— При дворе друзья и враги часто выступают в одном лице. Отчитываться будете лично передо мной. Должен предупредить вас, что Норфолку и Бэкингему пришлось не по вкусу решение его величества назначить вас расследователем этого дела, главным образом потому, что вашу кандидатуру предложил я. Вы не должны обсуждать ход расследования ни с кем из них, равно как и ни с кем другим. Я ясно выразился?
— Да, ваша милость.
В висках у Майкла пульсировала боль. Его мир, до сих пор казавшийся таким надежным и крепким, рушился на глазах. Он даже подумал о том, чтобы украсть кольцо из кошеля кардинала, но тогда Уолси непременно догадается, кто это сделал, и найдет своего убийцу.
— Вызовы для дачи показаний были разосланы шестерым джентльменам из этого списка. — Пейс протянул молодому человеку лист веленевой бумаги и ключ на красной бархатной ленте. Майкл пробежал глазами короткий перечень имен: Брайан, Кэри, Комптон, Норрис, Невилл, Невет. — Сэр Нэд Пойнингс, гофмейстер, предоставил вам в полное распоряжение свою счетную палату. Сэр Генри Марни, капитан стражи, выделил двух йоменов, готовых выполнять ваши распоряжения.
— Любые сведения, сколь бы незначительными они вам ни казались, должны немедленно доводиться до моего ведома, — распорядился Уолси. — Без всяких исключений. Откровенно говоря, вы работаете на меня и под моим руководством, а уже я сам буду докладывать его величеству. Если вы не сможете разыскать меня, обращайтесь к Пейсу, он поможет.
— Я все понимаю.
— Прекрасно. В таком случае, это все.
— Ваше высокопреосвященство, я хотел бы осмотреть покойную.
— Вы сможете проститься с ней вместе с остальными придворными. А теперь ступайте, и да хранит вас Бог.
— Ваша светлость! — Сэр Фрэнсис Брайан перехватил Бэкингема у выхода из церкви миноритов–францисканцев, где в открытом гробу лежала леди Анна и куда стекались все придворные дамы и кавалеры, чтобы воздать ей последние почести, прежде чем ее похоронят в Торнбери. — Прошу принять мои самые искренние и глубокие соболезнования по поводу безвременной кончины вашей сестры. Весь двор никогда ее не забудет, и мы станем оплакивать ее еще долгие годы.
Не останавливаясь, герцог лишь коротко кивнул в знак признательности.
Но Брайан не отставал.
— Назначенный расследователь заручился одобрением вашей светлости?
— А вам–то какое до этого дело, Брайан?
— Я спрашиваю лишь потому, что склонен полагать, будто он — совсем не тот человек, за которого себя выдает.
Герцог наконец–то соизволил замедлить шаг.
— Продолжайте.
— Минувшей ночью из заслуживающего доверия источника мне стало известно, что…
— Здесь есть для вас кое–что интересное. — Маркиз де Руже вручил Рене вскрытое послание. — Маэстро Рафаэль ди Перуджа сознался в том, что полового сношения не было. Невинный флирт и греховное изображение обнаженного тела, но ничего угрожающего непорочности вашего высочества. Вы вновь virgo intacta [79], о чем свидетельствует личный знак одобрения кардинала Медичи. Мои поздравления, мадам.
— Письмо было адресовано мне! — прошипела принцесса.
— Мадам — не единственная, кто умеет читать чужие письма. А теперь, когда ее добродетель восстановлена, а имя очищено от грязи, и с учетом внушительного приданого и аннуитета от обширных владений в Бретани и Шартре, претенденты на ее руку выстраиваются в очередь по всему континенту. Первым в списке стал Эрколе д'Эсте, старший сын герцога Альфонсо и герцогини Лукреции, чья красота — вот странность! — тоже обрела бессмертие на полотне художника. Так что у мадам появилась веская причина для радости.
Рене несколько раз пробежала глазами содержание письма и не нашла в нем никакого упоминания о судьбе Рафаэля. «Боже, — взмолилась она, — сделай так, чтобы они не причинили ему зла». А если это все–таки случилось, она вернется во Францию с Талисманом и вампиром за спиной, и пусть тогда Господь смилуется над королем Франциском и его благочестивым банкиром.
