Но суть не в том, двуногий… Не убить. Ты не поймешь… Заложено природой желанье жертвы сдаться… Год от года нас связывает это, словно нить, ведущая – до первого прыжка, до этой встречи… Знаешь, сколько неги в ее глазах… Я вижу, как сквозь веки слезой идет древнейшая тоска – принадлежать, отдаться – даже жизнь оставив там, внутри того, кто сможет ее поймать… И ты узнаешь тоже, как тело в лапах бьется и дрожит, как я смотрю, играю, ворожу, запоминая странные сюжеты внутри зрачков своей любимой жертвы… Я расскажу тебе… Я расскажу.

***

Солнце течет рекой, тысячный год – какой?.. Держишь меня в себе нежной своей рукой. Гладишь по волосам, смотришь в мои глаза, видишь в них страх и свет, тени и чудеса. Бьешь меня, как стекло, после целуешь в лоб, я воскресаю вновь, греюсь твоим теплом. Ведьма, дурман – трава, помню твои слова, медная боль моя, как ты была права. Кому бы я ни лгала, с кем бы я ни спала – я не могла уйти. Ты знаешь, что не могла.

Что ты, никто никуда не смылся,

Не затерялся в густой траве.

Просто теория скрытых смыслов

доказана практикой вскрытых вен,

Суть притяжения – антитеза

Несовместимых уже частиц…

Горькое чаще всего полезно.

Может, поэтому боль горчит?..

Это не Сэлинджер, но похоже –

Дети во ржи и черта близка…

Я не ловлю их. И в этом тоже

Есть скрытые смыслы… Но лень искать.

***

Я вышла из воды – как выходил когда-то мир… Я обретаю силу. В моих лесах не высохли трясины, селения, что полнились людьми, давно мертвы… Огромная волна накрыла все, что создавалось мною… Но я ждала и спорила с волною: кто будет выше – я или она. И сорок дней мы были наравне, не уступая в дерзости друг другу… Но срок настал – я протянула руку – и ветвь оливы, выросшую в ней. И голубь сел на ветвь, из пустоты я поднялась на снежные вершины своей души… Земля несокрушима. Она предел безумию воды. Я наблюдаю, как растет трава на теплых склонах, как свежи деревья… Внутри меня, размеренный и древний колдует пульс, войдя в свои права праязыка, и в говоре ручьев гортанным звуком слышатся наречья… Я выбираю – утро или вечер, подставив солнцу теплое плечо. Я отдыхаю ночью от погонь за горизонтом – он недосягаем… Я обретаю силу. Я другая. Я жду тебя. Мне нужен твой огонь. Верни его, впусти его в меня – горящим танцем, пламенем, молитвой о новой жизни… Видишь, я открыта. Вода ушла.

Играй. Я жду огня.

Она не читает ночами Сартра и не гуляет по скользким крышам, она на вас смотрит сквозь ваше завтра, но не об этом обычно пишет. Она далека от страстей, в которых капризы инфанты имеют ценность. Она это небо, стихи и город, где летом от слов закипает Цельсий, где зимы становятся не ручными, но обрученными с каждым текстом… Она – расходящиеся, речные, открытые раны, больная местность, в расселинах, ссадинах, в темных топях, прикована к рифмам, открыта ветру… Она нереальнее всех утопий, и очевиднее всех ответов. Она выбирает сама и делит вас всех на грядущих в нее и прошлых. Она стихийна. На самом деле, в ней мало поэзии. Жизни больше.

***

Есть две страны, лежащие от меня по обе стороны… Крылья огромной птицы, лесные цепкие пальцы, мои границы, которым мне приходится изменять…

Одна сурова, сдержана, но светла, над серым морем северным ветром реет, моя колдунья, сон, золотая Фрейя, я скальд ее, надломленная стрела в груди убитого война, трава с лугов застывших ладоней, я рысь в колеснице или танцующий эльф… Я лучшая из валькирий, герой, который стал для нее слугой, чтоб чувствовать истину… Вереском между скал в нее прорастать, сливаясь с ее простором… Владеть ее небом, быть Одином или Тором и в каждой выпавшей руне ее искать…

Крыло задевает солнце, точней, его восточный висок… Там веной идет другая – любовница Ким Ки Дука и Вонг Кар- Вая, густая, как ночь, неверная, как песок, в меня утекающий… Озеро, желтый лист, упавший на озеро, рисовая бумага, летящий кинжал, сверкающим бумерангом ложащийся в руку – так, как ложится кисть по воле художника…Осень, зима /смотри! / и снова весна – крадущийся тигр в чаще… Она никогда не сбудется настоящей, мой иероглиф, скрывающийся внутри полисемантики… Теплая кровь ее, идущая в руку – красный цветок на белом… Тело мое, с ее непокорным телом соединенное прочно одним копьем.

Есть две страны, граничащие со мной, лежащие рядом, шепчущие ночами свои заклинания… Крыльями за плечами растущие…или тянущие на дно… Запретные, странные, мыслям моим равны, для прочих загадочны, но для меня прозрачны…

Восток или Запад…

Я не могу иначе.

Дихотомия.

Две сущности.

Две страны.

***

Я говорю ей: я видел его следы,

он бежал вдоль воды

цвета бутылочного стекла…

Тебя со мной не было, где ты тогда была?

Почему над лачугой дым?

Почему расходятся льды

и море трещит по швам?..

Она огрызается: не мешай.

Я говорю: я знаю его отпечатки лап,

он знает мои отпечатки лап.

В каждом из них прибой находит себе приют,

У меня есть он, но мне его не дают.

Он искал меня, но запах был слишком слаб…

Земля состоит из восьми отпечатков лап,

Киты качают эту землю на сводах спин.

Она гладит меня и отвечает: спи.

***

Прошло почти пять лет, и даже странно, что в этой жизни было что-то до… Ты появился солнечно и рано, ты дался мне тогда таким трудом, за каждый луч, за каждый шаг и слово я заплатила жизни, чем могла… Но охраняя сон твой от иного, я от себя тебя не сберегла. Ты повзрослел намного раньше срока и понимаешь больше, чем хотел. Ты странник мой, а я твоя дорога. Я тот закон, граница и предел, что ты однажды тоже переступишь, чтоб прикоснуться к линии огня…

Мой лучший текст. Мой сын. Любимый спутник.

Земное воплощение меня.

***

Ты знаешь, как мне нужен этот дождь. Давай пройдем по городу, который уже не наш… Разметки, светофоры, и по воде следы твоих подошв идут к моим – кругами… Так легко наш Бог играет. Мы не замечаем, что каждый шаг сегодня не случаен, что под ногами слишком глубоко. Давай пройдем по городу. Давай вернем ему утраченную силу. Мне нужен дождь, мне так невыносимо нужны его бегущие слова. Его приметы чувствуешь и ждешь, с ним становясь свободней и бездомней… Синоптики предсказывали, помнишь?...

Забудь про зонт. Мне нужен этот дождь.

***

Меня зовут Нита. Я приношу вам мясо,

Пою вам простые песни, смеюсь над шуткой,

даже когда я н е х о ч у с м е я т ь с я…

В этой харчевне всегда так темно и шумно,

что взгляда не замечают. Я знаю римлян,

греков, евреев... День совпадает с годом.