Рене была потрясена. Признание Анны застало ее врасплох. Поначалу она решила, будто все дело в том, что Бэкингем, или Анна, или они оба попали под подозрение в государственной измене. А теперь ее вдруг охватила недостойная истинного христианина зависть. Ее же подруга, напротив, отнюдь не склонна была радоваться известию о том, что в ее лоне зарождается новая жизнь.

— Отчего же ты плачешь? — негромко поинтересовалась она, хотя ей самой больше всего на свете хотелось сейчас разрыдаться.

В припухших глазах Анны плескался стыд.

— Ты наверняка думаешь обо мне дурно. Мне не следовало приходить, но — Пресвятая Дева Мария! — я просто не знаю, что мне делать и к кому обратиться за помощью. А ведь ты говорила, что твоя камеристка, — она метнула вопросительный взгляд на Адель, — творит сущие чудеса с травами. — Схватив Рене за руку, она прижала ее к своей груди. — Я понимаю, что прошу от тебя слишком многого, но я в отчаянии, совершеннейшем отчаянии. Если мой муж узнает…

Рене начала понимать, в чем дело, но все–таки спросила:

— Ребенок был зачат, — спохватившись, она едва не сказала «в грехе», но сумела найти правильные слова, — вне законного брака?

Всхлипывая, Анна закивала головой.

— Я должна избавиться от него. У нас с Джорджем одинаковый цвет волос и глаз. И у наших детей Фрэнсиса и Уильяма карие глаза и каштановые с рыжеватым отливом волосы. А если ребенок, которого я ношу, пойдет в отца, — она вновь начала подвывать и всхлипывать, — мой супруг убьет его, а меня навсегда упрячет в монастырь. Я пропала, если только ты мне не поможешь. Прошлой ночью ты сама предложила мне свою помощь. Иначе я бы никогда не пришла к тебе и не стала бы умолять оказать мне содействие в этом постыдном деле. — Анна знала, что из–за того, о чем она просила, Рене, Адель и она сама могли запросто отправиться на костер по обвинению в колдовстве.

— Ты и впрямь оказалась в затруднительном положении, — уклонилась от прямого ответа Рене.

Внезапно Анна уткнулась Рене лицом в колени. Захлебываясь слезами, она молила Господа положить конец ее страданиям.

— К–капеллан в м–монастыре Святой М–Марии. Однажды он застал меня в темном углу и…

Рене пришла в ярость.

— Капеллан силой овладел тобой?!

Анна кивнула.

— Когда?

Подруга подняла к ней заплаканное лицо.

— За две недели до того, как я покинула монастырь.

Выходит, с тех пор прошло меньше месяца.

— Разве не следует подождать два месяца, чтобы быть совершенно уверенной?

— Я уверена! — с вызовом заявила Анна. В глазах ее стоял дикий страх. — Женщина всегда знает, особенно мать, уже родившая двоих детей. Я не могу более ждать! Это нужно сделать как можно скорее! Сегодня вечером!

— Сегодня вечером? — Рене почувствовала, как в душу ей заползает холодная змея подозрений. — Но, быть может, не стоит так торопиться? Подождем немного, хотя бы еще месяц. Сэр Джордж ни за что не…

— Умоляю тебя! Не обрекай меня на долгие страдания! Все должно быть сделано сегодня вечером!

Ударение, сделанное Анной на этих словах, лишь укрепило Рене в ее подозрениях. События развивались чересчур быстро и помчались, как снежный ком с горы. Бэкингем снова готовится нанести королю смертельный удар! Но куда же запропастился сержант Франческо?

— С твоего позволения, мне необходимо проконсультироваться с Адель. — Когда Анна согласно кивнула головой, Рене быстро заговорила по–бретонски: — Она лжет. Я не верю, что она хочет прервать беременность. Очевидно, речь идет о королеве. Это часть заговора, задуманного ее братом. Именно он стоит за той драматической интерлюдией, которую она только что разыграла перед нами.

Адель фыркнула.

— Она умело притворяется.

— Она лжива до мозга костей, но ее отчаяние представляется мне искренним. Скорее всего, ее братец оказывает на нее нешуточное давление. К несчастью, сегодняшний вечер наступит уже совсем скоро.

Принцессе недоставало двух важных вещей: во–первых, она не знала, где именно хранится древний Талисман во дворце Йорк–плейс, а во–вторых, ей было неизвестно, когда состоится ее аудиенция у кардинала Уолси. Где же, черт побери, носит этого проклятого Руже? Он уже должен был получить ее послание.

