И вот на краю рощи затрещала и завыла лесопилка. Пока народ управлялся со старой пилорамой, которая работала еще на Питкэрне, но уже делалась новая, более длинная и допускающая распил бревен до шестидесяти сантиметров в диаметре, с тринадцатисильным китайским движком, изготовленным по хондовской лицензии. И следовало подумать, как мы будем пилить совсем здоровые бревна, ведь на будущей вырубке встречались и стволы почти по полтора метра в диаметре. Правда, обстановка дано не позволяла мне заниматься мыслительной деятельностью как положено – то есть сесть в позе роденовского "Мыслителя", сосредоточиться, открыть первую бутылку пива и приступить к умственным рассуждениям. Увы, теперь это получалось делать только в процессе какой-то работы.

В силу каковых причин я размышлял о пилораме, сооружая нечто вроде очень небольшого трактора со всеми ведущими колесами. Он обязательно понадобится при строительстве антенны на самой высокой горе острова, которая находилась километрах в пятнадцати на юго-запад от места высадки и поднималась почти на семьсот метров. Просто радиостанция "Мечты" не обеспечивала устойчивой связи с Питкэрном, а, значит, и с Изначальным островом, и для исправления ситуации требовалось поднять антенну как можно выше.

Но, как уже говорилось, гора была довольно высокой и располагалась не так чтобы совсем рядом. И таскать туда инструменты, аппаратуру и горючее пришлось бы долго, да еще задействовав для этого много людей. А где их взять, много-то?

Для начала я попробовал использовать межмировой переход, но эта затея не увенчалась успехом. То есть забраться на пит-байке почти на самую вершину мне удалось, а пеший остаток пути вверх занял минут двадцать, но на этой самой вершине барометр показал всего семьсот десять миллиметров ртутного столба. А в Москве в это время было около семисот шестидесяти, так что я открыл маленькую дырочку, прикинул, какой ураган получится при открытии полноразмерного перехода, после чего выключил аппаратуру и отправился к своему мотоциклу. Увы, но таскать или возить грузы придется более классическим способом. Ведь на даче у меня нет более или менее герметичной оружейки, как на Хендерсоне, да и ходить здесь потребуется не пустым, а с габаритными вещами.

Гора была покрыта лесом, но довольно редким и почти без кустов в нижнем ярусе, то есь на пит-байке я доехал почти до вершины сравнительно спокойно. А путь вниз был использован для уточнения габаритов транспорта, который сможет повторить путь мотоцикла, но с приличным грузом.

Получилось, что этот самый транспорт должен иметь ширину не больше метра, тогда затруднений не будет. И, кроме того, желателен полный привод, потому как на пути вверх мне иногда приходилось помогать мотоциклу ногами.

Значит, никакой квадроцикл не подойдет, они все заметно шире, а полноприводные – тем более. Правда, в природе имеется совсем небольшой трактор, именуемый "Беларус" – именно так, без мягкого знака. Собственно говоря, его сделали из мотоблока, присобачив на шарнирной сцепке еще один мост с двумя колесами и прокинув к нему кардан от вала отбора мощности мотоблока. Но даже исходное изделие стоило шестьдесят тысяч, то есть отнюдь не отличалось дешевизной, а получившийся из него трактор вообще тянул на без малого сто восемьдесят. Узрев такую цифру, жаба категорически заявила, что навсегда перестанет меня уважать, если я прямо тут же не изобрету что-нибудь аналогичное, но раза в три дешевле. А лучше вообще в шесть, напутствовало меня земноводное. И, значит, я принял пожелание своей подруги к исполнению, то есть смотался в Москву и за неполные сорок тысяч купил два дешевых мотоблока "Кроссер". А потом просто занялся их соединением на шарнирной сцепке, но без всякого кардана, ведь каждая пара колес уже имела свой двигатель.

Получилось компактное, но довольно грузоподъемное и проходимое устройство, которое при необходимости можно было тиражировать без риска мгновенно разориться. А то ведь, покупая трактора по шесть тысяч долларов, это недолго даже при наших с дядей Мишей средствах.

