка, где-то в середине августа.

– Ну, это прекрасная новость! – сказала Алиса, входя в дом.

Пока она снимала мантилью, заметила, что деревянная обшивка стен глянцево блестела, чего раньше здесь никогда не наблюдалось, и пол тоже был начисто выскоблен. Протягивая Эштону накидку, она удивленно подняла брови.

Он понял ее немой вопрос.

– Сэр Филипп любит чистоту в доме. После приезда он заставил горничных и даже слуг-мужчин все начистить и выскоблить до блеска. Благодаря ему дом стал выглядеть совсем иначе.

Она узнала еще об одном его похвальном качестве, но тут ею овладела тревога, вспыхнувшая в душе сразу же, как узнала о несчастном случае. Она чуть не задохнулась, но взяла себя в руки.

– Эштон, я слышала о несчастье, приключившемся с сэром Филиппом, и приехала навестить его. Проводите меня к нему, пожалуйста.

Дворецкий еще раз подозрительно взглянул на нее, но послушно поклонился:

– Конечно, госпожа Лайтон. Сюда, пожалуйста.

Алиса слегка удивилась, когда Эштон повел ее не вверх по парадной лестнице на второй этаж, где располагались спальни, а в одну из нижних комнат, выходившую окнами во двор.

– Госпожа Алиса Лайтон! – зычным голосом объявил Эштон, открыв дверь. Он шагнул в сторону, позволяя Алисе войти, и она это сделала автоматически.

В комнате стояли несколько стульев с высокими спинками и диванчик у камина. Стол в стиле барокко, украшенный резными листьями и цветками, удобно примостился под одним из окон, выходивших в сад и наполнявших комнату солнечным светом. Алиса увидела Филиппа растянувшимся на диване и читающим книгу. На нем был длинный свободный халат, перехваченный на талии широким поясом. Одна нога лежала на подушке, но других очевидных признаков ранения – не было.

Решимость Алисы, приведшая ее в Эйнсли Мейнор, начала улетучиваться.

Услышав сообщение дворецкого, Филипп поднял глаза. Он стал серьезен, но, встретившись взглядом с Алисой, заулыбался.

Алиса почувствовала, как сердце ее затрепетало. Его улыбка обжигала ее.

– Надеюсь, вы извините меня, что не могу встать и встретить вас… Местные лекари говорят, что мне повезло – меня ранило только слегка. Но не разрешили мне ходить, чтобы рана скорее зажила.

– Значит – это правда, – Алиса нерешительно двинулась к нему.

Лицо Филиппа снова стало серьезным.

– Что в меня вчера вечером стреляли на моей же собственной земле? Да, это правда.

– Но вы ранены несерьезно?

Филипп услышал дрожь в голосе Алисы и поспешил успокоить ее:

– Это не больше, чем ранение мышцы. Через пару дней я снова буду на ногах. Однако пуля задела как раз мышцу, участвующую в ходьбе. Иначе, я не слушался бы совета цирюльника и ходил бы, где мне вздумается.

– Я подумала, что вы на грани смерти!

Филипп счастливо заулыбался:

– Слухи, как всегда, преувеличены. Обещаю вам, госпожа Алиса, что через месяц я уже забуду, что со мной произошло.

Она опустилась на стул, сжав пальцы.

– Я… Я даже не знаю, что сказать… Я чувствую себя, как глупец.

Филипп смотрел на нее нежным взглядом.

– Вам не за что извиняться, госпожа Алиса. Честно говоря, мне бесконечно приятно, что мой несчастный случай привел вас так быстро сюда.

Алиса начинала сознавать, что она одна в комнате с очень привлекательным мужчиной. Отблески света играли в его длинных, до плеч, черных волосах, а яркий шелк халата оттенял смуглую кожу. Чем-то он напоминал короля Чарльза, которого Алиса всегда считала романтичным типом мужчины.

Но в отличие от короля Чарльза Филипп Гамильтон был для нее желанным. А сходство было разительным: тонкие лица, прямые носы, полноватые, твердо очерченные губы – лишь выражение лица было разным. В темных, опушенных густыми ресницами, глазах Филиппа не светился смех, а губы были плотно сжаты, как будто он боялся выдать какую-то тайну. Алиса знала его очаровательную улыбку, которая могла бы растопить сердце не одной женщины, но своих улыбок он не расточал понапрасну, как король Чарльз, улыбавшийся даже при ужасных обстоятельствах. Но редкая улыбка Филиппа была для Алисы так же бесценна, как дорогой камень.

Сейчас они находились с Филиппом в комнате одни, и у нее появлялись мысли, которые не должны были возникать у благовоспитанной девушки. Мысли о том, какой вкус имели бы его губы на ее губах, и как бы она ощутила на своей коже его длинные пальцы. Неожиданно она покраснела, вспомнив, что, бросаясь к больному Филиппу, она даже не позаботилась сменить свое старое платье, в котором обычно работала по дому. А ей хотелось выглядеть как можно лучше для него, особенно сейчас, чувствуя на себе его теплый взгляд.