Остин попросил Завалу сделать несколько кругов над двумя судами, которые пытались остановить наступление водорослей с помощью толстых шлангов, натянутых на поверхности воды. К сожалению, и эта попытка оказалась бесполезной. Импровизированный барьер действовал не более пятнадцати минут – огромная зеленая масса быстро накапливалась перед искусственной преградой, потом переваливалась через нее и продолжала свой путь, похоронив под собой толстые шланги.

– Ладно, я насмотрелся достаточно, – угрюмо проворчал Остин. – Давай обратно на судно.

Расин Фошар была мертва, ее кости давно рассыпались под развалинами родового поместья, но первая часть ее безумной мечты продолжала осуществляться. Как она и грозила, Атлантический океан быстро превращался в огромное болото, затянутое желтовато-зеленой тиной.

Остина сейчас утешало только то, что ни Расин Фошар, ни ее безумный отпрыск Эмиль уже никогда не смогут воспользоваться этой напастью ради своих эгоистических интересов. Однако утешение было слабым, так как запущенный ими разрушительный механизм продолжал действовать, угрожая поглотить весь Мировой океан.

На борт судна летели не менее получаса, и все это время Остин с ужасом наблюдал за тем, как военные корабли и спасательные суда сдают позиции и отступают перед молчаливым зеленым чудовищем.

– Курт, – предупредил его Завала, – идем на посадку.

Вертолет опустил нос по направлению к большому американскому крейсеру и через несколько минут селна палубу. Там сотрудников агентства НАПИ уже ждал Пит Мюллер, с которым они познакомились еще во время спасения людей у Затерянного города.

– Ну и как все это выглядит? – прокричал Мюллер, перекрывая грохот вертолета.

Ответ был ясен по угрюмому выражению лица Остина.

– Примерно так же, как и прежде.

Остин и Завала проследовали за Мюллером в кают-компанию, расположенную на нижней палубе, где собрались около тридцати членов команды, научных сотрудников агентства НАПИ и еще каких-то людей в военных мундирах. Кроме того, по дорогим костюмам людей в штатском Остин догадался, что сюда прибыли и какие-то важные чиновники правительственных министерств и ведомств, занимающихся обеспечением национальной безопасности. Все расселись на металлические стулья и стали слушать выступавшего.

Перед большим экраном стоял доктор Осборн, ведущий специалист Океанографического института в области экологии морской среды, который в свое время подключил Траута к решению проблемы бесконтрольного распространения горгоны. В одной руке он держал пульт дистанционного управления, в другой – лазерную указку. На экране была схема циркуляции водных масс в акватории Атлантического океана.

– Распространение водорослей начинается вот отсюда, из района Затерянного города, – говорил Осборн. – Канарское подводное течение относит их вниз, мимо Азорских островов, а потом сворачивает на запад и несет через всю Атлантику, где соединяется с Гольфстримом. А Гольфстрим, в свою очередь, переносит водоросли далеко на север вдоль континентального шельфа. Потом Гольфстрим соединяется с Североатлантическим морским течением, оно возвращается к берегам Европы, завершая таким образом Североатлантическую спираль. – Красная точка указки описала круг, завершая обзор. – Есть вопросы?

– С какой скоростью движется Гольфстрим? – спросил кто-то из зала.

– Пять узлов максимум. То есть более сотни миль в день.

– Насколько велико нынешнее распространение экологического загрязнения? – выкрикнул с места Мюллер.

Доктор Осборн щелкнул кнопкой на пульте, и схема океанских течений исчезла с экрана, а вместо нее появилось спутниковое изображение акватории Северной Атлантики. Огромное желтоватое пятно с извилистыми краями расползлось по всему океану, как гигантский лишайник.

– Этот снимок со спутника, сделанный в режиме реального времени, даст вам полное представление о текущем распространении горгоны, – прокомментировал Осборн. – А сейчас я покажу вам компьютерную схему дальнейшего расползания этой гадости. – Он нажал на кнопку, и на экране появилось другое изображение, где желтым была закрашена практически вся акватория Атлантического океана, за исключением небольшой центральной части, сохранившей природный темно-синий цвет.