Разумеется, кроме тех трудностей, что уже были перечислены, переселенцев ждало много других. И с одной из них людям предстояло очень скоро познакомиться, ведь до сих пор о ней имел представление только экипаж "Мечты". Речь идет о холоде.

Остов Хендерсон, с недавних пор именуемый Изначальным, был, конечно, далеко не самым комфортным для проживания местом на земле, но у него имелось одно немаловажное достоинство. Там ни у кого и никогда не получилось бы замерзнуть, даже если бы вдруг захотелось. За все время моего пребывания на нем температурный рекорд составил восемнадцать градусов – естественно, плюс. Да и то продолжались эти холода всего полторы ночи в позапрошлом году, а потом столбик термометра снова уполз за двадцать. Поэтому островитянами одежда воспринималась исключительно как украшение, а вовсе не как средство утепления организма. Наши дома на Хендерсоне служили скорее защитой от жары, чем от холода. И вообще, что такое печь и с чем ее едят, из всех нас представлял себе только дядя Миша. Он уже нарисовал мне, как должна выглядеть буржуйка, так что при первом же визите в двадцать первый век надо будет съездить в Пруды и заказать там стальных листов толщиной один и пять миллиметров. Потому что, во-первых, контора, торгующая металлопрокатом, находится через две двери от моего офиса, а готовыми печками – на другом конце технопарка. Да и ни к чему нам готовые, пусть лучше люди учатся работать со сварочным аппаратом. Буржуйка для этого подходит идеально, заготовки для нее трудно будет запороть даже при полном отсутствии квалификации.

Однако отопление дровами может привести к тому, что леса на острове вообще исчезнут. Это ни к чему, даже если наши потомки решат когда-нибудь покинуть этот остров. Как-то нехорошо оставлять за собой пустыню, это просто неуважительно по отношению к потомкам. И в этом смысле я очень вовремя придумал сочлененный мотоблок, который из-за своей крайней узости способен ездить по лесу, маневрируя между деревьями. Значит, можно будет ввести точечную вырубку на дрова, а не площадями, как мы это делаем сейчас. Потому как надо блюсти экологию. Пусть здесь, несмотря на появление переселенцев, продолжают существовать эти… как их там… ах, да – эндемики. То есть коренные жители здешних мест, неважно, растения они или животные.

Все эти возвышенные мысли я обдумывал по дороге от лесопилки к месту высадки, где потихоньку начинались строительные работы. И как раз в это время трава впереди меня чуть шевельнулась. Я уже знал, что это может означать, и потянулся к кобуре. Теперь там находился не "Глок", а подарок дяди Миши, сделанный им собственноручно – гладкоствольный револьвер калибром десять и две. В нем использовались укороченные до шестидесяти миллиметров стальные барнаульские гильзы от "Сайги-410", снаряженные половинным зарядом пороха и мелкой дробью.

Взведя курок, я сильно притопнул ногой. Трава снова зашевелилась… выстрел, затем на всякий случай еще один. Все, отползалась, зараза. И чего же эти змеи-белогубки до сих пор не сообразят куда-нибудь откочевать от нашего будущего города? Дождутся ведь, что ни одной не останется, на Хендерсоне под руководством дяди Миши три аборигена клепают по одному револьверу в сутки. И не важно, что эти змеи все-таки местные – эндемики бывают разные, и конкретно вот такие нам совершенно не нужны. Хорошо хоть комаров тут нет, не придется обрабатывать болота всякой ядовитой химией.

Надо сказать, что общепринятая точка зрения на историю открытия Австралии, изложенная в том числе и в википедии, давно вызывала у меня серьезные сомнения. Мол, голландцы и португальцы с середины шестнадцатого века знали только про северное побережье и небольшой кусок западного, причем были не в курсе, фрагменты ли это одного острова, архипелага или большого материка. А открыл Австралию англичанин Джеймс Кук, которого потом съели.