Адель нервно почесала бородавку на своем двойном подбородке.

— Скажите ей, что у меня нет при себе всех необходимых ингредиентов и мне понадобится несколько дней, чтобы собрать их. Скажите ей…

— Она обратится к кому–нибудь еще. Мы должны взять ситуацию под контроль. А теперь я хочу, чтобы ты напустила на себя расстроенный вид из–за того, что тебе предстоит совершить столь греховный поступок. Но смотри, не переиграй. Кивни головой в знак согласия и доставай пестик и ступку.

— Если вы согласитесь помочь ей, у нас останется слишком мало времени…

Рене и сама чувствовала, как время утекает, словно песок сквозь пальцы, и не нуждалась в лишних напоминаниях. Тем не менее, в ее распоряжении оставался еще целый день, так что она вполне успеет составить свой план.

В комнате воцарилась мертвая тишина, и Анна, не выдержав, вновь разрыдалась.

— Ладно, — сказала Рене. — Я помогу тебе.

Анна молитвенно прижала руки к груди.

— Ты так добра ко мне! Монахини говорят, что Господь посылает нам испытания, чтобы проверить нашу твердость духа. И еще говорят, что друг познается в беде. Твоя дружба стала для меня благословением.

— И для меня тоже. А теперь вытри слезы и допивай вино.

Мгновенно позабыв о своих несчастьях, Анна подняла коровьи глаза на Рене.

— А ты случайно еще не получала известий… от нашего золотоволосого друга?

Рене почувствовала отвращение. Пожалуй, не успеет Анна избавиться от одного нежелательного, пусть и воображаемого, ребенка, как тут же забеременеет по–настоящему. Принцессу так и подмывало язвительно поинтересоваться, благоразумно ли при данных обстоятельствах назначать свидание любовнику, но потом она передумала. Этак, чего доброго, она своими руками похоронит все надежды на удачный исход дела.

Видя, что она молчит, Анна продолжала:

— Неужели он не выразил желания увидеться со мной снова? Я думала, он хочет, чтобы я нанесла визит в его новое жилище.

— Я разговаривала с ним еще до того, как его переселили в новую комнату. Но не волнуйся, я побеседую с ним снова.

— Ой, как хорошо! — Анна восторженно захлопала в ладоши, и глаза ее засверкали.

Перед тем как выйти из апартаментов, Рене приостановилась у порога и заговорила с камеристкой.

— Вот, я придумала. Свари какое–нибудь безвредное зелье из медуницы, легкое слабительное для желудка и ничего более. Королева не должна потерять своего ребенка. И страдать слишком сильно тоже не должна. Пусть оно будет готово у тебя к обеду. Если от Руже поступят какие–либо известия, немедленно отправь за мной пажа. Я буду у королевы.

Итак, сегодня вечером! Рене беспокойно ерзала, сидя на скамеечке у края теннисного корта. Как же она сумеет попасть во дворец Йорк–плейс сегодня вечером? От отчаяния и разочарования она готова была закричать. Ее планы вновь оказались спутаны! От Руже не было никакого толку; Армадо потерял былую хватку; от сержанта Франческо не поступало никаких известий; Анна рассчитывала заполучить отвар болиголова и назначить свидание загадочному юноше, которому Рене так беззаботно доверилась минувшей ночью.

Единственное, в чем Рене была совершенно уверена, так это в том, что очень скоро у нее разыграется чудовищная мигрень.

А вокруг корта было жарко и шумно. В воздухе висела одуряющая смесь запахов пота и парфюмерии. Джентльмены, собравшиеся поглазеть на любопытное зрелище, кричали, свистели и улюлюкали, поддерживая игроков, делая и принимая на них ставки. Король Генрих в паре с герцогом Саффолком играл против сэра Фрэнсиса Брайана и сэра Уильяма Криптона. Мэри, стоявшая рядом с Рене, наблюдала за ними и радостно хлопала в ладоши всякий раз, когда ее любимый Чарльз выигрывал очко.

А Рене хотелось, чтобы все они сгорели в аду. Уйти отсюда она не могла. Она должна была не подпускать Майкла к Анне и избегать внимания Руже, если этот кретин решит почтить придворную забаву своим присутствием. Закрыв глаза, она молила Богородицу о помощи и заступничестве. Прикосновение к локтю заставило Рене подпрыгнуть от неожиданности. Робин, мальчишка–посыльный, протянул ей записочку.