Посол Гойль взошла на Помост Просителей и с радостью убедилась, что на скамьях нет ни одного наблюдателя. Несмотря на то что решение Совета должно быть публичным, истинную причину сегодняшней встречи с представителем Альянса все же решили оставить в тайне. Этот факт лишь укрепил ее решимость — в душе таились опасения, что все превратится лишь в показательный спектакль для публики и у нее не будет ни единого шанса оправдать действия человечества.

Напротив уже собрались члены Совета. В центре, прямо перед послом Гойль, восседала советник асари. Справа от асари и слева от Гойль расположился советник турианин, с другой стороны сидел представитель расы салариан. Пятиметровый экран над каждым из трех кресел демонстрировал голографическое изображение каждого советника, что, несмотря на значительное расстояние между двумя подиумами, давало посетителям возможность отчетливо наблюдать за реакцией представителей.

— Нам нет необходимости тратить время на притворство, — заговорил турианин, пропустив формальный обмен любезностями. — Наш агент, призрак, проинформировал Совет о противозаконных исследованиях искусственного интеллекта, ведущихся на одной из баз человечества в районе Скайллианского Края.

— Эта база была уничтожена, — напомнила посол Гойль, решив сыграть на сочувствии членов Совета. — В результате неспровоцированного нападения потеряли жизнь десятки землян.

— Сегодняшняя встреча посвящена другой теме, — возразила асари. Ее голос, несмотря на присущую этой расе лиричность, прозвучал весьма холодно. — Мы собрались, чтобы поговорить о самой базе на Сидоне.

— Посол, — вмешался саларианин, — надеюсь, вам известно, какую опасность представляет искусственный интеллект для всей Галактики?

— Научные работы на Сидоне велись со всеми необходимыми мерами предосторожности, — заявила Гойль, не собираясь приносить извинения за случившееся.

— У нас нет других доказательств этому, кроме ваших слов, — заметил турианин. — А вы уже доказали, насколько ненадежной может быть ваша раса.

— Не стоит принимать это как упрек всей вашей расе в целом, — быстро вставила асари. — Человечество еще новичок в галактическом сообществе, и мы делаем все возможное, чтобы ваша раса быстрее освоилась.

— Как, например, захват Шаньси турианами во время войны Первого Контакта?

— В том конфликте Совет поддержал человечество, — напомнил ей саларианин. — Туриане уже собирали флотилии, чтобы усилить натиск. Если бы не наше вмешательство, погибли бы миллионы людей.

— И тогда я полностью поддержал решение Совета, — заметил представитель туриан. — В отличие от представителей многих других рас, я не испытываю неприязни к человечеству. Но я не считаю, что вы заслуживаете снисхождения.

— Когда человечеству предложили стать частью пространства Цитадели, — заговорила асари, подхватив мысль турианина, — вы согласились соблюдать наши законы и конвенции.

— Вы намерены наказать нас в назидание другим только по той причине, что мы вытесняем из Скайллианского Края батариан, — продолжила атаку Гойль. — Мне стало известно, что их посол угрожал отделиться от Цитадели, если вы не примете меры.

— Мы знаем об их притязаниях, — признал саларианин. — Но мы не принимали никаких мер. Скайллианский Край — свободная территория, а Совет следует политике невмешательства в региональные конфликты, если только они не разрастаются до галактического масштаба. Мы уважаем автономию каждого народа, но только до тех пор, пока он не нарушает спокойствия Галактики в целом.

— Как стало в случае ваших исследований искусственного интеллекта, — добавил турианин.

Посол Гойль раздраженно тряхнула головой.

— Вы не можете быть настолько наивными, чтобы считать, что подобными исследованиями занимается только человечество!

— Наивность здесь ни при чем, мы опираемся на знания, — возразила асари.

— Ваши люди не видели падения мира квариан от рук гетов, — снова обратился к истории саларианин. — Тот случай как нельзя лучше продемонстрировал опасность разработок искусственного интеллекта. Человечество, вероятно, не представляет себе, насколько велик риск.