В зале послышался гул возбужденных голосов.

– Сколько времени пройдет до этого ужасного момента? – вновь спросил Мюллер.

Доктор Осборн прокашлялся, как будто ему было трудно произнести следующие слова.

– Это дело нескольких дней.

В зале воцарилась мертвая тишина.

Между тем доктор Осборн еще раз щелкнул пультом, и картинка увеличилась до масштабов отдельного участка восточного побережья Северной Атлантики.

– Сейчас вы видите зону, вызывающую у нас наибольшие опасения. Как только горгона достигнет мелких вод вокруг континентального шельфа, мы окажемся в безвыходном положении. Прежде всего она разрушит всю рыболовную промышленность вдоль берегов США, Канады и северо-западной Европы. Сейчас мы предпринимаем все возможные меры, чтобы не допустить этого. Я видел, что несколько минут назад к нам присоединился мистер Остин. Курт, вы можете прояснить ситуацию, складывающуюся в этом районе на данный момент?

«Вряд ли», – подумал Остин, пробираясь между рядами к трибуне. Остановившись перед экраном, он сделал многозначительную паузу и обвел взглядом побледневшие и оттого еще более встревоженные лица присутствующих.

– Вместе с моим напарником Джо Завалой мы только что закончили облет акватории. Вдоль всего континентального шельфа выставлены посты из военно-морских и научно-исследовательских судов, – сказал он, затем коротко обрисовал создавшуюся ситуацию. – К сожалению, – подвел он итог, – у нас нет никакой надежды.

– А как насчет химикатов? – спросил какой-то государственный чиновник.

– Они быстро разлагаются под воздействием ветра и воды, – пояснил Остин. – Конечно, они попадают и на глубину, и даже могут уничтожить какую-то часть корневой системы водорослей, но вся масса горгоны настолько велика, что ликвидировать ее полностью практически невозможно. Кроме того, речь идет об огромных водных пространствах, и если мы зальем их химикатами, то сами отравим воду на многие десятилетия.

– Неужели нет никакого средства, которое могло бы уничтожить эти водоросли на большой площади? – спросил Мюллер.

– Конечно, есть, – грустно улыбнулся Остин. – Атомная бомба. Но даже она бессильна уничтожить эти растения на площади в тысячи квадратных миль. Могу вам предложить использование этого оружия только вокруг основных гаваней. Это даст нам небольшую передышку, позволит хоть на какое-то время спасти крупнейшие порты, а потом надо будет срочно искать более радикальное средство.

В зале встал генерал армии по имени Фрэнк Кайл.

– Какое радикальное средство вы имеете в виду? Вы ведь сами только что сказали, что у нас нет никаких надежд.

– Надежда только на тех людей, которые сейчас работают над генетическими структурами этого растения.

Генерал снисходительно хмыкнул, словно Остин предложил заменить оружие красивыми цветами.

– Генетика! Опять эти пресловутые молекулы ДНК? Какая от этого польза, черт возьми! На это уйдут месяцы, а то и годы!

– Я готов выслушать любое конструктивное предложение, – не без ехидства заметил Остин.

Генерал еще больше растянул рот в ухмылке:

– Рад слышать это от вас. Я готов передать ваше предложение об использовании атомных бомб самому президенту.

Остин много лет общался с высшими офицерами, когда служил в ЦРУ, и хорошо знал, что обычно военные осторожно относятся к безумной идее использования ядерного оружия против реального и потенциального врага. Генерал Кайл был полной противоположностью другому генералу, Кертису Лемэю, но в обстановке панического страха его рекомендации могли найти поддержку других военных.

– Я этого не предлагал, – поправился Остин, с трудом сохраняя спокойствие. – Если помните, я сказал, что ядерное оружие может нанести ограниченный вред этому растению, но не способно уничтожить горгону полностью.