— Естественно, я намерен в самом скором времени уведомить славного кардинала Йорка о том, что первая ставка в игре сделана и что теперь никто ниже герцога даже не рассматривается на роль вашего супруга. Учитывая, что принцесса Мэри Тюдор была отдана нашему дофину, полагаю, мы должны…
— Вы никому ничего не скажете! — Рене скомкала письмо, что бы сжечь его впоследствии. Она знала, кого кардинал рассматривает в качестве кандидатуры на роль ее супруга, и в данный момент это полностью ее устраивало. — Предоставим кардиналу заниматься тем, в чем он достиг совершенства, и не будем мешать ему.
Руже замер, обдумывая ее слова. А Рене изумлялась тому, что ему нужно столько времени, чтобы сообразить: пока они придерживают козырного туза в рукаве, заигрывая с кардиналом Уолси, у самого Руже остаются шансы принять участие в гонке за Бретанью и Шартром. Наконец, он признал ее правоту.
— Мудрое решение.
— Я рада, что вы заметили мои таланты. — «Кретин».
— Мне приказано покинуть двор? — в ужасе переспросил Уолтер. — Но почему?
— Я уже говорил вам, что его величеству стало известно о вашем недостойном обращении с леди Рене. Король счел ваше поведение по отношению к ее высочеству оскорбительным и пожелал, чтобы вы покинули его двор. «Являясь рыцарем, джентльменом и королем, — сказал он мне, — я никогда не стану мириться с изнасилованиями, грубой речью, распутным поведением и неуважением к женщинам, в первую очередь — к дамам моего двора».
Уолтер почувствовал, как земля уходит у него из–под ног. Долгие годы борьбы за возвращение родовых имений пошли прахом из–за этого сына шлюхи, именующего себя Майклом Деверо, и его французской потаскухи!
— Прежде чем уехать, ваша светлость, я хотел бы сообщить вам жизненно важные сведения, которые стали мне известны. Дело в том, что «бесстрашный защитник» его величества может оказаться тайным шпионом, лазутчиком и убийцей, нанятым императором Максимилианом [80]…
На него устроили засаду в тускло освещенном коридоре, ведущем в личный рабочий кабинет гофмейстера.
— Мы слышали, ты ищешь нас, Деверо! — раздался из–за колонны чей–то издевательский голос, по–видимому, Комптона, которому ответил злобный смех, прозвучавший со всех сторон.
Майкл оказался в окружении. Сопровождающие его охранники, всегда бывшие настороже, выразительно положили руки в перчатках на эфесы своих мечей, но он взмахом руки показал йоменам, что те могут не беспокоиться, и двинулся дальше в одиночестве. Из–за колонн, выстроившихся по обе стороны коридора, донеслись звуки шагов, следовавших за ним. Под высокими сводами прокатилось многократно отраженное эхо. Они преследовали его, как стая голодных волков загоняет раненого оленя.
— Мы решили облегчить тебе работу, мальчик на побегушках у кардинала! — выкрикнул еще кто–то, скорее всего, Кэри.
Несмотря на струйки дыма, исходившие от факелов в настенных светильниках, Майкл отчетливо уловил запах их пота.
— Задавай нам свои вопросы! Что желает знать его высокопреосвященство кардинал Йорк?
Теперь голос подал Невет. Не исключено, что Уолси недалек от истины. Эти ребята всегда держались тесной компанией. Если один из них ошибался, остальные приходили ему на помощь, а когда чужак покушался на часть их пирога, они начинали преследовать его, изгоняя со своей территории, или же попросту расправлялись с ним, холодно и безжалостно. Майкл был уверен в одном: тот, кто украл кольцо, и убил Анну.
— К чему ходить вокруг да около, джентльмены? Я пока что не ссорился с вами. Покажитесь, и мы спокойно поговорим.
— О каком спокойствии может идти речь, когда лорд–канцлер уже назначил нас на роль убийц леди Анны и даже отправил своего посыльного, чтобы тот уладил это недоразумение для него? — выкрикнул Норрис.
— Полагаю, вас всего пятеро, — заключил Майкл, совершенно точно зная, кто именно и за какой колонной прячется. — А где же ваш шестой приятель, сэр Фрэнсис Брайан? Для начала я хотел бы перемолвиться с ним словечком.