— Риск? — Посол Гойль, продолжая натиск, едва удерживалась от крика. — А разве не рискованно прятать голову в песок и надеяться, что угроза рассеется сама собой? Геты все еще здесь, — продолжала она. — Синтетическая жизнь не перестала существовать. Создание подлинного искусственного интеллекта — возможно, целой расы — неизбежно. Не исключено, что они уже где-то рядом и только ждут, когда их обнаружат. А если сейчас, в полностью контролируемых условиях, не изучать искусственно созданную жизнь, как можно надеяться выстоять против них в будущем?

— Мы признаем риск, связанный с созданием искусственного интеллекта, — ответила асари. — Но нельзя автоматически полагать, что у нас не будет другого варианта, кроме открытого конфликта. Так может считать только человечество.

— Остальные расы принимают в качестве основополагающей философию сосуществования и взаимопонимания, — стал объяснять саларианин, словно читал ей лекцию. — Мы видим нашу мощь в единстве и сотрудничестве. А человечество, похоже, до сих пор считает соперничество ключом к процветанию. Вашей расе присущи такие черты, как агрессивность и враждебность.

— Все расы склонны бороться за главенствующую роль, — резко ответила Гойль. — И вы трое имеете возможность сидеть здесь и управлять Галактикой только по той причине, что ваши расы контролируют флот Совета!

— Наши народы ради сохранения мира в Галактике предоставили в распоряжение Совета неисчислимые ресурсы, — сердито заявил турианин. — Ради высшей цели они снабдили нас средствами, кораблями и даже направили на службу миллионы своих граждан!

— Члены Совета нередко вынуждены принимать решения, ущемляющие права своих собственных народов, — заметил саларианин. — У вас была возможность самим убедиться в этом: после войны Первого Контакта туриане были подвергнуты тяжелым штрафным санкциям, хотя не вызывает сомнения тот факт, что человечество повинно в конфликте не меньше, чем они.

— Невозможно проповедовать философию в теории, не подкрепляя ее практическими действиями, — добавила асари. — Мы не станем отрицать — отдельные индивидуумы, как и культуры и расы в целом, не откажутся от борьбы за расширение территорий и влияния. Но мы верим в принцип взаимодействия, или в тактику взаимных уступок, как это называется у людей. Это заставляет нас приносить некоторые жертвы ради других рас. А может ли человечество сказать о себе то же самое?

Посол Гойль ничего не ответила. Будучи главным представителем человечества в Цитадели, она во всех подробностях изучила межзвездную политику. Она детально ознакомилась с каждым постановлением Совета, принятым за последние два столетия. Несмотря на незначительную предвзятость по отношению к людям, проясняющуюся в некоторых решениях, все сказанное сегодня было правдой. И асари, и салариане, и даже туриане вполне заслужили свою репутацию благодаря проявленному альтруизму и самоотверженности в масштабе всей Галактики.

В этом состояла одна из не решенных до сих пор проблем: достижение хрупкого равновесия между собственными интересами и коллективным благополучием, которое поддерживали другие расы, вступившие в союз Цитадели. Интеграция и объединение остальных рас происходили настолько легко, что это казалось неестественным. У Гойль даже возникла собственная теория, что это как-то связано с общей для всех цивилизованных рас протеанской технологией. Использование этих достижений придавало всем народам некоторое сходство, на котором и основывалось сотрудничество. Но почему же человечество не может войти в сообщество с такой же легкостью?

— Мы собрались здесь не ради того, чтобы обсуждать вопросы политики, — сказала она, игнорируя вопрос, заданный советником-асари. Внезапно Гойль ощутила огромную усталость. — Что вы собираетесь предпринять по поводу происшествия на Сидоне?

Нет смысла упираться и дальше; она никак не может повлиять на мнение Совета.