— Я еще не видела, как ты танцуешь, — продолжала графиня, проводя прохладной ладонью по его щеке.

— Еще слишком рано, — ответил Роберт, вновь устремляя взгляд на помост.

Леди Марджори одарила его понимающей улыбкой.

— Пригласи ее, — негромко посоветовала она, прежде чем раствориться в толпе.

Испытывая чувство неловкости от неожиданной проницательности матери, Роберт, тем не менее, направился к помосту, поднимаясь наверх над головами гостей. Он двинулся вдоль стола, усеянного остатками праздничного пиршества, мимо мрачного и погруженного в свои мысли отца, к тому месту, где сидели дед и граф Мар. Граф Атолл, сэр Джон, прибыл вместе со своей супругой, старшей дочерью графа Дональда, одетой в красное, как и ее сестра. Роберт подошел к мужчинам, пытаясь не обращать внимания на красное платье, к которому, помимо воли, устремился его взгляд. Он открыл было рот, надеясь изречь что-либо подобающее случаю, но дед перебил его.

— A-а, Роберт, мы как раз говорили о тебе. — Лицо старого лорда раскраснелось, а ноздри крупного носа усеивали фиолетовые прожилки вен.

— В самом деле, — согласился Джон Атолл. — Твой дед живописал нам твои сегодняшние подвиги во время охоты. — Настырный молодой граф подался вперед и улыбнулся, смахнув со лба прядку вьющихся волос. — Я слышал, что именно твой удар оказался смертельным. Жалею, что пропустил его.

— Олень-самец, с шестнадцатью отростками на рогах, — сообщил лорд Аннандейл, откидываясь на спинку кресла с довольным ворчанием и сжимая в руке кубок с вином. — Лучший и последний в этом сезоне.

Роберт больше не мог сдерживаться. Он развернулся, уголком глаза подметив трепетание алой материи. Взгляд его встретился со взглядом Евы. Она тоже улыбалась, но это была холодная и оценивающая улыбка, не такая теплая, как у мужчин, как если бы она еще не решила, заслуживает ли он ее внимания. Ее синие глаза были чуточку прозрачнее его собственных. Цвета весеннего неба, решил он.

— Ева, — позвала ее, робко поднявшись по ступеням на помост, одна из младших сестер, с волосами, скорее, мышиного, нежели медового оттенка.

— Да, Изабелла?

— Ты не потанцуешь со мной?

На прощание погладив отца по плечу, Ева легко сбежала с помоста, держа сестру за руку. Метнув на Роберта короткий взгляд, она исчезла в толпе, оставив после себя мелькнувший ярко-красный шлейф платья.

Граф Атолл поднялся из-за стола, взяв под руку красавицу-жену.

— Думаю, мы можем присоединиться к ним. — Джон широко улыбнулся. — Смотри, Роберт, не опоздай. Всех лучших дочерей скоро разберут.

Молодой человек подмигнул графу Мару и лорду Аннандейлу, которые обменялись понимающими смешками, отчего Роберт заподозрил, что они обсуждали не только его охотничьи таланты. Ему исполнилось восемнадцать; наверняка вопрос его женитьбы занимал их умы в последнее время, особенно учитывая сложившиеся обстоятельства. Вскоре для него подберут подходящую невесту с положением и богатым приданым. Если только они уже не сделали свой выбор, подумал Роберт, глядя на довольные ухмылки пожилых мужчин. Решив поскорее сменить тему, он вперил взгляд в сухой пальмовый лист, приколотый к мантии деда.

— Как ты думаешь, король Эдуард откликнется на призыв папы провести очередной крестовый поход?

Мужчины мгновенно посерьезнели, и Роберт тут же пожалел, что затронул столь болезненный вопрос. Прошло уже шесть месяцев с той поры, как до них дошли печальные вести о падении Акры, последнего оплота крестоносцев в Святой Земле. Ходили упорные слухи о мужчинах и женщинах, бросающихся в море, чтобы не пасть от рук сарацин, о всеобщем хаосе и пожарах, о реках крови, текущих по улицам, и о кораблях, битком набитых беженцами, в одних лохмотьях прибывающих в гавани цивилизованного христианского мира. С тех пор папа без устали призывал начать новый крестовый поход, пока, впрочем, без особого успеха.

— Не исключено, что после того, как наш трон окажется занятым, мы ответим на его призыв, — негромко ответил дед и залпом осушил свой кубок.

Граф Дональд согласно кивнул.

