есть вопросы
А, давай: ты ко мне на откорм,
На покой, под широкое небо!
Затяжным, долгожданным глотком
«Изабеллы», бараниной, хлебом
Соблазнись. Я добавлю ещё
Баклажанно-перчёного зверя
Под кроваво-томатным плащом:
«по… ми... до... ppe» по нотам. Мадерой
Наливаются «бычьи глаза»
Винограда в айвовые ночи.
Ты ещё ничего не сказал,
Но ведь хочешь? Ведь хочешь?..
Ты хочешь.
***
Не бойся, оно тебя помнит.
Обнюхает, ноги оближет,
Спустя пару дней станет ближе
Тебе это море, чем я,
Которая носится с пледом,
Со шляпой – возможны удары
На солнце, со старым-престарым
Пристрастием к крымским чаям
На розах (да, крымским и только!),
С неверием в счастье: "Приехал?"
"Так-трак" подтверждают орехи,
осенние крыши черня…
2011 г.
Кофейная гуща
На рынке кавказские люди,
торгуя гранатовым соком,
с размаху, без всяких прелюдий,
сверкая агатовым оком:
«Эй, дэвушка, хочешь?..»
– "Не х очу..."
...чириканье маленьких страхов
в тимьяне задумчивой ночи
и столик – кофейная плаха
судьбы в остывающем мокко.
Сулит, ох, сулит мне октябрь
желанную весть издалёка.
А будет ли?
…слово хотя бы…
2012 г.
КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ СНОВ
Не Рильке
Счастливцы-окна видят каждодневно
то, что для нас – одно из дивных див...
Р.М.Рильке "Венецианское утро"
Во рту её нежном шпильки,
В причёску сбежавший локон
Никак не пристроит.
Рильке…
Венеция грёз и окон,
Глядящихся в желчь каналов.
Распахнуто, чернооко
Бесстыдство…
Она не знала,
Ловя завиток барокко,
Покинув кресты Сан Марко,
На питерский подоконник
Сел ангел почтовый. Жарко
Ему и кудрявой донне…
Кивают в трельяже лица
По центру и "лево-право":
"Пора, наконе(ц), патрисса
("постричься") Вам" – шипильляво.
Венеция грёз и окон,
Глядящихся в желчь каналов,
Лови завиток барокко
Состриженный...
2009 г.
Дворник в сердце моём
Николай Асланович Пиросманашвили
...и вот, они всей гурьбой
Ввалились так просто в сердце.
Режут овец, и хором
Поют виноградные песни,
Крадут пышногрудых невест,
Ругаются, восвояси
Едут на синих ослах
Вверх или вниз с горы,
Точат кинжалы,
Нянчат детей,
Хоронят родных,
Вздыхают любовно,
Делают сыр и квасят мацони,
Чеканят кувшины, иконы...
Всё это – в маленьком сердце.
Может, ошибся дорогой,
Привёл их совсем не в Колхиду,
"Дворник" – апостол с клюкой?
Или он знал, не в обиду
Мне балаган такой?
Заздравную пьют за Ираклия,
Славят рожденье Василия,
Поминают Котэ, крестят Нунуку,
Месят глину из красного праха,
Сдобрив щедро святой арагвийской водой...
Ой!
Как же всё уместилось в мой долгий покой?
…Жил Нико Пиросмани святой...
2010 г.
_________________
* "Дворник" – картина Нико Пиросмани (1862-1918)
Полжизни без сна, Нино
Когда она, словно полжизни без сна,
Поёт своё Оnce in the street,
Сомнамбулический город
делает странный поклон
И всеми огнями свергается в чёрные лужи.
И, если б не once in the street,
Этот зернистый свет
Не плавал бы в грязной воде
Цветками мимозы. А мне...
А мне не рыдалось бы тяжко,
Изгойски – бездомно во вне...
И так обречённо.
Полжизни без сна, Нино,
это всё-таки…
Но
once in the street
2009 г.
В годе 1842-м от Рождества Христова
"Сегодня" уже претендует на статус "вчера".
Покровские звёзды – для свадеб нет лучшей приметы!
Пусть тыквенно – тяжко сидят на рессорах кареты,
Но «золушек» ждут у салонов весь день кучера
(Иль кучеры?) снулые. Надо же! Валом народ:
В собрание, к Яру, к цыганам с медведем…
«Целковый!»
В момент среди плисовых «ватников», сивых бород
Короткая ругань, и – снег пропечатан подковой.
Густой и обильный, он липнет к прохожим как пух
Аллей тополиных, но гонит по жилам отвагу;
Сугробы и горки, а с горки сверзаются (ух!)
Две шубы, цилиндр и капор… На сладкую брагу
Щекастые вдовы, томясь, привечают вдовцов,
А старые девушки в горницах ждут щелкопёров
В кургузых пальтишках – своих «говорящих скворцов»,
И капает щедрое масло с визгливых запоров.
Кипит слобода во купеческих жирных котлах,
Расчетливо щурит глазок золотистый котейко,
Трещат ассигнации. Судьбы со свадебных плах
Слезою под стол или медной сиротской копейкой…
P.S.:
И любо, и странно: отсюда, из мрачных скворечен
Прекрасных «птенцов» выпускало ты, Замоскворечье!
2010 г.
Конец сезона, милый доктор
Конец сезона, милый доктор, и
Опять уезда рубленые лица,
Медвежья поступь толстой фельдшерицы,
Нытьё и скрыпы старенькой больницы
И, чечевица с гречкой, воробьи
у кабака,
у булочной,
в грязи,
в следах гружёной тыквами телеги.
Осенний холст на рамах окон пегий:
Больная роща, дождь трусцой и снеги
уже в пути. Грози им, не грози,
а будет так. Расслабленность руки,
Вальяжность книги, лёгкость парусины,
Серёжки-брызги – сон. Взамен – осины,
Утиный кряк, охота, глаз лосиный,
В зрачке бедняги гаснут маяки
вечерней Ялты.
Будет спирит-спирт –
Снимать усталость (чирьи, раны, роды...),
По вечерам гасить изжогу содой...
И будет слышен каждый всхлип погоды.