— Для священной войны нам нужна свежая кровь. — Он склонил голову, глядя на Роберта. — Если какой-нибудь молодой и могущественный лорд подхватит Крест, остальные последуют за ним.

С другого конца стола до них вдруг донеслось нечленораздельное ругательство. Они повернулись и увидели графа Каррика, который со злобой взирал на них налитыми кровью глазами.

— Могущественный лорд! — Покачнувшись, он с трудом поднялся на ноги, небрежно оттолкнув кресло. Граф взмахнул рукой в сторону Роберта с зажатым в ней кубком, так что вино выплеснулось на стол. — Если в этом заключаются ваши надежды на Святую Землю, то да поможет нам Бог!

Язык у отца заплетался, но слова его барабанной дробью прозвучали у Роберта в ушах.

— Довольно, — прорычал лорд Аннандейл.

— Я говорю правду. Он ни разу не сражался на войне. Он умеет убивать только зверей, а не людей. Свежая кровь? — Граф скривился. — В жилах наших сыновей течет не кровь, а вода, похожая на разбавленное вино. Разве можно воспитать крестоносцев из такого хилого потомства? — Граф продолжал язвительно разглагольствовать, но Роберт больше не желал его слушать.

Повернувшись, он спустился по ступеням вниз и смешался с толпой. Не обращая внимания на возмущенные протесты танцующих, которых он грубо отталкивал с дороги, молодой человек добрался до двери и выскочил в ночь, оставив за спиной голоса и музыку. Окунувшись в темноту, он зашагал по внутреннему двору замка, мимо часовни и кухонь, конюшен и загона для собак, здания которых черными тенями вырисовывались в мертвенно-бледном свете луны. Впереди, над крышами домов, виднелась земляная насыпь. На самой вершине укрепленного холма грозила далеким звездам высокая круглая башня. Вместо того, чтобы подняться на холм к главной башне, где он жил вместе с дедом, Роберт зашагал к деревянному частоколу, окружавшему территорию замка. Он уже почти достиг ворот, как вдруг кто-то окликнул его. Обернувшись, он увидел спешащую к нему Еву, алая вуаль которой в темноте казалась почти черной.

— Вы уже покидаете празднество?

— Мне нужно подышать свежим воздухом. — Не желая больше ни мгновения задерживаться в замке, даже ради нее, Роберт развернулся и устремился к частоколу.

Ева пристроилась рядом, и юбки ее платья зашуршали по замерзшей земле. Наступила поздняя осень, деревья стояли уже почти голые, и их силуэты черными распятиями выделялись на фоне неба. Стражники у частокола приветствовали Роберта, когда он подошел к ним. Один из них поспешил распахнуть калитку, бросив плотоядный взгляд на Еву.

— Смотрите под ноги, мастер Роберт, — крикнул он ему вслед, не скрывая усмешки. — Сегодня ночью у озера скользко.

Роберт зашагал по тропинке, вьющейся меж деревьев к озеру Кирк-Лох. Оба молчали. В голове у Роберта царила странная пустота, и гнев постепенно сменялся предвкушением чего-то необычного. Спустя несколько минут деревья расступились, и перед ними открылась гладь небольшого озера, сверкающая в лунном свете. По берегам его рос камыш. Замок деда, остающийся вот уже сотню лет фамильным гнездом, был выстроен в стратегической близости от источника воды. Но, в отличие от цитадели его предков в соседнем Аннане, и насыпь, и двор располагались на безопасном расстоянии от озера — семейство Брюсов уже знало цену проклятия Святого Малахии.

Роберт резко остановился, глядя вдаль, на воду.

Ева, стоя рядом, задрожала от холода — морозный воздух был очень свеж — и придвинулась ближе к нему, обхватив себя руками.

Роберт знал, что должен сделать, знал даже то, чего она ждет от него, но перед его мысленным взором маячило перекошенное лицо отца, и он мысленно слышал его слова, сочащиеся ядом. В следующее мгновение он ощутил легкое прикосновение к своей руке и понял, что это ее пальчики. Ева бережно взяла его за руку. Где-то в глубине леса ухнул и жутко захохотал филин. Сердце Роберта учащенно забилось, пар от дыхания клубами вырывался у него изо рта. Образ отца таял, уступая место реальности ее нежной ручки в его ладони. Он ощущал биение ее сердца, которое частило и сбивалось с ритма, как и его собственное. Роберт повернулся к девушке, спеша окончательно прогнать мрачные мысли, и нашел ее губы. Она на мгновение замерла в напряжении, явно смущенная его настойчивостью, а потом прильнула к нему и ответила на поцелуй. Губы ее пахли вином.